Невероятные создания

Песок под ногами был горячим и таким белым, что слепил глаза. Над головой висел Сомнулум, светивший так ярко, что Кристофер не мог толком его рассмотреть.

Мальчик помог Мэл выбраться из лодки, и ему вновь пришлось ее нести. Перед ними расстилался песчаный пляж, а за ним возвышались скалы, в одной из которых виднелся вход в пещеру, широкий, как дверной проем. Не было никаких сомнений, что это вход в лабиринт. Мэл не нужно было указывать направление – Кристофер сам все понял.

Несмотря на слепящий жар Сомнулума, из пещеры веяло холодом.

Мэл сидела в тени скалы, растирая ноги. Конечно, удобнее было бы сесть под деревом, но оно здесь было только одно, со стволом, усеянным колючками, к которому было невозможно прислониться.

Мэл прикусила губу.

– Пора идти, – сказала она.

Кристофер закинул на плечо моток веревки с петлей на одном конце. Мэл встала и взяла Кристофера за руку. Ей было больно идти: он слышал, как она скрипит зубами.

– Ты в порядке? – спросил он.

Девочка повернулась к нему. Это был настолько абсурдный вопрос, что они оба разразились хохотом.

Мэл и Кристофер подошли ко входу в пещеру и вместе, мечтая повернуть назад, шагнули вперед.

Лабиринт

Стены пещеры были сухими и шершавыми, а пол – гладким. В воздухе веяло столетней пылью. Их окружила темнота, хотя проходы освещались слабым огнем саламандр. Дети дошли до первой развилки.

– Налево, – произнесла Мэл.

Кристофер и так знал, куда нужно свернуть.

На следующем повороте уже он сказал:

– Опять налево.

Девочка улыбнулась:

– Все вокруг такое знакомое. Я проходила здесь сотни раз. У меня всегда было плохо с ориентацией в пространстве… раньше. Но не сейчас.

Они прошли дальше, и их шаги и дыхание были единственными звуками, отражавшимися от каменных стен. Лицо Мэл покрывал холодный пот: она тратила много сил на то, чтобы двигаться вперед. Им пришлось остановиться, и она несколько минут просидела на полу. Мэл вытерла лицо полой кофты.

– Что я могу сделать? Как тебе помочь?

Она протянула руку:

– Помоги подняться. И пойдем дальше.

– Направо, потом налево, – проговорил мальчик.

– А там будет ловушка со стрелами… если они сохранились, конечно.

Кристофер кивнул. Стрелы изготовили из перьев мантикоры и гиппогрифа, а наконечники пропитали ядом каркаданна. Если такая стрела попадет в человека, он мгновенно умрет.

– Осторожнее, – сказала Мэл. – Вон там.

Кристофер поднял камень и бросил его в проход. Из стены вылетела стрела, ударилась в противоположную стену туннеля и упала. Он снова бросил камень – на этот раз стрела вылетела с другой стороны. В воздухе разнесся запах яда.

– Каркаданн, – поморщился Кристофер. – Мечтаю забыть об этой вони.

Дети опустились на колени, потом на живот.

– Прижмись к полу, – скомандовала Мэл. – Голову не поднимай.

Они поползли вперед. Сработал механизм в стене, реагирующий на движение, и три стрелы пролетели в дюйме над их головами. Кристофер заставил себя лежать смирно.

– Теперь их будет еще больше, – предупредила Мэл.

– Позволь мне идти первым, – попросил Кристофер. – Просто… на всякий случай.

Он пополз вперед, и над ним тут же засвистели стрелы. Одна задела его волосы. Кристофер вжался в землю, пытаясь сделать так, чтобы моток веревки не соскользнул с плеча.

К счастью, впереди показался широкий проход. Мальчик пополз направо и поднялся на ноги. Он светился от счастья.

– Я все еще жив. Теперь ты!

Они отправились дальше. Мэл тяжело дышала. Она опиралась рукой о плечо Кристофера, волоча за собой левую ногу. Шли минуты, в лабиринте были слышны только их осторожные шаги и прерывистое дыхание. Темнота становилась все гуще, а огни саламанды встречались все реже и реже.

– Стой! – крикнула Мэл. – Кристофер! Там яма!

Он остановился.

– Она стала больше и теперь начинается прямо здесь! Не двигайся!

Мэл рассказывала ему об этой ловушке еще на лодке. Это была не просто яма, а настоящая пропасть.

– Она такая глубокая, что ты будешь лететь не меньше минуты, пока не достигнешь дна. Упадешь и разобьешься в лепешку. Но с краю есть узкий выступ, не больше фута шириной. Если набраться смелости, по нему можно пройти. Но если поскользнешься и свалишься, то точно погибнешь.

Кристофер уставился в темноту:

– Но… До нее еще двадцать шагов, я считал. Яма должна быть через тридцать шагов после поворота налево. – Он хотел сделать шаг, но, не почувствовав под ногой землю, отпрянул назад, цепенея от ужаса.

То, что он принял за тень, на самом деле было пропастью.

– Тот человек из центра лабиринта… он, наверное, расширил ее, – предположила Мэл. – Смотри, смотри туда! Проход!

Ширина выступа вдоль стены была меньше длины ступни. У мальчика свело желудок.

В голосе Мэл послышалось отчаяние:

– Что же мне делать? Я едва на ногах держусь. – Она посмотрела на пропасть и вздрогнула. – Я упаду.

Кристофер посмотрел туда, откуда они пришли. Было поздно поворачивать назад.

– Тогда я пойду один. Оставайся здесь и жди меня.

– Ты не можешь! – Мэл накрыла волна ужаса. – Ты же умрешь!

– Но другого пути нет. Я вернусь. Все будет хорошо.

– Но ты же не Бессмертье, Кристофер! Он убьет тебя!

Мальчик посмотрел вниз, в пропасть, потом снова на Мэл.

– Я не Бессмертье, но я знаком с ним и знаю, как бы оно поступило на моем месте.

Они какое-то время молчали.

– Мэл, я вернусь. Просто дождись меня.

Кристофер слышал, как девочка всхлипывает, пытаясь сдержать слезы. Пропасть чернела прямо у его ног. Во рту пересохло. Мальчик шагнул на узкий выступ и медленно, очень медленно начал продвигаться вперед, хватаясь за неровную стену. Небольшие выступы больно впивались в пальцы, но помогали не терять равновесие.

Кристофер вспомнил, как кто-то ему рассказал, что у человека начинает кружиться голова вовсе не из-за страха упасть. Он боится, что он сам прыгнет с огромной высоты вниз. Черная бездна звала мальчика, и на мгновение ему показалось, что стоит чуть-чуть наклониться – и тело канет в пустоту.