Невеста для альфы, или Смертельный отбор

— Рагрияр, спасибо, что спасли! — Норвель с чувством пожал оборотню руку. — Не представляю, откуда вы взялись, но если бы не вы…

— Только какого демона ты сбежал вместе с этим?! — герцог кивнул на обледенелую фигуру.

— Зря ты думаешь, что я по своей воле, — скрипнул зубами Норвель. — Он взял меня под контроль. Как потом здесь и еще пятерых. А трех остальных вырубил. Силища у него, оказывается, просто невероятная!

— Я заметил, — нахмурился Рагрияр.

Эльфийский принц осмотрелся и побежал к стоявшим неподалеку лошадям. Возле них обнаружились еще три эльфа, валявшихся на земле без сознания, припорошенных снегом, но еще живых. Другие эльфы кинулись помочь ему привести товарищей в чувство. А оборотни уже занимались своими.

Итак, убил мерзавец всего двоих — они подоспели почти вовремя. Иначе в живых только Фауриваль и остался бы. Но что за ритуал он тут пытался провести? Еще и собственного сына чуть в жертву не принес.

Соображая, что делать, Рагрияр пока вновь перекинуться в волка, чтобы не замерзнуть окончательно. Они так торопились, что зимних вещей надеть никто не успел. Конечно, и обратно добежать в волчьем обличии не проблема, если бы не пара моментов. Обледенелого пленника в лапах не дотащишь. И Гард сам идти не сможет — его тоже нужно как-то нести. Положим, пару шуб можно снять с мертвых эльфов, им одежда уже ни к чему.

Так он и сделал. И, перекинувшись в человека, принялся лечить Агардэна, чтобы тот хотя бы в седле мог держаться.

***

При виде окровавленного, смертельно бледного Агардэна Аринэль чуть не упала в обморок. Но я успела поведать ей истину, когда-то услышанную от самого Гарда: «Если оборотень вышел из схватки живым, значит, уже не умрет».

А вот Фауриваль в ледяной броне подругу явно порадовал. По крайней мере, проблема его приставаний теперь разрешилась сама собой.

Эльфийского короля понесли прямиком в гостиную с артефактным зеркалом. Поставили перед ним. Как я и говорила, в отражении вместо Фауриваля возник Улималь.

Эльфы так и ахнули. Да и не они одни. Девчонок к этому моменту я уже успела просветить, однако далеко не все оборотни были в курсе странных метаморфоз. Теперь все лишь переглядывались в изумлении.

— Кажется, я понял, что за ритуал собирался провести этот мерзавец, — нарушил тишину гостиной принц Норвель.

Глава 39

— Как ты смеешь, щенок, так отзываться о родном отце?! — возмутился Фауриваль, которому, как видно, напрасно дали возможность говорить.

— Ты мне не отец! — ледяным тоном заявил Норвель. — Но, к моему стыду, все же родственник. Не так ли, прадедушка?

Пленник лишь яростно сверкнул глазами. Ответить он уже ничего не мог — лед снова запечатал ему рот.

— Неужели и правда Улималь собственной персоной? — удивленно произнес Эдарий, нехорошо сощурившись.

— Он самый, — мрачно подтвердил Норвель. — Раньше отец был совсем другим, я это еще помню. Потом вдруг стал меняться. И постепенно переменился до неузнаваемости. Со временем даже черты лица трансформировались, стали хищными — видимо, характер неизбежно накладывает отпечаток и на внешность. А началось все, если подумать, сразу после смерти деда. Вернее, его внезапной кончины. Теперь-то ясно, что в тот день Улималь оставил его тело и переселился в тело отца.

— Переселился?! — прозвучало сразу несколько изумленных голосов.

— Да. Очевидно, когда-то давно он точно так же захватил тело моего деда. А сегодня собирался убить меня и завладеть моим телом. Если бы не артефакт оборотней, скоро всего, он так бы и продолжал безнаказанно злодействовать. Нам всем невероятно повезло, что негодяй, бродя по замку, с целью найти и добить свидетельницу, то есть Милиэллу, случайно оказался перед этим зеркалом. Лишь это позволило узнать нам правду. Зеркало показывает истинную сущность — а сущность у него Улималя, в каком бы теле он ни находился.

Окружающие загудели, вполголоса обсуждая невероятную новость. Эльфы так вообще были в шоке. Оказалось, что больше тысячи лет ими правил один и тот же тиран, к тому же являвшийся дето-внукоубийцей.

— А если сложить два и два, напрашивается еще один вывод, — заговорил Рагрияр. Светло-голубые глаза моего альфы полыхали мрачным огнем. — Улималь всячески старался сорвать мой отбор, а при возможности и убить меня самого. Не так ли, Киниэдалл? — Грэй в упор посмотрел на эльфа.

Тот моментально сошел с лица, побелел как полотно.

— Я слушаю! — потребовал ответа Рагрияр. — Не заставляй меня думать, что мы напрасно спасли твою никчемную жизнь.

— Что это Улималь, я даже предположить не мог! — пролепетал эльф, судорожно сглотнув. Кажется, под изумленно-осуждающими взглядами соплеменников ему хотелось провалиться на месте.

— Я тебя не о том спрашиваю! — рыкнул оборотень. — А о покушении на меня, на невест.

— Да, — еле слышно выдавил Киниэдалл. — Я расскажу все, что знаю. Еще давно Фау… Улималь подкупил графа Ломпэйна, оплатив его долги. Тогда графом еще был отец Яртана. Что именно тот делал для Улималя, я, по правде говоря, не знаю. Но потом в пух и прах проигрался и сам Яртан. Улималь и ему ссудил денег на оплату долгов. Приказал убить альфу, но Яртан струсил. Тогда последовала команда любыми средствами сорвать отбор.

Яртан убил одну из выбывших невест. Однако остальные так и не разбежались в страхе. Потом граф предложил мне ограбить караван, везущий золото в замок герцога. Мне деньги тоже были нелишними. Только и эта затея сорвалась. Я нанял банду. Мы ждали в заброшенной деревушке неподалеку. И тут Ломпэйн прислал весточку, что альфа отправился на прогулку в обществе всего лишь одной девицы. За жизнь герцога Валгейнского Фауриваль обещал значительно большую награду, чем за срыв отбора. Не мучаясь сомнениями, я послал банду убить альфу. Но вышло так, что это вы, лорд Рагрияр, перебил всех нападавших. Мне оставалось только бежать домой в Белаэр. За мой провал Фауриваль меня чуть не убил.

Наверное, было бы лучше, если бы вместо возвращения домой я пошел к вам, ваша светлость, — он вновь посмотрел на Рагрияра, — и рассказал, все, как есть. Фауриваль за верную службу…

— Не пачкай имя моего отца! — прорычал Норвель.

— Прошу прощение, ваше высочество, — Киниэдалл виновато опустил глаза. — Никак не привыкну. Конечно же, я хотел сказать «Улималь». Так вот, этот мерзавец за верную службу наградил меня тем, что включил в число жертв в своем поганом ритуале. Откуда Улималь узнал о ритуале переселения остается только гадать. Подозреваю, что раскопал где-то записи демонистов. Короля всегда очень интересовал этот давно запрещенный культ. Правда, его последние адепты были казнены еще тысячу восемьсот лет назад. Но жертвоприношения они точно практиковали.

— Ты знаешь, чем именно Улималю не угодили оборотни? — спросила его Аулика, королева Эминдора.

— Улималь говорил, что хочет возродить былое влияние эльфов на Инидаре. Когда сносные климатические условия держались лишь на магии Белаэрского леса.

— Но сейчас площадь Белаэрского леса стала меньше — ведь некоторую его часть выморозил Ледяной замок, — продолжала королева. — И даже в те «славные» для Белаэра времена жить в Афакане было почти невозможно. Теперь же возвращение тех времен означало бы полную гибель Афаканы. Но, видимо, жизни населения целого континента — не слишком высокая цена за величие эльфов, — королева устремила яростный взгляд в затылок «Фауривалю». Мне даже показалось, что от ее гнева лед, того и гляди, начнет плавиться.