Невеста для генерального

Это срабатывает: и Август Адольфович, и Наталья с удовольствием делятся историями из жизни детей.

— Ярослав летом оканчивает университет и уже грезит, как будет работать с отцом, — смеется Наталья. — Такой же любитель аналитики, цифр и вообще мира бизнеса. Кира, а вы к какой сфере тяготеете?

Ловлю легкий кивок от Рокотова, мол, не смущайся, рассказывай. И седлаю любимого коня: маркетинг. Сетую, что очень многие недооценивают его возможности и в целом понимают неправильно.

Делюсь своим видением, и лишь минут через пять поток моего красноречия иссякает — когда замечаю, что остальные молчат.

— Простите, — тут же тушуюсь. — Увлеклась.

Однако Август Адольфович не выглядит недовольным, наоборот.

— Что вы, Кира, именно это и ценно в сотруднике — когда он горит своим делом.

Во взгляде Рокотова сквозит удивление, но он тоже вроде бы удовлетворен моим ответом.

Я выдыхаю.

Дальше Август Адольфович рассказывает, как сам достиг успеха именно потому, что горел своим делом. Вот уж никогда не подумала бы, что он начинал с самых низов, успел поработать и курьером, и даже уборщиком. Его история впечатляет. Теперь я лучше понимаю, как ему удалось построить целую империю.

Наконец приносят десерт, и я решаю, что пытка закончена.

Не тут-то было.

Мужчины решают уединиться в кабинете и обсудить «скучные дела».

Я перевожу взгляд на Наталью, и она утвердительно спрашивает:

— Мы тоже найдем, чем заняться, да, Кира?

— Конечно.

Киваю. А что еще мне остается?

Сердце начинает бешено стучать, и ладони тут же потеют от волнения.

«Ну что, второй сезон нашего шоу объявляется открытым!» — саркастично поет внутренний голос.

Мы все вместе выходим из столовой и идем в холл. Рокотов и Август Адольфович удаляются в направлении того кабинета с бильярдным столом, который мне успел показать дворецкий.

— Кира, — обращается ко мне Наталья, — я знаю, что у Максима большая библиотека, и за то время, что мы не виделись, он обзавелся новыми ценными экземплярами. Покажете?

Я столбенею. Капец. Она знает, а я — нет. У Рокотова на лбу нет таблички «Библиофил». Вот уж не думала, что он любит читать и тем более собирает книги. И понятия не имею, где находится эта проклятая библиотека. Скорее всего, на первом этаже, но не могу же я вести гостью наугад, открывая все двери по очереди.

И дворецкий как назло куда-то запропастился. Он ведь не успел показать мне весь дом, только часть. Меньшую.

М-да, замечательная из меня получилась невеста. Не продержалась и нескольких часов.

Что делать-то?

Лихорадочно соображаю, закусываю губу до боли.

Ну же, давай! Ты что, отсидела ужин, чтобы сейчас сдаться? Ну нет!

Думай, Кира, думай!

Секунды бегут, молчание затягивается, и тут меня озаряет внезапной вспышкой.

— Пойдемте, — говорю я Наталье.

Делаю шаг вперед, а потом притворяюсь, что оступаюсь, нелепо взмахиваю руками и восклицаю:

— Ой!

Наклоняюсь, тянусь к лодыжке, морщусь и потираю ее.

Неловко ковыляю к дивану и бухаюсь на него.

— Похоже, ногу вывернула! — стону как могу. — Ой, как больно!

Наталья охает и громко кричит:

— Макси-и-им!

Через полминуты в холл вбегает взбудораженный Рокотов, а за ним — Август Адольфович.

— Что случилось?

— Кира подвернула ногу. Может, вызвать врача?

Рокотов смотрит на меня, на мое страдальческое выражение лица, затем на мою лодыжку, которую я обхватываю ладонью. Поворачивается к Вайсману:

— Август Адольфович, прошу прощения, наш разговор придется перенести.

— Конечно-конечно, — кивает тот, — я понимаю. Мы поедем. Надеюсь, ничего серьезного.

Словно из ниоткуда появляется Георгий. Вот где он был раньше?

— Георгий, проводи гостей, — велит Рокотов дворецкому.

В следующую секунду, не дожидаясь, пока те уйдут, подходит ко мне ближе, подхватывает на руки и идет к лестнице на второй этаж.

Я успеваю только ойкнуть.

Рокотов несет меня так, будто я пушинка, а во мне, между прочим, пятьдесят килограмм. Плюс еще немножко.

Я обнимаю его за шею и ничего не могу с собой поделать: млею от его силищи, тяну носом и балдею от его запаха, смешанного с ароматом парфюма.

М-м-м…

Вкусно пахнет.

— Что?

Рокотов замирает на секунду, но снова продолжает шагать в сторону моей спальни.

Я что, сказала это вслух?

О-о-о… Чувствую, как щеки начинают гореть от румянца. Я готова провалиться сквозь землю.

— Отпусти, — хриплю.

— Мы почти на месте, потерпи еще чуть-чуть.

— Да отпусти же, кому говорю, у меня ничего не болит.

Он останавливается в паре метров от двери в мою спальню, но все еще продолжает держать меня на руках.

— Как это не болит? — Его голос сквозит недоумением.

— Вот так это!

Ну чего он такой непонятливый, а? Объясняю:

— Я соврала, что подвернула ногу.

Рокотов наконец-то опускает меня на пол. Повышает тон, грозно и осудительно припечатывает:

— В смысле соврала? Зачем? Ты в своем уме? Мы с Вайсманом как раз подошли к важной теме, а теперь они уехали!

Мне становится обидно до слез. То есть это я виновата, что мы отвратительно подготовились? Ему бы радоваться, что не спалились.

— Я-то в своем уме! — фырчу и упираю руки в боки. — Что мне еще оставалось? Наталья попросила меня показать твою библиотеку, а я понятия не имею, где она находится! Вот и выкрутилась, как сумела.

— Не могла придумать что-нибудь другое? Как тебе вообще это пришло в голову? — гремит Рокотов.

У меня начинает дергаться левое веко от такого наезда.

Так и пришло, блин! Не зря же я в свое время пересмотрела кучу романтических комедий, где героини очень часто неуклюжие, неловкие и очень вовремя падают в объятия кавалеров. Вот эта мнимая неуклюжесть и сыграла мне на руку.

И вообще, это мне вместо «Кира, какая ты умничка, как ловко выкрутилась»? Вот свин неблагодарный!

— Мог бы и спасибо сказать! Пойми Наталья, что я не в курсе, где твоя библиотека, вышло бы куда хуже, не считаешь? Мы за малым не проколись. И не по моей вине! Взять хотя бы этот салат.