Невеста для миллионера

Тот беспечно пожал плечами, направляясь к выходу.

– Никто, но думаю, ты сама не откажешься, Эви.

Я сжала кулаки, смяв плотную ткань пальцами.

– Надеюсь, в дальнейшем мы не попадем в ситуацию, когда тебе будет стыдно в моем обществе, - отчеканила я.

Мои слова прозвучали именно так, как я того хотела. Холодно и отстраненно. Молчать я никогда не молчала и не буду. Я держала себя в руках только усилием воли, почему-то в груди стало так тесно и невыносимо, что я с трудом сдержала слезы. Еще и нога болит, зараза...

Алекс удивленно вскинул брови, устало привалившись плечом к косяку.

– Ошибаешься, Лазарева, мне ни капли не стыдно за то, что нас видели вместе. Но женщинам логическое мышление не свойственно, поэтому ничего удивительного, что ты обиделась. Приношу свои извинения...

Он всерьез так думает?! Это махровый шовинизм, господин Громов! У меня аж в глазах потемнело.

– Что ты сказал?!
– И, не выдержав, запустила в него так кстати оказавшейся в руках подушкой. Алекс увернулся и со смехом распахнул дверь.

– Отдыхайте, Эвелина Алексеевна, завтрак вам принесут, а после обеда доставят костыли. Ах, да, чуть не забыл. Работы фотографа Лазаревой я пока не видел, однако твоя...
– он сделал вид, что запнулся, но его глаза задорно блеснули, - твой бюст вполне подходит для работы в "Ясном взгляде".

– Чтоооо?!

Гром не ответил, а только расхохотался, скрываясь в коридоре и захлопывая за собой дверь.

Вот же гад! И... гад!

Я даже обидные эпитеты придумать не смогла, настолько была ошарашена. Ладно, Алекс, я тебе еще припомню, и не один раз! Очень много-много раз!

Однако через минуту я поймала себя на том, что вместо положенной злости и вопреки здравому смыслу таращусь на стену и глупо улыбаюсь...

*Алекс*

Какого дьявола я летел по коридору, как будто за мной черти... то есть, Лазарева гналась? Ведь она с кровати встать не может. Зато адреналин зашкаливал, и в душе поселилось какое-то радостное чувство, будто в школу вернулся. Ох, доведет меня птичка Колибри...

Остановился, едва не врезавшись в застывшую фигуру Марка у моей спальни. Я расплылся в улыбке, отчего распорядитель пришел в священный ужас. Его глаза едва из орбит не вылезли. Так, пора брать себя в руки.

– Доброе утро, все ли спокойно в Датском королевстве?
– серьезно спросил я, пытаясь сдержать смех.

Марк невозмутимо открыл передо мной дверь.

– В Багдаде... простите, в королевстве... то есть, на вилле все спокойно, ваше ве... Александр Сергеевич. Но мы очень скучали по принцу.

Я запнулся, едва не пропахав носом новенький паркет.

Марк шутит?! Да ладно?! Вот что Эвелина, даже покалеченная, делает!

– Смотрите, я уже нашелся и теперь весь ваш.
– И, стирая улыбку, чтобы распорядитель не расслаблялся, отрывисто добавил спустя мгновение: - Распорядись о завтраке.

Марк облегченно кивнул, услышав мой привычный тон, и закрыл за собою дверь.

– А точно ли наш?
– хохотнул Майкл, поднимаясь из кресла. У него единственного было право беспрепятственно проходить в мою спальню.
– Или уже весь этой пигалицы?

Я недовольно дернул плечом, на ходу сбрасывая футболку и направляясь в ванную.

– Заткнись, Мишенька, - искренне посоветовал я.

Но друг и не подумал успокаиваться.

– Я видел, как ты ее на руках тащил, Громов. Ты хорошо подумал? Не жалко девочку?

Я привалился спиной к двери и прикрыл глаза. Он прав. Зря я расслабился.

– Есть новости? Вряд ли бы ты стал ждать меня в комнате спозаранку просто так.

Майкл тут же стал серьезным и подошел ближе. Его губы сжались в тонкую линию, а взгляд потемнел.

– Она благодарит тебя за чудесный вечер и ждет продолжения. Понимаешь, что это значит?

Я кивнул.

– То, что я ее не выгнал. Она одна из пятнадцати. Я тебя понял, учту. Вернее, из четырнадцати, потому что Эви...

Лицо Майкла приобрело шкодное выражение, и он едва сдержал смех.

– Она уже Эви?

– Заткнись, Мишенька, - неласково повторил я, начиная расстегивать брюки. Пот стекал с меня ручьем.
– Аудиторы свою работу закончили?

Хранителев покачал головой.

– Нет, просят еще неделю. Видимо, лето на них плохо влияет.

Я тяжело вздохнул, отбрасывая ремень в сторону.

– Жаль, я бы не отказался хотя бы от одной проблемы избавиться. А то навалилось... Кстати, - я посмотрел на Майкла заинтересованным взглядом, - узнай у своей Ксюши, откуда у Эвелины клаустрофобия.

Но Мишка упрямо покачал головой.

– Мы закрыли эту тему, как только я узнал, что Лазарева - ее подруга. Ксю мне ничего не скажет принципиально, а давить на нее я не хочу и не буду. И почему ты сам не спросишь?
– хитро прищурился он.

Я раздраженно повел плечом, открывая дверь в ванную.

– Потому что она от меня из окон сигает.

Майкл расхохотался.

– Наслышан уже! Громов, это старость! Если от тебя девушки спасаются бегством...

– Идиот, - фыркнул я, захлопывая за собой дверь в ванную. И прокричал оттуда: - Мне двадцать семь только осенью исполнится, если ты забыл!

– Не забыл, но старость - не всегда возраст, а состояние души.

Как мне иногда хочется его придушить...

– В твоих интересах свалить до того, как я выйду из душа.

Из-за двери раздался короткий смешок.

– Давно мы не дрались...

– Не провоцируй, - посоветовал я, нажимая на кнопки в душевой кабине.
– Через полчаса жду в гостиной, с тебя полное официальное досье на Лазареву. Полное, Хранителев, а не как в прошлый раз! И распечатка того самого письма.

Не слишком удобно было разговаривать с другом через стену, но не добавить я не мог.

– Я отложил следующий этап отбора, пока не выздоровеет Лазарева.

Мне ответили не сразу, я даже подумал, что Хранителев успел уйти.

– И почему я не удивлен?
– наконец отозвался Мишка.
– Ноги ей точно понадобятся. Можно, конечно, очередность с третьим поменять, но там тоже ноги лишними не будут. Однако ты заигрался, Громов. Подумай хорошенько и перестань подставлять девочку. Тем более если ей ничего не светит.

Я не ответил, только согласно кивнул, вставая под теплые струи. Перестану, обязательно перестану.