Невеста фараона

– Твоей невесте надо переодеться, дорогой, – заявила венценосная матушка, смерив меня недобрым взглядом.

А я и забыла, что на мне даже не платье, а какие-то недобриджи и довольно фривольный топ.

Царь расплылся в радостной улыбке и заявил:

– А мне нравится!

– И это замечательно, – растянула губки в улыбке мамаша Мутемуйя, – Но внизу ваши поданные. Плохо если они увидят будущую богиню Хатхор в неподобающем виде.

– Да, великий царь, – тут же подобострастно запел, заглянув с другой стороны, карлик, который до меня, видимо, занимал место главного развлечения царя, и теперь крошил зубы от ревности, – Ваша невеста вас догонит.

– Вот еще! – мальчишка отпустил меня и демонстративно уселся назад на трон, – Мы подождем.

После чего, не обращая внимание на поджатые губы матери и откровенно расстроенный вид Амонемусхета, улыбнулся мне и сказал без всяких церемониалов:

– Не бойся, я тебя дождусь!

После чего сдвинул брови и, грозно оглядев свою свиту, громко заявил:

– И пусть только кто попробует тебя обидеть! Все слышали?!

Придворные сочли долгом отвесить поклоны. А мамаша закусила губу с такой силой, что сама вздрогнула от боли. И чего она так нервничает? Надо бы с ней попытаться подружиться. И объяснить, что для беспокойства нет причин. Во-первых, я не претендую на место жены ее малолетнего сына. Это уж чересчур. Могу исполнять при дворе роль няньки-аниматора. Это меня вполне устроит. Во-вторых, я не собираюсь лезть во власть. Пусть расслабится.

– Откуда ты взялась Танеферт?

Меня нагнал тот самый молодой вельможа. И я вдруг поняла, что видела его где-то. Но вот где? Почему лицо мне его смутно знакомо?

– Не узнала меня? Я Джахутимесу, сын твоего дяди Птахмеса. И твой брат.

– О! – ну, да, в памяти Танеферт болтался какой-то мелкий зануда, с которым ей приходилось время от времени играть. В основном, когда вся семья собиралась вместе на праздники. Еще она помнила, как они с Ахмесом несколько раз мутузили друг друга. Но Ахмес был старше моего кузена на год и во всем его превосходил: и в силе, и в умении драться. Зато Джахутимесу всегда выезжал на нытье и жаловался, что Ахмес напал на него исподтишка. Обычные мальчишеские разборки. Танеферт недолюбливала двоюродного братика. Хотя сейчас я видела, что вырос он в высокого и заметного юношу. Симпатичного даже. А уж как упакованного. Одежда из пышного летящего льна, золотые украшения, умеренной пышности парик, – сразу видно сын визиря царского, третьего человека в государстве, между прочим.

– Ты нас всех удивила! – тут он неожиданно покраснел щеками и добавил слегка сконфуженно, – Меня так особенно!

– Только не говори, что тебя настолько впечатлили детские танцы!

– Нет конечно, хотя это было забавно. Если честно сам бы сплясал. Научишь?

Я пожала плечами. Мы перешли на бег по ступенькам. Ведь внизу нас ждал не кто-то, а царь и бог на земле, вообще-то.

– Я увидел, что ты способна покорить вершину, казавшуюся недосягаемой. Твой Ка так силен, что даже светится.

– Джаджа, не изображай из себя мага! – я назвала его так, как в детстве, – Ты понятия не имеешь как светятся Ка.

– Зря ты так! Твой я вижу! Как маяк в ночи.

Я замедлила шаг и посмотрела на него пристально. А он снова покраснел. Что он хочет этим сказать? Нет, я точно его где-то видела. Я, а не Танеферт. Но где?

– Да? И чем я свечусь?

– Добром, любовью, магией. Ты тянешь к себе, сестра!

– Ты был на вечере Тамит?

– Что?! Фу! – на его лице отобразились все оттенки брезгливости. Понятное дело, целомудренный парень. Значит точно был там. Я усмехнулась.

– Ладно, проехали! – я протянула ему руку, – Мне тут союзники нужны. Ты со мной?

– А как же иначе, – он пожал мои пальцы со значением. Мужчины так умеют.

Переодевшись в платье, я спустилась к ожидавшему меня царю.

Он подскочил с трона и, схватив меня за руку, потащил в начало процессии.

– Я ужасно проголодался, – сообщил он мне по дороге, – Ты что любишь есть?

– Хм… - пирожки бабушкины люблю, тушеное мясо с овощами, конфеты и клубничный зефир. Я остановилась на очевидном, – Пирожки.

– Сладкие?

– Конечно.

– И я! – обрадовался царь, – Устроим во дворце пир! Пирожковый пир! И танцы! Я познакомлю тебя с моим другом и еще с принцами из разных стран!

– Может и девчонок пригласим? Из невест? Я знаю одну очень симпатичную. Ее Тия зовут.

– Тия, – его пальчики дрогнули, – Ладно, если ты хочешь.

– И других, конечно.

– Договорились!

– Дорогой, – донеслось из-за спины, – Ты должен идти как мы тебя учили. Важно, растягивая шаг.

Мамаша продолжает нависать. Я не люблю женщин, которые используют своих детей. В нашем доме живет одна такая. Мы зовем ее «Яжмать Ася». Родила от начальника, заявила свои права. Он купил ей квартиру, машину, каждый месяц деньги переводит. А она на детской площадке жалуется, какой он гад, что не ушел из семьи к ней. И вроде бы мужик не прав, изменил жене и все такое. Но и к этой Асе сочувствия ноль. Ребенок ей нужен только чтобы манипулировать этим своим папиком, который теперь попал на всю жизнь. Сына своего Ася одевает в ЦУМе, водит во всякие бессмысленные кружки, типа «латынь для дошколят», но видно, что она им совершенно не интересуется. Он для нее возможность вытащить из его отца еще больше баблишка. И вот эта Мутемуйя такая же. Для нее сын – не ребенок, а царь и ее положение в обществе. Без него она была бы забытой младшей женой покойного правителя. А теперь, третируя восьмилетнего ребенка, заставляя его жить по-взрослому, жениться вот даже, она устраивает свою жизнь, совершенно не заботясь, каково ее сыну.

– Хочешь пробежаться до носилок? – я улыбнулась пацану.

– А можно?

– Нет, конечно. Но это ведь самое интересное, когда нельзя!

В его черных глазах зажглись искры.

– Ну что? На раз два, три?

Он кивнул, а потом вдруг сорвался с места и понеся под гору с такой прытью, что только его и видели!

– Эй! – я взвизгнула и припустила следом.

И спиной почувствовала, как волна ненависти из сотни высокопоставленных чиновников царства устремилась за нами, переходя из рыси в галоп.

Глава 18. Танеферт

Машина подъехала к большим серым воротам, Саша нажал на кнопку на маленькой коробочке, и они медленно поехали в сторону. В этом мире полно магии, или как тут говорят техники, но я никак не могу привыкнуть к бесконечным чудесам вокруг меня. На днях в гостиной нашей квартиры я обнаружила… ладно, я сдаюсь. В моей стране аналогов этому нет. Поэтому назову так, как это здесь называется – телевизор. В интернете тоже есть рилсы, и видосики, но чтобы вот так, на всю стену, чтобы можно было, тыкая в кнопки на пульте, переноситься из леса в пустыню, из лета в зиму, из прошлого в будущее… И только я смирилась, что надо променять телевизор на свидание с Романовым, вот опять. Теперь стены двигаются. Что дальше? Летающие дворцы?

Машина заехала во двор и остановилась перед домом. Странным как по мне. Не таким большим как дворец, по размерам, так скорее поместье аристократа средней руки. Представителя обедневшего рода. Но возможно, тут ценность строения измерялась не в размере. Во всяком случае дом этот отличался оригинальностью. Какой-то несуразный, словно собранный из разномастных стеклянных коробок, накрытых плоской крышей. Да-да-да, почти все стены дома были из прозрачного стекла. Где-то занавешенные плотными гардинами, а где-то и нет. И удивительно яркие для поздней московской осени солнечные лучи высвечивали внутренность дома золотистыми кляксами: высокий стол с табуретами на хромированных ножках в одной комнате, и мягкий белый диван с желтыми подушками и картиной на стене непонятного содержания в другой.

– Как тебе? – Саша раскинул руки в стороны.

Я пожала плечами. Что тут скажешь? Я не смогла бы тут жить, если он хочет знать мое мнение. Я привыкла к толстым стенам и маленьким окошкам под потолком. А вот так, у всех на виду… Ну, ладно, вокруг дома забор и высокие ели, но все равно. Мне было бы неуютно.

– Ты позвал меня в аквапарк, – я показательно потрясла рюкзаком с купальником и полотенцем.

Он опять покраснел. За три дня наших отношений я уже поняла, если он краснеет, жди сюрприза. То, что аквапарк отменяется, я уже поняла. Мог бы и не краснеть даже. Но щадить я его не стала. Пусть объяснится.