Невеста из империи Зла
Шрифт:
Марика вздрогнула, как от выстрела.
— Да-да, я сейчас… — мучительно покраснев, отозвалась она.
— Тебе еще что-то нужно?
— Нет… То есть да. — Марика тяжело передохнула: — Ну как ты не понимаешь?!
— Чего?
— Ну… Эти самые…
Бессердечная улыбка выползла на лицо Алекса.
— А-а… Презервативы?
— Тише! Не кричи! Это просто так… Просто на всякий случай.
Алекс наклонился к ее уху:
— Ты боишься, что аптекарь заподозрит нас в занятии сексом?
— Глупости! Никакого секса у нас нет!
— Ну так будет!
—
Решительным шагом Алекс направился к прилавку:
— Дайте, пожалуйста, десять презервативов во-о-он той девушке!
— Я за хлебом, — сказала баба Галя, когда они вернулись в ее гостеприимную квартиру. — Не безобразничайте тут у меня!
Марика и Алекс сделали праведные лица.
— Да что вы! Мы будем сидеть тише воды, ниже травы!
Алекс любил свою русскую девочку. С ее выпирающими ключицами и острыми локотками. С дешевой серебряной цепочкой на шее, со шрамиком от аппендицита, со всем ее смешным колючим бельишком, подщипанными бровками и заколкой, сползшей с волос.
Еще вчера она отталкивала его от себя, шипела и скандалила, а сегодня буквально с порога потянула его к старенькому бабы Галиному дивану.
«Кошка, — улыбался Алекс, гладя ее по волосам. — Даже любовью занимается по-кошачьи: с укусами и воплями».
Марика свернулась рядом с ним калачиком — глаза ее были полузакрыты, дыхание прерывисто.
— Ты, наверное, все-таки шпион, — сонно пробормотала она.
Алекс повернул к ней голову:
— Почему?
— Потому что шпионами всегда оказываются те, кого меньше всего подозреваешь.
Рассмеявшись, он закинул руки за голову:
— Эх, если бы наше правительство знало, как мне было трудно тебя завербовать! Медаль и пожизненная пенсия мне были бы обеспечены.
ГЛАВА 16. ОТВАГА И БЕЗЗАЩИТНОСТЬ
Исчезновение Алекса Жека всем объяснял по-разному: кому тяжелой формой псориаза, кому затяжной язвой двенадцатиперстной кишки, кому визитом к нескромной даме.
— Господи! — говорили американцы с жалостью в голосе: их еще в Штатах напугали экзотическими болезнями и происками советских коммунисток.
Жека не раз в лицах и действиях изображал на факультете, как американское начальство стращает своих студентов:
— Слушайте сюда, ребятки! Никогда не связывайтесь с русскими! Это только по виду они нормальные женщины. А на самом деле они носят под юбками большие дальнобойные пистолеты. Через этих псевдодевушек всесильный КГБ проникнет в ваш дом. И тогда с вами случится страшное!
— Что страшное? — спрашивали испуганные студенты.
— О, дети мои, вам лучше этого не знать! Я не хочу, чтобы вы кричали по ночам.
Однокурсники ржали, Жека артистически кланялся.
А какой фурор он произвел алексовскими шмотками! На нем из советского были одни трусы, да и то об этом никто не знал. Хорошо еще, что Алекс додумался срезать бирки со своих вещей, а то бы Жека утонул в море нахлынувшего на него счастья.
Миша же напротив с каждым днем все больше и больше мрачнел. Он не понимал, почему общение с девушкой
должно было отрывать Алекса от занятий. Ну, ночует он где-нибудь в Измайлово, так что теперь, лекции из-за этого прогуливать?Ховард уже несколько раз подходил к Мише и спрашивал, куда подевался Алекс.
— Только-только вышел, — страдальчески врал Степанов.
— Передай ему, что мне срочно нужно с ним поговорить!
— Хорошо.
«А вдруг Алекс уехал из города? Вдруг он надурил нас всех и сейчас занимается чем-то противозаконным?» — переживал Миша.
Он настолько издергался, что у него начались мигрени.
— Ну что ты так переживаешь! — жалела его Лена. — На тебе буквально лица нет!
— Да мне же отвечать за этого американца! Кто знает, где он сейчас? Может, он вовсе и не с Седых!
Лена обняла его за шею:
— Если ты поклянешься никому не говорить…
— Так ты что-то знаешь?! — перебил ее Миша.
Лена кивнула:
— Алекса обокрали в метро, и ему срочно нужны были деньги. Вот они и поехали с Марикой в Выборг, чтобы купить там по дешевке электронные часы, а здесь сдать их в комиссионку.
— И ты молчала! — схватился за голову Миша.
— Я не могла тебе сказать. Я ведь обещала…
— Бли-и-ин! Что теперь будет?!
Но ничего страшного не произошло. Как и было обещано, Марика с Алексом вернулись во вторник.
Афера с часами принесла Марике баснословную прибыль — целых четыреста пятьдесят рублей. Но даже не это заставляло ее распевать глупые песенки и улыбаться так, что уставали щеки. У нее в жизни появилось нечто… некто… в общем, то, чего ей так давно не хватало.
Что бы Марика ни делала — разбирала сумки, ужинала, смотрела телик, — она все время думала об одном. И уже давно показывали телеэтюды, давно заглохло радио бабы Фисы, а она все сидела с остановившимися от восторга глазами.
А как Алекс смотрел на нее! Марике казалось, что ее тело до сих пор физически ощущает каждое его прикосновение. Ее колотила дрожь, пальцы немели, а в голове трепетали обрывки каких-то воинственных песен.
«Алекс ведь очень похож на меня, — изумлялась Марика. — Точно такой же упрямый выпендрежник, которому подавай луну с неба. И что нам мешало с самого начала пойти друг другу навстречу?»
Действительно, что? Теперь Марике было ужасно жаль упущенного времени — ведь сколько всего интересного могло произойти, если бы они чуть побольше доверяли друг другу!
«Это все наша дурацкая пропаганда виновата! — ворчала про себя Марика. — Нашим не понравится, что брякнет какой-нибудь американский чиновник, а они почему-то предъявляют претензии всей стране: мол, Америка хочет нас уничтожить. А хочет ли?
Взять, к примеру, Алекса… Разве он желает нам зла? А мама его? А друзья? Да это все равно что говорить, что я, Лена и Пряницкий страстно жаждем уничтожить США».
Заслышав, что Света выбралась из своей комнаты, Марика как была, в ночной сорочке, побежала к ней. Ей так хотелось поделиться с кем-нибудь своими мыслями!