Невеста из империи Зла
Шрифт:
Миша оглянулся на ребенка: прелестное семилетнее существо со связкой шариков в кулачке смотрело на него разнесчастными глазами.
— Да сажай, конечно, — разрешил он великодушно.
Тем временем колонна дошла до своей главной цели — Красной площади. Платформа с Дядей Сэмом загремела по брусчатке. Все стали вытягивать шеи, чтобы разглядеть стоящих на трибуне Мавзолея правителей.
— Слава Коммунистической партии Советского Союза! — неслось из динамиков. — Слава великому трудовому народу! Ура!
— Ура! — заорали студенты.
— Ура! — из солидарности подхватили американцы.
— Ура! — запищала
И тут случилась катастрофа — связка воздушных шаров выскользнула из ее рук, поплыла вверх и зацепилась за революционные штыки. Два шара оказались сзади буржуинского тела, обращенного к ГУМу, а три других — два круглых красных и синяя сосиска приклеились спереди живота. Композиция наконец-то приобрела законченный вид.
Это была Красная площадь, по телевидению шел прямой эфир, и полмира сейчас смотрело на треклятого «поджигателя».
Миша чуть в обморок не шмякнулся от ужаса. Вскочив на платформу, он попытался было сорвать шары, но они висели слишком высоко. Платформа, успевшая к тому времени доехать до Мавзолея, сразу же остановилась: толкать ее по брусчатке вместе с дополнительным весом было невозможно.
Теперь на Дядю Сэма смотрели уже все.
— Дайте сюда что-нибудь длинное! — рявкнул Миша.
Алекс выхватил у какой-то девушки флаг.
— Это сойдет?
— Сойдет, сойдет!
И под громкий хохот окружающих Степанов с остервенением принялся лупить красным знаменем по «фаллосу» Дяди Сэма.
В конце концов шарики улетели в небо, Миша спрыгнул с платформы, и ее поспешно вытолкали с Красной площади.
— Надеюсь, ты ничего не снимал? — спросил у Жеки бледный от переживаний Степанов.
Пряницкий прижал руки к груди:
— Да я про фотик и думать забыл!
Но это было чистой воды вранье: на самом деле Жека почти всю пленку исщелкал на «поджигателя». Разве ж такое можно было упустить?
Целый час взволнованная институтская колонна стояла на Кузнецком мосту и ждала приговора начальства. Его, к счастью, не последовало: видимо, руководство страны восприняло все случившееся как заранее спланированную акцию против внешних врагов.
Папа никогда не брал Анжелику к себе на работу, а тут получилось так, что она одновременно приобщилась и к демонстрации и к телевидению.
Папа подвел ее к автобусу, у которого собрались телевизионщики, а сам куда-то умотал. Вернулся он уже «тепленький».
— Вот это, дочка, камера, а вот это — шнур, — принялся объяснять он назначение каких-то штуковин.
Анжелика не особо его слушала. Все ее внимание привлекла съемочная группа, которая брала интервью у прохожих.
«Ой, вот бы у меня что-нибудь спросили!» — подумала Анжелика и, пока папа вещал о каком-то аккумуляторе, потихонечку сбежала от него в сторону корреспондентов.
Впрочем, ее затея не увенчалась успехом. Анжелика несколько раз прошлась перед самым носом журналистки с оператором, но они и не подумали пригласить ее на интервью.
— Так, Терехина! — крикнул какой-то начальник. — Идите на площадь и сделайте несколько подсъемов.
Журналистка кивнула и принялась скручивать провод микрофона.
«Я с ними!» — тут же решила про себя Анжелика.
На площади было столько народу, что они едва протолкались сквозь плотные ряды сограждан. Слава богу, милиция, завидев людей с камерой,
сразу пропустила их за оцепление.— А ты тоже с телевидения? — грозно спросил Анжелику какой-то милиционер.
— Я стажер!
— Ну тогда проходи.
«Все-таки не зря я сегодня губы накрасила! — с восторгом подумала Анжелика. — Все теперь думают, что я взрослая!»
Гулять за ограждением было очень интересно: Красную площадь было видно как на ладони. Мимо шли колонны трудящихся. Лица у всех были радостные, ветер рвал знамена…
— Смотри-ка, какого буржуя отгрохали! — вдруг послышались голоса.
Анжелика глянула в указанном направлении: мимо Кремлевской стены катила платформа с гигантским Дядей Сэмом. А толкал ее не кто иной, как Алекс Уилльямс!
У Анжелики перехватило дыхание. Позабыв обо всем на свете, она побежала вдоль милицейского оцепления, стараясь не потерять Алекса из виду. Потом платформа остановилась, люди на ней закопошились и задергались, но Анжелика ничего не замечала. В целом свете ее интересовало только одно — ее заокеанская мечта.
«Мне надо узнать, где он живет! — стремительно пронеслось у нее в голове. — Я прослежу за ним и все выясню!» — И, решительно протиснувшись между милиционерами, она кинулась к колонне демонстрантов.
— Куда? — рявкнули ей вслед. Но Анжелика уже растворилась в толпе.
Это была совершенно безумная гонка. Звездно-полосатый цилиндр Дяди Сэма указывал Анжелике путь, подобно маяку. Она неслась, толкалась, подпрыгивала на месте, дабы не потерять Алекса из виду.
Как жаль, что он был не один! Рядом с ним постоянно болтались пионервожатая-Лена, Марика и еще куча незнакомого Анжелике народа. Подойти при них к Алексу не было никакой возможности: ведь они тут же бы подумали, что она «бегает за парнем».
После демонстрации Алекс и его друзья спустились в метро. Поток пассажиров подхватил Анжелику и понес в сторону, но ей все-таки посчастливилось сесть в нужный вагон. Всю дорогу она пряталась за спиной какого-то дяденьки и исподтишка любовалась на Алекса. Господи, какой он был красивый!
«Подойду! — решила она. — Вот дождусь, когда его приятели разойдутся по домам, и подойду!»
Но Алекс смешал все ее планы. Он и его друзья вышли на Курской и направились к пригородным кассам.
«Неужели за город поедут?» — испугалась Анжелика. Ехать за ними черт знает куда она не могла: во-первых, у нее не было денег на билет, во-вторых, родители прибили бы ее за подобную выходку. Да и самой было страшно не знаю как.
Алекс вышел на платформу и в числе прочих пассажиров втиснулся в электричку.
«Внимание! — объявил громкоговоритель. — Электропоезд до станции Фрязино отправляется с четвертого пути».
Анжелика заметалась. Ведь Алекс сейчас уедет! Где его потом искать?
Двери зашипели, закрываясь, но в последний момент она все же успела вскочить в вагон.
«Если что, скажу контролеру, что моя мама в другом конце поезда», — отчаянно подумала Анжелика.
— Не пойму, почему на свете полным-полно картин под названиями «Штурм Кенигсберга», «Штурм Измаила», «Штурм персидской крепости казаками», а картины «Штурм электрички» до сих пор не создано? — проворчал Миша, когда они всей компанией ввинтились в переполненный вагон.