Невеста на продажу (Том 2)

Тори лежала очень тихо, почти ошеломленная его неожиданной переменой, переходом от похотливого жеребца к внимательному джентльмену. Это было непохоже на прежнего Риса. Действительно ли он беспокоился о ней и о ребенке? Или же теперь ее тело стало ему неприятным, менее привлекательным, чем у пышнотелой Джинджер? Не о Джинджер ли он грезил, когда она прервала его мечтания в ванне?

Она свернулась калачиком возле его упругого тела, чувствуя, что в нем накопилось сексуальное напряжение. Нет, он хотел ее.., очень сильно хотел! Она может унизиться еще больше и соблазнить его. Долго он противиться не сможет, но она решила не делать этого. "Мне нужно время, чтобы все это обдумать, а ему нужно время, чтобы выздороветь", - думала она. Потом она начала сострадающе гадать, не требуется ли выздоровление и для души, а не только для тела? "Что такого я сделала?" В холодном ночном воздухе ответа не было. Она теснее прижалась к Рису и попыталась заснуть.

Когда Рис пробудился после долгой, беспокойной ночи, он чувствовал себя все еще слабым и сбитым с толку после страшных событий предыдущего дня. Тори в спальне не было. Он потрогал ее подушку. Холодная. Прошло уже какое-то время с тех пор, как она встала и ушла. Он задумался над загадкой своей прекрасной дамы, которую он любил всем сердцем, но опасался ей верить.

– Первое, что мне надо сделать - это переговорить с доктором Ранси, пробормотал он, скидывая с себя одеяло.

После ночи, проведенной в кровати, шов опять затвердел. Когда он попытался свесить ноги с кровати, все его тело пронзила острая боль.

Тори отворила дверь как раз в тот момент, когда он выдал целую тираду цветистой ругани. Рис согнулся, держась за бок. Грязнуля помчалась впереди своей хозяйки, приветствуя его отчаянным утренним лаем, высоко подпрыгнула, как будто в ее коротких, лохматых лапах скрывались пружины, и лизнула Риса удивительно большим языком.

– Ну, похоже, ты чувствуешь себя лучше, - оживленно произнесла она, наблюдая, как он подхватил щенка и посадил его на их большую кровать. В аккуратном фартуке она внесла поднос с душистыми горячими булочками, свежим кофе и тарелку овсяной каши со сметаной. Поставила поднос на столик возле кровати и, мягко подталкивая, уложила его опять под одеяло. Не успел он даже снова выругаться, как собачонка прыгнула к нему и опять начала облизывать его лицо.

Он засмеялся и отстранил от себя Грязнулю:

– Сдаюсь вам обеим!
– собачка проворно вертелась возле него, начала нюхать содержимое подноса, тут Рис увидел, как много всего лежит на подносе.
– Ты вместе со своим доктором хочешь, чтобы я разжирел, проворчал он.

– Тебе нужно окрепнуть. Толстеть буду я. У тебя все болит и ты бледен, как привидение, - возразила Тори.

– Я сделал слишком резкое движение и натянул подсыхающий рубец, вот и все, - запротестовал Рис, испытывая странное приподнятое настроение от того, что она хлопочет, ставя поднос ему на колени, потом взбивая подушки за его спиной. Тори сидела в изножьи кровати, держа в руках обжорку-песика, а он принялся за горячую овсяную кашу, отпил глоток кофе. Убедившись, что его аппетит разгорелся. Тори бросила песика на кровать и направилась в ванную комнату. Она слышала, как Рис и Грязнуля делят кусочки сладкой булочки с маслом, а сама нагнулась, чтобы открыть кран с горячей водой.

– Ты почувствуешь себя лучше, когда снова полежишь в горячей воде, крикнула она ему.

– Надеюсь, поскольку сегодня мне надо поехать в город, - отозвался он, отдавая кусочки сладкой булочки песику.

– Ты этого не сделаешь, - закричала Тори, - закрывая воду, потом выпрямилась и опять подошла к кровати.
– Ты не в таком состоянии, чтобы трястись в экипаже.

– Я в порядке, у меня имеются неотложные дела.

– Какие именно?
– Сердце ее сжалось от ужаса. Он не может сожалеть о своем поспешном отъезде из "Голой правды".

– Ну... Майк. Мне надо повидать Майка. Судебный следователь из Лейк-сити должен был заняться расследованием покушения на мою жизнь. Но я хочу кое-что проверить и сам. Эту задачу может выполнить Майк.

Он также намеревался заехать к доктору Ранси и переговорить с ним до наступления очередной ночи, но не собирался сообщать ей об этом и понапрасну тревожить ее.

– Раз уж речь зашла о Майке, - сказала она, стараясь выиграть время. На прошлой неделе я разговаривала с ним о том.., кто убил Сандерса. Он обещал свою помощь.

Тори спокойно встретила пронзительный взгляд его голубых глаз, потом взяла Грязнулю и крепко прижала ее к себе, садясь на кровать.

– И что же сообщил этот ирландский всезнайка?
– невозмутимо спросил Рис.

– Как только он услышал об этом, то сразу же связался с Денвером и попросил разыскать убийцу.

– И что?

– И ваш общий друг в этом городе занялся этим делом. Много нитей, но пока ничего определенного.

Но я думала...

– Всегда опасное занятие, - произнес он с оттенком прежнего подтрунивания над ней. Он протянул руку и начал гладить Грязнулю.

– Нет, Рис, действительно, - возразила она, отчаянно желая, чтобы он понял, что она доверяет ему. Но разве не ходила она к Майку за тем, чтобы убедиться в его невиновности? Совесть мучила ее, но она продолжала:

– Я прочитала рапорт сыщика о смерти моего брата. Ему перерезали горло.
– Взгляд ее остановился на порезе вдоль челюсти Риса.

Его руки, гладившие лохматую шерсть собачки, замерли.

– И ты думаешь, что Сандерса убил тот же тип, что хотел прикончить меня?
– Рис замер, потом опять начал поглаживать Грязнулю.
– Честно говоря, такая мысль пришла и мне, но, будь я проклят, если понимаю, какие же у нас могут быть общие враги.
– Он не стал говорить ей, что любой крутой парень с денверских улиц с удовольствием прикончит алкаша, вроде ее брата, за бутылку, виски.

– Мой брат был знаком с Эмметом Хаузером. Они чуть не подрались, когда я встретила их в парке Четвертого июля. Боюсь, что Сандерс мог спутаться с племянницей Хаузера, Эллой. Она вела себя так, как будто была с ним в близких отношениях.

– "А я выиграл у него салун, чем несомненно внес себя в список врагов Хаузера.
– Он задумался, смутно припоминая племянницу этого человека во время стычки в парке.
– Проклятье!
– неожиданно он перестал гладить собачку и сел в кровати.
– Барлоу! Я думал, что он охотится за мной, потому что сел из-за меня в тюрьму за мошенничество при игре в карты. Значит, он выполнял грязную работу для Хаузера. Тот мог нанять его, чтобы убить меня.

– А когда он провалил это дело, Эммет решил сам прикончить тебя. Уже несколько месяцев никто не видел ни его, ни Эллу.
– Тори покусывала своими мелкими белыми зубками нижнюю губу, потом опять досмотрела на Риса.
– Ты оставайся дома, я пошлю за (тайком. Ты не сможешь отразить еще одно нападение такого зверя, как Эммет Хаузер.

Он допил остатки кофе, поставил поднос на пол. Собачка тут же соскочила с кровати одним прыжком и залезла с лапами в тарелку.

– Сначала я полежу в воде, затем, сестра, ты меня забинтуешь и я поеду в город, - сказал он, приняв окончательное решение.

– Тогда с тобой поеду и я.

– Черта с два, ты останешься здесь и будешь отдыхать. Ты сама сильно осунулась. Теперь ты должна думать и о ребенке.
– Он сбросил одеяло, но на этот раз спустился с кровати гораздо осторожнее.

Тори смотрела, как он встал и поднял руки, потом велел ей снять повязку, чтобы он мог принять ванну.

– А если я откажусь?
– вызывающе спросила она.

– Тогда я сниму ее сам, - ответил он, нагибаясь, чтобы развязать бинты.

Она сдалась и развязала повязку сама, зная, что препираться дальше бесполезно. Он скинул последний виток повязки. Тори осторожно притронулась к морщинистому шву.