Невеста по случаю

– Лиза, как ты думаешь, как они там?

– Не знаю, - я отложила книгу и прислушалась: нет, все тихо.

– Может, сходим, посмотрим? – вдруг предложила подруга.

– И оставим старика одного? – я кивнула на кровать.

– Он все равно спит. Я ему снотворное дала.

Я с удивлением посмотрела на подругу. Ранее она казалась мне более благоразумной. Впрочем, читала же Сашка фэнтези…

– Мы можем помешать, - возразила я.

– А мы просто дойдем до поворота - и обратно? – предложила она.

Я прикусила губу, пытаясь бороться с соблазном. Сидеть и ждать было крайне утомительно, а заснуть мы все равно не заснем, слишком уж велико было напряжение.

– Хорошо, - согласилась я, но только до поворота. Если ничего не услышим – возвращаемся!

– Идет! – Саша устремилась к ходу.

– Саш, - окликнула я ее, - Ты бы хоть платье надела. Не ровен час, увидят!

Нам понадобилось немало времени, чтобы надеть на мою подругу одно из моих платьев, лежащих в сундуке, и разобраться с системой шнуровок. Моя обувь была ей мала, и на ногах остались кроссовки.

– Как вы все в них ходите, - ругалась она, подхватив юбки так, что были видны колени, - Так же упасть можно!

– А ты не бегай, - посоветовала я, первой заходя в потайной ход.

Стараясь шагать почти беззвучно, благо пыль скрадывала звуки шагов, мы прошли до условленного места и замерли. Тишина вдруг сменилась напряженным шепотом, затем был скрип панели, крики, топот, затем грохот, словно кто-то швырнул стул в стену, ругательства Боно, звон металла, суровый окрик Антонио: «Остановись!».

– Лоренцио, держи его! – голос Козимо звучал как-то неестественно.

Мы с Сашей переглянулись и побежали туда. Несколько раз пришлось останавливаться: подруга то и дело путалась в юбках.

Едва не столкнувшись в проходе, мы влетели в комнату. Они все были там. Золотистые шары света метались в воздухе, норовя погаснуть. Окна были распахнуты, портьеры сорваны.

Лоренцио мертвой хваткой удерживал полного человека в черном, в котором я с трудом узнала пастыря Юлиуса. Тот не сопротивлялся, лишь тяжело дышал, лежа на полу. Один глаз у пленника заплыл, на губах виднелась кровь. Мебель вокруг была раскидана, балдахин сорван с кровати и теперь валялся на полу. Сам фантом все еще лежал на кровати, только он стал полупрозрачным, а простыни под ним были порезаны, как и матрас, из которого торчала солома. Козимо лежал около кровати на боку, в его позе было что-то неестественное, словно это не живой человек, а кукла, Антонио с встревоженным лицом склонялся над ним. Руки пастыря были алыми. В воздухе пахло чем-то металлическим и солоноватым.

Шумно выдохнув, Саша кинулась к ним:

– Убит?

– Ранен, но тяжело. Придержите, я попытаюсь ее стянуть.

Подруга беспрекословно подчинилась, пытаясь придавить края раны, чтобы остановить кровотечение. Она опустилась на колени, и я увидела, как по ткани её платья начали расползаться темные пятна.

С трудом сдерживая тошноту, я прислонилась к стене, прикрыла глаза. Наверное, случайно задела что-то, панель с тихим шелестом встала на место, закрывая тайный ход. Сашка обернулась.

– Лиза, марш отсюда, - прикрикнула она на меня, - тебе здесь точно не место.

От ее движения края раны приоткрылись, и кровь снова брызнула. Я отвернулась и по-детски зажмурилась. Когда я открыла глаза, Боно уже ставил пленника на ноги. Развернул спиной, рванул за одежду. Воротник сполз с шеи, открывая на спине часть татуировки: кружок с полумесяцем. Я хотела подойти и рассмотреть, но дверь в комнату открылась, и вбежали несколько человек - Гончие псы.

– Что здесь происходит? – один из них, темноволосый, с седыми прядями, выступил вперед, при виде разгрома в комнате он слегка побледнел и повернулся к Антонио, - Пастырь?

Последнее он сказал уже не так уверенно. Мужчина бросил на него мрачный взгляд:

– Случилось то, что вы сторожили совершенно не тех людей, и если бы не принц Риччионе, то одну из женщин сегодня ночью изнасиловал бы ваш человек, а пастыря Джерардо убили бы!

– Как? – мужчина побледнел еще больше и испуганно посмотрел на кровать, - Он… он жив?

– Это фантом, сотворенный лично мной! – голос Антонио был ледяным, - Распорядитесь окружить дом, никого не выпускать без моего разрешения. И помогите отнести принца в его комнату, оставаться в этой опасно! Да, и уведите пленника, головой отвечаете за него!

Никто не посмел возразить пастырю. Несколько человек переложили принца на одну из портьер и унесли, Саша упрямо последовала за ними, Боно, пользуясь своей формой, присоединился к тем, кто конвоировал Юлиуса, Лоренцио подошел ко мне:

– Пастырь прав, пойдемте!

Уже в коридоре мы встретились с вдовствующей графиней. Судя по ее виду, спать она, как и мы все, не ложилась.

– Лоренцио, - в неровном свете гль’ойнов она выглядела почти старухой, - Что происходит?

– Джерардо попытались убить. Это оказался Юлиус, мы поймали его, но Козимо ранен, - Гаудани виновато посмотрел на графиню, словно он не справился. Даже в полутьме было видно, как она напряглась:

– Как серьезно?

– Серьёзно. Если бы не Боно, то … Антонио сейчас с принцем…

– И Саша, - тихо добавила я. графиня посмотрела на меня, спохватилась:

– Лиза, ты что во всем этом делаешь! Немедленно иди спать! Тебе нельзя волноваться!

Я подавила в себе порыв истерично расхохотаться и послушно кивнула. Графиня направилась в спальню к Козимо. Гаудани посмотрел ей вслед.

– Карисса его очень любит, - прошептал он, имея в виду принца.

– Тогда почему вы не пошли вместе с графиней?

– Потому что кто-то же должен сопроводить вас. Пойдемте, - он не скрывал своего беспокойства и то и дело поглядывал в сторону спальни принца, - я отведу вас в вашу комнату.

– Там спит Джерардо, - вздохнула я, - Лоренцио, ваша помощь может понадобиться Козимо.

Он с видимым облегчением шагнул, затем остановился и взглянул на меня:

– Уверены? В доме полно чужаков.

– Не думаю, что сейчас кто-то осмелится напасть на меня. Идите, там вы нужнее!

Он послушался, правда, несколько раз оглянулся, не передумала ли я. Я улыбнулась ему, затем прошлась по комнате, чувствуя себя слишком усталой и опустошенной.

Сейчас мне особенно не хватало Роя, его спокойной уверенности и силы. Он наверняка не допустил бы такой бестолковой суеты, которая сейчас царила в доме. Вспомнились руки, нежно обнимающие меня, его шепот «Радость моя…», его поцелуи. Я подошла к окну и взглянула. Внизу был город. В темноте ночи он казался черным, как трясина. Мне вдруг подумалось, что мы все всё равно в ней увязнем, и меня охватило отчаяние. Я сжала руку в кулак. В рукаве зашуршало письмо, полученное сегодня утром, хотя, казалось, что с того момента минула уже вечность. Я достала его, старательно расправила сгибы, еще раз перечитала и поняла, что мне просто необходимо увидеться с Роем. Надо было найти Боно, попросить помочь, но это можно было сделать и завтра, напряжение последних часов покинуло меня, и я просто с ног валилась от усталости.