Невеста по случаю

– Где Лоренцио?

– В казармах. Пытается успокоить солдат. Слуги разбежались.

– Новость одна лучше другой, - он вновь усмехнулся. – Пора признать, что эту партию мы проиграли.

Я с изумлением посмотрела на него:

– Ты отказываешься?

– Разве я сказал, что отказываюсь? – он снова прикрыл глаза. Было видно, что разговор дается ему с трудом, - Я лишь констатирую факт. Кстати, скажи Лоренцио поставить наших людей вокруг дома: не ровен час, Горгонзо поднимет горожан бить нам стекла.

– Хорошо. Козимо, что ты собираешься делать дальше?

Он раздраженно взглянул на меня:

– Лично я собираюсь вновь вздремнуть! Остальное оставляю вам с Гаудани, как мне помнится, вы неплохо ладите. А теперь оставьте меня с моими ранами одного!

Он обессилено закрыл глаза, давая понять, что разговор закончен. Я скрипнула зубами, вышла и хлопнула дверью. Руки дрожали. Как бы я не относилась к Козимо, я и подумать не могла, что он предаст Роя.

– Лиза, - Саша окликнула меня, она шла по коридору, дожевывая бутерброд, - Ты чего ушла? Я же просила!

– Саш, извини, мне некогда!

– Ну могла бы подождать, пока я приду, а не оставлять принца одного!

– А что с ним будет? – отмахнулась я.

– Он вообще-то даже сесть не может! Столько крови потерял…

– Жаль, не всю! – язвительно заметила я.

– Лиза!

– Саша!

Бутерброд выпал. Подруга взглянула на меня, словно пытаясь прочитать мысли. Я про себя считала секунды, не желая своим уходом обижать ее еще больше.

– А ты изменилась, - вдруг сказала она, - Стала какой-то жесткой… жестокой.

– Зато в тебе милосердия на нас двоих! – отпарировала я. Мы стояли и зло смотрели друг на друга. Затем я повернулась и пошла к выходу, Саша не стала меня окликать, лишь зло хлопнула дверью. Я подумала, что в последнее время как-то часто ей хлопают, и счастье, что дверное полотно такое крепкое. Затем выбросила эти мысли из головы и спустилась на первый этаж.

С Лоренцио мы столкнулись на пороге, он как раз поднимался по ступеням крыльца.

– Мадонна, - он поклонился мне, точно мы были на каком-то приеме. Я усмехнулась:

– Мэссэр Гаудани…

– Лиза…

– Лоренцио.

Он попытался рассмеяться - не получилось.

– Все так плохо? – поинтересовалась я.

– Не совсем, но… - он покачал головой, - Пойдемте в дом.

– Да, конечно… Козимо просил передать, чтобы вы расставили охрану…

– Будто бы я сам не догадался, - пробурчал д’орез

– Принц любит командовать, - я потерла виски, пытаясь прогнать головную боль.

– Не он один, - голос звучал приглушенно, Гаудани уже вошел в дом, - Как тихо. Слуги разбежались, вы знаете?

– Да. Крысы бегут с тонущего корабля.

– Ну, мы еще держимся на плаву!

– Козимо так не считает.

– С чего вы решили?

– Он сказал мне, что мы проиграли.

– Бедняга, он потерял много крови, - искренне посочувствовал д’орез. Я невольно рассмеялась:

– Лоренцио, вы – прелесть!

Он смущенно заморгал, чем заслужил еще одну мою улыбку. Окончательно смущенный, он поклонился мне и, извинившись, направился к себе, быстро взбежав по лестнице на второй этаж и чуть не сбив Сашу.

Держа в руках поднос, на котором стояла небольшая супница, подруга стояла на ступенях и с явным осуждением смотрела на меня. Наверняка она видела, что мы с Гаудани вместе заходили в дом. Затем она повернулась и ушла в сторону спальни графини. Сил выяснять, чем я вызвала недовольство, не было, надо было идти на кухню и решить, из чего приготовить ужин.

Боно с Далией уже были там, слаженно нарезая овощи. Меня они не заметили, слишком увлеченные перебранкой.

– Что ты так тонко режешь! – ругалась служанка, - Это же не грифель точить! А теперь толсто! Можно подумать, ты никогда не крошил морковь!

– Можно подумать, ты всю жизнь служила командиром! – огрызнулся художник, по привычке импульсивно взмахивая рукой, в которой был зажат нож. Далия отпрянула, зелень, которую она нарезала, разлетелась по полу.

– Ну, посмотри, что ты наделал! – служанка всплеснула руками, - Кистью ты, небось, так не размахиваешь! И можешь не распускать передо мной хвост, словно павлин! Я-то твою натуру знаю!

– Да что ты знаешь?
– возмутился он, - Тебе лишь бы оклеветать меня!

– А кто кувыркался с девкой в хозяйской постели?

– Любовь моя, не стоит так завидовать! Если пожелаешь, я окажусь там и с тобой!

Не дожидаясь ответа оскорбленной женщины, я попятилась и прикрыла дверь, надеясь, что ужин у нас все-таки будет.

Не зная, как еще скоротать время, я прошла в библиотеку, начала наводить там порядок, собрав книги с пола и расставляя их на полках. Снова этот трактат о чернокнижниках! Я еще раз пролистнула его и ахнула: тот же символ, что я заметила на спине Юлиуса, только здесь он был целиком. Больше всего это напоминало зеркало на ручке-крестовине, сверху от которого отходили рожки полумесяца. Знак гремучего металла, ртути, он же - знак чернокнижников. Я спокойно отложила книгу и задумалась.

Юлиус на стал бы просто так набивать на спину этот знак, следовательно, это была метка. Значит, она была не только у него. Выяснив, у кого еще она есть, можно было бы выйти на сообщников. Но я пока не знала, как это сделать. Юлиус вряд ли скажет хоть что-то. К тому же он надежно спрятан в подземельях тюрьмы в Лаччио, и что-то мне подсказывало, что пастырь не доживет до утра. Искать надо было самим. Единственный вариант, который мне приходил в голову, - обратиться к подруге Боно. Наверняка к ней захаживали и пастыри, и она могла обратить внимание.

Я еще раз взглянула на раскрытые страницы и вновь пошла на кухню. Художнику не пришлось объяснять дважды, он моментально отложил нож, послал недовольной Далии воздушный поцелуй и исчез, оставив нас одних. Я виновато посмотрела на служанку:

– Прости… давай я помогу тебе.

– Будет вам, - махнула она рукой, - Идите отдыхать, мадонна, вам это сейчас надо, а не овощи резать.

Мне казалось, что я не усну, но стоило мне лечь на кровать в спальне Роя, вдохнуть еле уловимый запах полыни, как я тут же провалилась в глубокий сон.