Невеста по случаю

– Было бы неплохо, - кивнул Козимо и пояснил мне, - Антонио считает, что мы должны поймать заговорщиков. Он отправил Боно в Лаччио, известить Конклав, что жизнь Джерардо вне опасности.

– Весть разнесется, и те, кому мешает пастырь, придут довершить начатое, - я подошла к окну, в присутствии друзей страх отступил, лишь руки еще подрагивали.

– Верно. Мы спрячемся в потайном ходу и будем ждать. Я, Антонио, и Лоренцио, - добавил Козимо. Я вдруг вспомнила тайный ход, полупьяного Гаудани, искренне считающего, что я – Карисса, и Роя, вместе с Козимо стоящего за стенкой. Тогда они тоже ждали убийцу.

– В этот раз вы останетесь здесь, вместе со своей подругой, - наверное, Козимо вспомнил о том же, о чем и я.

– В прошлый раз вы, принц, говорили по-другому, - не удержалась я, все еще злясь на него по поводу тех событий.

– Ну, в прошлый раз все было по-другому, - отозвался он, ничуть не смущенный. Я хотела ответить, но заметила, что и Сашка, и пастырь Антонио посматривают на нас с явным любопытством, и сдержалась. Принц понимающе хмыкнул и сменил тему разговора:

– Магию заговорщики использовать не будут: создатель амулетов, как правило, узнаваем, а чистой магии у Делроя, как и у меня, сейчас нет. Значит, либо кинжал, либо яд.

– С ядом они просчитались, - заметил пастырь, - Остается кинжал.

– Интересно, как они собираются обставить эту смерть, - фыркнул Козимо, от предвкушения его глаза сияли, а щеки слегка порозовели. Волосы на солнце казались золотым ореолом. Я заметила, что пастырь Антонио смотрит на своего ученика со скрытой гордостью. Впрочем, моя подруга тоже как-то странно смотрела на принца. Заметив мое внимание, она вздрогнула и сделала вид, что очень занята капельницей.

Джерардо тем временем приоткрыл глаза и недоуменно посмотрел на Сашу, которая все еще была в темном свитере-водолазке и своих розовых штанах:

– Кто вы?

– Я – ваш лечащий врач, - не задумываясь, ответила она, снимая трубки и оставляя катетер в сгибе локтя, - Я пока вынимать не буду – потом повторим, а у вас вены слабые.

– Повторить что? – голос пастыря был слабым.

– Отойдите, - принц бесцеремонно оттолкнул мою подругу, проигнорировал недовольный возглас и всмотрелся в лицо старика:

– Как вы себя чувствуете?

– Принц Риччионе, спасибо за заботу! Гораздо лучше, - на губах пастыря появилась слабая улыбка, - И, хотя встречу с нашим Создателем мне пришлось отложить, признаюсь, я даже рад этому.

– Вот и славно! – Саша умело вклинилась между Козимо и своим пациентом, - А теперь, поскольку вам нельзя перетруждаться, лежите спокойно.

Джерардо с интересом рассматривал ее, затем перевел взгляд на Козимо - и вновь на мою подругу.

– Как я понимаю, вы попали к нам из другого мира? – мягко спросил он. Она сухо кивнула, как всегда, когда говорила с пациентами:

– Да. Лиза попросила меня помочь.

Старик посмотрел на меня:

– Все-таки Лиза… Элизабет?

– Елизавета.

– Красивое имя. Царское… - он проигнорировал мой изумленный взгляд, - Оно подходит вам больше, чем то, другое…

– Вы были в нашем мире?

– Очень много лет назад, - он закашлялся.

– Скажите, - нетерпеливо перебил Козимо, - Вы знаете, кто и как рассыпал капли гремучего металла у вас под кроватью?

– Конечно, нет, - Джерардо виновато улыбнулся, - Иеронимо вместе с Юлиусом заходили ко мне вечером, мы вместе вознесли хвалу Создателю, после этого я лег спать. Остальное я вспоминаю с большим трудом.

– Конечно, вы хорошо надышались! – Саша повернулась и пристально посмотрела на Козимо, - А теперь мне надо сделать очередной укол! Так что можете выйти!

Она вскрыла упаковку и начала набирать лекарство в шприц. Глаза Козимо опасно заблестели.

– Мы, конечно, можем выйти, раз вы так настаиваете, - вкрадчиво заметил он, - но скоро сюда придет весьма любвеобильный мужлан, жаждущий женского тепла. И, уверяю вас, ему будет все равно: блондинка ему подарит это тепло или брюнетка…

Саша упрямо сжала губы, подняла шприц, нажала поршень, дожидаясь, пока из тонкой иглы брызнет, вытесняя пузырьки воздуха, едва заметная струйка лекарства

– Отвернитесь, - приказала она, подходя к кровати. Козимо фыркнул, но послушался, - Готово.

Она аккуратно положила шприц в миску, стоявшую на столике у кровати.

– Какая восхитительная уверенность в своих силах! – почти промурлыкал принц. Антонио усмехнулся, а я нахмурилась: как правило, такой тон не предвещал ничего хорошего. Саша проигнорировала это замечание.

Я заметила, что она вообще старалась игнорировать Козимо, насколько это было возможно, тем не менее - поглядывая на него, когда была уверена, что ее никто не видит. Снова захотелось есть. Я соорудила себе бутерброд из хлеба и домашнего сыра, поднос с которыми все еще стоял в комнате, и подошла к окну. Солнце уже скрылось за горами, и в комнату вползали фиолетово-серые сумерки. Наверное, надо было зажечь гль’ойны, но мне не хотелось.

Письмо Роя жгло руку. Я так и не решила, что мне делать, предпочитая малодушно отложить все до утра: возможно, сегодня вечером Козимо и Лоренцио удастся поймать заговорщиков, и мне не придется ничего решать. За спиной вспыхнул неяркий свет. Я слегка повернула голову.

Антонио, повесив шарик над своей головой, что-то читал, расположившись на стуле у кровати своего собрата. Около соседнего окна Козимо о чем-то расспрашивал Сашу, она нехотя отвечала, иногда косясь в мою сторону, словно речь шла обо мне. Я вновь отвернулась к окну. Шорох панели возвестил нам, что Боно вернулся. Художник был весь в пыли, плащ сбился на плечо.

– Мадонна, мэссэры… - его взгляд переместился на Сашу, - Мадонна! Простите, я сражен в самое сердце.

Он низко поклонился, подметая пером пол. Саша удивленно заморгала. Я ухмыльнулась:

– Не пугайся, это Боно: фигляр, поэт и художник.

– Ааа, - протянула подруга, все опасливо косясь на него. Боно тем временем принял оскорбленный вид:

– Мадонна, как можно! Фиглярство – совершенно не мой стиль!

– Да, это всего лишь образ твоей жизни, щедро оплачиваемый моим кузеном, питающим к тебе непростительную слабость, - оборвал его принц.

– Мэссэр граф всего лишь ценит мой талант!

– Интересно, в какой области? – хмыкнул Гаудани.

– В любой, мэссэр, как вы успели заметить, мои таланты почти безграничны! – Боно подошел к Антонио, - Пастырь, я сделал все, как вы просили: передал послание пастырю Горгонзо.

– И что он?

– Сказал, что соберет собратьев вознести хвалу, но не похоже, чтобы он был счастлив от полученных вестей. Когда я выходил, то слышал, что он просил найти Иеронимо.

– И все?

– Да, но потом я заблудился в садах, вы же знаете, пастырь, как легко заблудиться среди этих клумб!