Невеста проклятого волка

Похоже, такая здесь была мода — носить флаконы с духами на длинных лентах на груди, как украшения. А флакончик был симпатичный, стеклянный кубик со стороной не более полутора сантиметров, с гравированным узором на гранях. Похож на кулончик. Катя повесила его на шею, спрятала под плащ.

— Айя всем довольна? Мы будем ждать вас ещё! — парфюмер теперь волновался и выразительно косил взглядом на Гетальду, ему явно хотелось узнать, кто такая Катя, которая неожиданно заявилась и не представилась. Ладно уж, в другой раз она исправится.

Всё дальнейшее случилось очень быстро. Хлопнула дверь, и в лавке появились трое…

Одновременно с этим раздался звук, похожий на выстрел шампанского, и все звуки стали тише — словно уши заложило. Завизжала Гетальда. Что-то кричала Турей. Мих отчего-то свалился Кате под ноги. И всё. Темнота…

Она открыла глаза, медленно приходя в себя. И ничего не понимала. Что это за место — конура, чулан? Окон нет. Стены все в железных прутьях, словно это клетка. И Мих тут, и Гетальда, чуть в стороне, но они вроде бы спят. Напротив сидит и сверкает на неё глазами девушка-волчица. Сидит на каком-то потрепанном одеяле, что, наверное, шикарно, потому что под ними тремя — просто дощатый пол. На шее у Кати — цепочка, довольно крупная, в сантиметр шириной, на вид стальная. Так себе украшение, прямо скажем. Причём замочек у неё странный, разомкнуть и снять цепь не получилось.

— Ты что? — хмыкнула волчица напротив. — Это антимагический ошейник.

Такие же цепи были на шее у Миха и Гетальды, и у волчицы — тоже.

— Мы где? — задала Катя самый насущный вопрос.

— Не поняла ещё? У кури.

Замечательный ответ.

— Где? Что это значит? — она решила всё-таки уяснить, что происходит.

— Ты откуда такая умная взялась? — волчица, вместо ответов решила спрашивать.

Дурацкое решение. И голова трещала нещадно. А Гетальда и Мих спали. Оба дышали, во всяком случае. Мих пристроил голову на живот Гетальде. Ах да, а где же Турей? Турей не было.

Катя всё вспомнила. Харрой. Кошачий храм. Арика сказала, что проклятье Данира снято на большую часть. Ведь немного осталось! Две пятых, мизер. Потом парфюмерная лавка и духи, маскирующие запахи. То есть и Данира и других волков можно сбить с толку всего лишь духами, вот этим стеклянным кубиком у неё под плащом. Катя сунула руку под плащ, нашла кубик — на месте.

Она переместилась ближе в Миху, потрясла его за плечи.

— Мих! Мих, проснись!

Он промычал что-то и вцепился обеими руками в тунику Гетальды. Но мычит — значит, пробуждение возможно…

— Мих! Мих… — она теребила его, терла уши.

Он не просыпался. И с Гетальдой была та же история.

— Да не трогай их, — буркнула волчица, — они ещё долго будут спать. А ты почему не спишь?

— А должна?..

— Все поначалу спят. Кури охмуряют чем-то. Это не опасно. Зачем им нас травить? У меня только нюх надолго пропадал. А у тебя пропал?

— Не знаю.

— Фу. Да прогони ты кошку мерзкую от мальчика, — сморщилась волчица и поудобнее устроилась на своём одеяле.

— Не беспокойся об этом, — мирно сказала Катя, хотя хотелось ответить резче. — Объясни лучше, где мы и что происходит?

— Ну, мальчик тебе спасибо не скажет! Фу. А вообще, что тут непонятного?

— Я чужеземка. Мне всё непонятно. Почему мы в этой клетке?

Именно клетка. Снаружи чем-то прикрытая. Сверху в покрытии дыра, пропускающая свет. И в целом это всё было… В общем, слова, способные описать данную ситуацию, в достаточном количестве имелись в родном русском, но Катя совершенно не умела их употреблять.

Ах да. Грохун зелёный! Мягко, но сойдёт.

— Зачем мы здесь? — повторила Катя.

— Ну как зачем, — дёрнулась волчица. — Нас отловили. Чтобы продать. Они охотятся на двуликих, порталами ходят и ловят. За нас хорошо платят. Вот и всё. А что ты за чужеземка, где росла?

— Очень далеко. Я и не двуликая вовсе, — зачем-то сообщила она.

— Ну, значит дешевле будешь, — раздражённо повела плечом волчица. — Кто уже имеет оборотня, купит ему в пару. Хоть и не двуликая, но лучше человечки.

Волчица, выходит, не поняла, что Катя и есть человечка.

— Тебя где поймали? — волчица в упор посмотрела на Катю.

— В Харрое.

— О, это далеко. Мы сейчас в Кумруте вроде. Я слышала, они говорили. Тут теплее, можно спать по ночам.

— Но это Веллекален?

— Нет конечно. Ты глупая совсем? Они в Веллекален наскоком, и со всех ног оттуда! Со всей мощи портала, точнее. Не знаешь, что наши делают с кури? Да убивают сразу, даже до суда не доходит. Вот за это вот!

— Кури — это кто вообще?

— Разбойники. Что б они все… В каких это иноземьях про кури не слышали?

— Я не слышала. То есть мы им случайно попались?

— Ну конечно. Кого получилось схватить. А ты решила, что за тобой, драгоценной, охотились? — она коротко рассмеялась. — А мальчик — твой?

— Да, он мой. А что делать будем?

— Ты ещё и чокнутая? — удивилась волчица. — Что тут можно сделать? Да убери же эту кошку от мальчика! — завопила вдруг она и прыгнула, схватилась за Миха, чтобы оттащить, но Катя изо всех сил двинула её по физиономии.

Девушка упала. Катя, вообще говоря, не умела драться. И теперь ударила как-то не задумываясь, случайно — само получилось.

— Не трогай, — сказала она и уложила Миха удобнее, снова используя Гетальду вместо подушки. — Ты чего психованная такая?

Её собственная паника уже поселилась в душе, но пока сидела тихо, не возникала. А ведь и правда, что делать-то что?!

Волчица опять забилась в свой угол и тихо заплакала, уронив голову на колени.

Турей когда-то упоминала про рабство. И про то, что в Веллекалене его нет, а в соседних государствах — есть. Эта информация благополучно утонула под более насущной, потому что Кате и голову прийти не могло, что её это непосредственно коснётся. И вот, коснулось.

Никто и никогда не рассказывал ей об этом — что какие-то кури совершают короткие налёты в Веллекален, чтобы похищать оборотней! Для кого-то двуликие — экзотические зверушки, знаете ли!

Кто-то откинул закрывающий клетку полог и открыл железную дверь, которая при этом противно скрипнула.

Человек. Кури? Он не зашёл, а заглянул, встав ногой на настил пола и просунув в клетку голову и плечи. Волчица сразу отползла подальше в угол. Кури глянул на неё мельком и удивлённо уставился на Катю.