Невеста решает бунтовать

— Ну… да, — Ксан обезоруживающе улыбается. — Начну с того, что мы выходцы из Хаоса. На домен, которым владели наши предки, напал Пожиратель. Обычно боги поглощают излишки энергии и следят за благополучием кормящего их мира. Пожиратель пошёл по иному пути. Он выпивал миры досуха. У моих предков не было сил ему противостоять. И не только у моих предков. К счастью, Пожиратель назначил первым блюдом Песчаного Кадора, а не клан демонов. Кадору удалось сбежать, он пробил путь в этот мир, а мои предки… смешались со свитой Кадора. Хотя я не уверен, что “свита” подходящее слово. С Кадором шла свора низших демонов. Те же гончии, например. Местные боги вторжению не обрадовались и наделили некоторых людей способностью сражаться с демонами на равных. Абсолютно верно — лавину тварей следовало остановить. Кокберги оказались среди избранных.

У нас настолько древняя история?

Ксан рассказывает не про “довадорский” период, нет. Он рассказывает про “доимперский”!

— Папа ненавидит вас из-за дара? — хмурюсь я.

— Нет. Насколько я знаю, дар не вызывает ненависти, но он позволяет ощущать присутствие демонов. Возможно, князь Кокберг чувствует в моём присутствии холод или зуд, таких деталей я не знаю.

— Тогда почему?

Ксан отодвигает пустую чашку и пожимает плечами:

— Земли были разорены, но совместными усилиями людям удалось очистить континент от низших демонов и выдавить Кадора на юг. К сожалению, божок сумел зацепиться в пустыне и не придумал ничего лучше, чем взять пример с Пожирателя. Что касается моих предков, то они обосновались в Таэле. Баронство было настолько крошечное, что его не на каждой карте найдёшь. Старый барон и его наследник погибли, сражаясь с низшими демонами в первых рядах. Младший отпрыск оказался круглым дураком, вместо того, чтобы заботиться о своей земле, о своих людях, он кутил, тянул из разорённого баронства последние жилы, низвергая крепких бедняков в пучину абсолютной нищеты. Люди восстали, и барончик побежал за помощью к герцогу, привёл армию. Мои предки вмешались и навели порядок.

— Захватили герцогство? — хмыкаю я.

Уверена, одного Таэля им показалось мало.

— Да. И мы не только открыли зернохранилища, опустошили казну на нужды простых людей, но и на пять лет отменили все без исключения налоги. К нам хлынули люди с соседних земель. И как ты понимаешь, правителям это не понравилось. Началась Вторая война. С точки зрения аристократии мы были захватчиками, и формально они правы. Кокберги сражались против нас… Знаешь, кто такие рыцари чести?

Серьёзно?!

— Это рыцари, не просто поступившие на службу за жалованье, а жизнью поклявшиеся сюзерену в верности.

Почему я сама не сообразила?! Все признаки, как говорится, на лицо.

Обычно рыцарями чести становятся либо разорившиеся аристократы, попавшие в настолько тяжёлое положение, что готовы поставить на кон не только свою судьбу, но и будущее потомков, либо простолюдины, для которых клятва становится билетом в высшее сословие.

— Кокберги не сумели защитить своего господина, и клятва должна была убить их на закате. У них было всего несколько часов, чтобы спастись, — продолжает Ксан. — Глава рода умолял моего предка принять Кокбергов под свою руку, но мой предок категорически отказал, тем самым обрекая на смерть всех членов семьи, включая маленьких детей. Кокбергов спас глава рода Вадор, согласившийся принять клятву, и таким образом семья была спасена.

Хм…

— Почему твой предок отказался принять клятву? — все наоборот стремятся получить безусловно преданных вассалов.

— В архивных записях точных объяснений нет. Можно я не буду придумывать пустых оправданий? Если честно. я уверен, что он считал рыцарей, наделённых богами способностью на равных сражаться с демонами, смертельно опасными и хотел, чтобы они исчезли. Не исключено, что он нацелился на их господина именно чтобы в конечном счёте избавиться от самих Кокбергов.

— Временами папа ведёт себя так, как будто он под внушением. Да и Кей тоже.

Ксан кивает:

— Так и есть. Иси, твои предки обманули клятву. Естественно, по ним ударила отдача. К счастью, страдает только глава рода и его сыновья.

— А дочери?

Мне страшно от одной мысли, что я тоже окажусь на поводке.

Ксан успокаивающе улыбается:

— Дочери переходят в род мужа, их долги родительской семьи не касаются. И это просто прекрасно, потому что достаточно выдать Габриэль замуж, чтобы клятва естественным образом прекратила действовать.

— О?!

— Именно. Габриэль последняя из рода Вадор. Благодаря ей смерть Великого князя и принца не стала для твоей семьи фатальной. И сейчас можно спокойной избавиться от привязки. Только я не представляю, кого наказать такой женой.

Эпилог

Солнечный свет заливает комнату, отражается в хрустале и зеркалах, рассыпается мириадами золотых искр, и кажется, что комната дышит волшебством.

Или волшебством дышу я?

Наступил день, который изменит мою жизнь. Через два часа в открытой коляске, увитой гирляндами серебряных колокольчиков, я отправлюсь из родного дома в главный столичный храм Белой богини. Пока ещё главный, пока ещё столичный… Меня не будут короновать как Великую княгиню, но на мою голову всё равно возложат венец Вадора. Лорды специально для меня утвердили новый титул — Благословлённая Белой богиней Хранительница благоденствия… Хах, как будто многословность может придать веса. Кстати, Кокберги единственные сохранили княжеское достоинство, остальные рода, лишившиеся магии, отныне лорды-рыцари.

Сегодня же состоится свадьба, наша с Ксаном свадьба… Впервые в истории член таэльской императорской семьи женится не только вне столицы, но и формально за рубежом. Вадор войдёт в состав империи в статусе моего приданого.

Через три дня мы отправимся в большое путешествие по землям империи, и я наконец-то увижу мир за пределами полуострова. Хотя мне немного грустно расставаться родными местами, я предвкушаю счастливое приключение и стараюсь не думать о том, что завершится оно знакомством с венценосным свёкром, который, как поделились со мной и Габриэль, и Манс, совсем не рад выбору сына.

Манс удивил — сделал предложение Моораце. Леди раскрыла своё положение в империи, официально стала моей фрейлиной и обещала Мансу подумать.

Габриэль уже замужем. Ксан не стал тянуть и тихо пристроил её за достопочтенного имперского лорда, весьма импозантного вдовца, запомнившегося мне хитрым прищуром и копной седых волос. Не знаю, довольна ли Габриэль, она не возражала и на жениха поглядывала с интересом. Строила планы? В любом случае брак лучше казни или пожизненного заточения в храме.

В дверь раздаётся стук:

— Дочка? — створка приоткрывается.

— Па-а-а? Заходи!

Папа выглядит слегка помятым, он явно… стесняется?! Вчера Ксан разговаривал с ним наедине около двух часов. Деталий я не знаю, но подозреваю, что Ксан, не щадя, высказал всё, что думает. Вероятно, рассказал правду о моём даре, о том, что мне пришлось пережить гибель всей семьи и собственную смерть.

— Чудесно выглядишь, Иси.

— Спасибо, пап.

— Ты сейчас очень похожа на маму в день нашей свадьбы. Выглядишь… счастливой. Ты действительно хочешь стать принцессой Шенайской?

Я улыбаюсь и качаю головой:

— Нет, пап.

— Хм?

Папа не успевает нахмуриться, я с тихим смешком поясняю:

— Я хочу стать женой Ксана, а принц он или простой посол мне совершенно не важно. Даже будь он вовсе мелким торговцем, — я вспоминаю “Вегу”, — моё сердце выбрало бы его.

— Меня всё ещё беспокоит, что он демон, — папа неловко пожимает плечами. — Однако… пока ты счастлива, ничто другое не имеет значения. Дочка, хотел бы я попросить прощения за то, что подвёл тебя, но “прости” за всю ту боль, что тебе пришлось испытать звучит издевательски. Не получилось у меня стать хорошим отцом.