Невеста решает бунтовать

На самом деле я не думаю, что Ксан позволит мне себя убить. С ним виверны не справились. Мне-то куда? Но для Великого князя разыграть мою карту просто дополнительный шанс. В случае провала он обвинит меня. И поспешно казнит.

Смогу ли я вернуться в прошлое после ритуала? Останется ли лазейка после приказов новообретённого хозяина или я сама выболтаю ему о своём даре?

На самом деле я всё ещё думаю о том, что нужно вывести из игры жреца.

Или попытаться избавиться от ритуального вина?

Ошибка может дорого обойтись моим родителям… Я не могу рисковать и наблюдаю, как песок струится по полу, он словно съедает храм Белой богини. По своему красивый, разноцветный, он смертелен. Я легко могу представить, как тону в нём, как песчинки забивают рот, нос, становится невозможным дышать и невозможно выбраться на поверхность, и бархан становится могилой.

Белая богиня, помоги…

Жрец протягивает руку, и Джерден почтительно передаёт фляжку.

— Должен ли я рассказать о последствиях? — уточняет жрец.

— Нет, мой господин.

Обращение Джердена к жрецу режет слух.

— Зачем ты, Джерден, пришёл к алтарю Песчаного Кадора, величайшего из богов?

— Я пришёл заявить и засвидетельствовать своё право на эту девушку, — Джерден рывком заставляет меня сделать ещё один шаг к алтарю.

— Песчаный Кадор, величайший из богов, даровал своим последователям Закон Пустыни. Нарушителя ждёт кара. Джерден, ты привёл девушку и заявляешь на неё права. Уверен ли ты, что не крадёшь?

— Девушки бесхозна.

Ответ Джердена будет во мне злость и, не удержавшись, я встреваю:

— А её высочество принцесса Габриэль тоже бесхозна? — неужели Джерден желает подобного отношения к своей сестре? Мне всегда казалось, что Джерден и Габриэль близнки и искренне поддерживают друг друга. Вероятно, я обманывалась.

Рывок, острая боль в руках, я вскрикиваю.

— Молчать. За сестрёнку можешь не волноваться, она защищена.

Значит ли это, что Габриэль тоже стала его собственностью? Возможно, она тоже жертва. Но… прежде всего это её проблема. Мне бы себя спасти. И семью.

Жрец продолжает:

— Песчаный Кадор, величайший из богов, дарует только чистоту.

Что?

— Девушка невинна.

Что-о-о?!

Я с трудом сдерживаю эмоции, не позволяю им отразиться на лице. Если бы я знала… Если бы я не вернулась в прошлое, то прямо сейчас Джерден был бы пойман на лжи своему богу.

Шутка судьбы…

— Властью, данной мне Песчаным Кадором, Джерден, я утверждаю твоё право на эту девушку, — из рукавов жреца вновь течёт песок.

Лежащая на алтаре фляжка при касании песчинок начинает светиться золотым сиянием, а ленты золотого песка устремляются ко мне.

— Ваше высочество, неужели вы решили украсть у меня невесту? — раздаётся за спиной знакомый голос, и в следующее мгновение Ксан оказывается на пути шуршащих лент.

Жрец взмахивает рукой, ленты расходятся в стороны, то ли чтобы спеленать Ксана, то ли, наоборот, чтобы избежать соприкосновения. Ксан шагает на жреца прямиком под песок, и ленты рассыпаются, опадают безвредными песчинками на пол.

Ещё мгновение, и жрец падает без сознания, а фляжка на алтаре перестаёт светиться.

— Ох, вы действительно предали ту, кто даровала вам корону и беззаботную жизнь, — Ксан поворачивается к нам деревянной маской, похожей на грубую поделку ребёнка.

— Стража! — кричит Джерден. Он всё ещё держит меня за руку.

— М-м-м? Занятно.

Я чувствую, что Ксан больше не смотрит на Джердена, а смотрит на меня. Взгляд смещается куда-то вниз. Что он пытается мне передать? Ах, точно! Зачарованный браслет до сих пор на мне, ношу, не снимая. Поскольку прямой угрозы жизни нет, артефакт не работает. Но это не значит, что я не могу им воспользоваться сознательно.

Магия отбрасывает Джердена до самой стены и, ударившись, он сползает на пол, ворочается, пытаясь, встать.

— Стража! — новый крик не такой громкий.

— Иси, ты в порядке, — Ксан бережно подхватывает меня под локоть.

— Он отравил родителей и Кея.

Ксан легко понимает, что я имею в виду не принца.

— Я не позволю жрецу им навредить, не бойся.

Стражи врываются на зов. Ни малейшего впечатления на Ксана они не производят.

— Убейте его, — приказывает Джерден, шаря по стене ладонями будто в поисках опоры, его заметно ведёт, он почти заваливается вбок, но всё же удерживает голову ровно.

Ксан, мне кажется, под маской улыбается.

— О? Вы тоже за Песчаного Кадора? — хмыкает он с насмешкой.

Гвардейцы никак не реагируют на замечание, и рассыпанный по алтарю и полу песок их не смущает. Окажись они последователями Белой богини, было бы странно. Ксан отталкивает меня в сторону и выхватывает из-под полы камзола короткий, хищно сверкнувший клинок.

Выпад настолько стремительный, что я не успеваю увидеть движение. Сразу двое гвардейцев падают. Остальные пытаются напасть все вместе.

Джерден поднимает руку с зажатым в пальцах артефактом, вспышка бьёт по глазам. Я тихо вскрикиваю, не успеваю предупредить. К счастью, магия не причиняет Ксану ни малейшего вреда, а отряд между тем сокращается в половину. И не из-за магии Джердена. Ксан с мечом обращается виртуозно.

Бой не длится и пары минут. Хотя можно ли назвать боем выкашивание врага?

Джерден, пошатываясь, кое-как добирается до алтаря, склоняется над распростёртым на полу жрецом.

— Мой господин, пожалуйста.

— Ваше высочество, вам нужно вниз…, — вбегает Манс. — Мы не…

При виде меня он запинается, замолкает.

— Нет! — Джерден бросается вперёд, схватив клинок ближайшего к нему гвардейца.

Ксан блокирует удар, небрежно отбивает клинок и издевательски уточняет:

— Вы решили показать мне ваши жалкие навыки, Джерден Вадор?

— Навыки? Я покажу тебе истинную мощь! Кадор, величайший из богов, во имя нового мира, взываю! — Джерден щрахается назад, со смехом раскидывает руки,