Невеста трех ветров

— Годы практики. Выше нос, мышь. Учись, пока я жив. Так, ладно, садись, пей чай и нам пора. Жду тебя снаружи.

И его словно ветром сдуло. Лария умудрилась почти не обжечься, пока наливала из кастрюли в кружку ароматный брусничный чай: она не сразу сообразила взять ручки кастрюли не руками, а полотенцем. Когда девушка торопливо выпила чай и вышла, то увидела Джерго, который волочился по снегу за гарцующим лошавасом, зацепившись ногой за стремя. Лария вскрикнула.

Джерго вскочил, легко освободившись, и снова запрыгнул на коня.

— Ну ты и капуша, — возмутился он, — я проклял всё и всех, пока тебя ждал. Знал бы, что так долго, успел бы слетать, покидать снежки в Северный океан. Давай, запрыгивай и поехали.

Справа к седлу был приторочен длинный чехол. «Копьё? — удивилась Лария. — Или, скорее два… Да нет, для конного копья коротковато…». Джерго спрыгнул с коня.

— Залезешь сама или помочь?

— А у тебя только один лошавас? — мрачно поинтересовалась Лария.

Перспектива ехать чуть ли не в одном седле (и точно кому-то понадобится обнимать другого, чтобы удержаться) её не прельщала.

— А тебе нужен собственный? — Джерго рассмеялся. — Всё, давай, мышь. Я и так замаялся тебя ждать. Эть-эть!

Лария подошла к ухмыляющемуся лошавасу, положила руку на луку седла. Скакун потянулся к ней мордой с явным и определённым намерением, обнажая крупные клыки. Джерго ударил его кулаком в морду.

— Я не разрешал! — рыкнул.

Хищная лошадь недовольно захрапела и отвернулась. Лария запрыгнула в седло. Она боялась и обычный лошадей, а уж этих-то… Лэйда любила море и корабли, как отец, Джайри обожала стрельбу и коней, как мать. И Лария часто с испугом и грустью думала, что не унаследовала ни одну черту своих родителей.

Джерго запрыгнул на круп позади неё, обхватил рукой за талию, а в другую взял повод. Ударил каблуками в шерстяные бока.

— Эть-эть! — рявкнул, и лошавас рванул, словно дикий зверь.

Ларию отбросило прямо на грудь спутника.

— А где твой волк? — крикнула она.

Ветер бил в лицо, её волосы выбились из причёски и, если бы Джерго не был выше её, наверняка закрыли бы ему обзор.

— Чонгол? Не знаю. Бегает где-то по лесу, жрёт добрых путников.

— Куда мы едем?

— Увидишь. Расслабься, я тебя не съем. На лошадях ты тоже скакать не умеешь? Спину ровно, попу к седлу. Нужно попасть в её ритм и скакать вместе с ней, а не как мешок с костями, посаженный верхом. Такое чувство, что ты спала все свои двадцать лет.

— Семнадцать, — возмутилась Лария.

— Не понял.

Девушка сообразила, что чуть не проговорилась.

— До трёх лет спать — это нормальное состояние детей, — пояснила она.

— Перестань орать. Ты забыла про мой чуткий слух? Что-то мы как-то медленно…

Он громко засвистел, наклонился вперёд, заставляя согнуться и Ларию, и почти лёг на девушку сзади.

— Э-эй! — протестующе закричала та.

Лошавас буквально завьюжил над сугробами и кустами. Он легко взлетал над поваленными деревьями. У Ларии возникло чувство, что они занимаются чем-то весьма неприличным, но Джерго, по-видимому, так не считал. Он вдруг отстранился, раскинул руки, откидываясь назад и заорал громко и радостно. И девушка невольно улыбнулась, закусив губу.

— Грядёт Север! — орал Ветер. — Пурга, мороз, смерть! Бойся, Юг! Куда тебе против Севера! Эть-эть!

Он кричал это на своём языке, но Лария уже знала достаточно, чтобы понять его слова.

И вдруг Джерго запел. Хриплым, не поставленным, низким голосом. И через некоторое время девушка поняла, что это очень неприличная песня про отношения лося с бурундуком. И столь же смешная, как и не приличная. Её знания языка не позволяли понять всё, но общий смысл…

Когда песня закончилась, девушка оглянулась, соображая, чтобы сказать такое язвительное. Джерго, откинувшись назад, практически лежал на крупе лошаваса, раскинув руки, и улыбался. «Как он может? — удивилась она. — Как он держится?»

— Ты упадёшь! — крикнула девушка.

Ветер рассмеялся и вдруг вскочил ногами на круп. Лария зажмурилась от страха, и тут её снова обняли.

— Боишься за меня? — шепнул Джерго ей на ухо. — Я ж говорю — запала. Все западают, не стесняйся.

— Самовлюблённый болван — прошипела она. — Конечно, боюсь. Я с твоим лошавасом не справлюсь.

— Злой ты мне нравишься больше, чем сопливой.

Они выехали из леса, и оказались в горах. И Лария замерла от величественного вида заснеженных склонов, обрывающихся в пропасть, скользящих вниз складками ткани. Вверху нестерпимо горело солнце. Джерго сбросил вниз чехол, повис вниз головой с лошаваса, вытащил из чехла две тонких и довольно длинных дощечки, спрыгнул на них, наклонился и привязал их к ногам. Затем встал, обернулся к спутнице и протянул к ней руки.

— Прыгай ко мне — обниму.

Его синие глаза сверкали, зубы тоже, ветер шевелил тёмные волосы и Лария вдруг подумала, что никогда ещё Север не казался ей таким красивым. Она нахмурилась и нарочно спрыгнула мимо, на снег… и провалилась в него по пояс.

— Неглубоко, тебе повезло, — фыркнул Джерго, наклонился и вытащил её за плечи, потом перехватил за талию и поставил на дощечки.

— А… а глубоко это…

— Это когда ты встанешь мне на плечи, ну или я — тебе, — миролюбиво пояснил Север, — но достать рукой до края тот, кто наверху, не сможет.

— А если бы было… Чтобы ты стал делать? — вздрогнув, прошептала она.

— Ничего, — рассмеялся он. — Оставил бы тебя размышлять о вечном и лить слёзы. Стань ровно. Выпрями спину. Не дёргайся. И ори. Ори так громко, как только сможешь. Ни в чём себе не отказывай.

— Что?

Она хотела обернуться к нему, но он крепко обхватил её руками, оттолкнулся и…

Снежная бездна помчалась прямо на них. Лария заорала.

Глава 12 Совет ветров

Лария орала, когда они мчали вниз, виляя между сугробами, и ветер забивал её крик обратно в горло. Джерго слегка ударил коленями по её ногам, заставив их согнуть. Она вопила, рыдая, но не решаясь даже дёрнуться, когда они промчались вдоль синей бездны, почти по самому краю снежного нароста, и за ними в бездну ухнула его часть, она пищала и смеялась, когда совсем рядом с головой промчался огромный камень, похожий на серый клык, но когда они вырвались прямо к пропасти и снег ушёл из-под их лыж, Лария сорвала голос.