Невеста трех ветров

— Ты сказал, что учить меня будете вы с Иштваном. А Джерго?

Как же трудно произносить его имя таким спокойным голосом!

— Он отказался.

«Ты мне надоела, принцесса…».

— Понятно.

Она встала, пошатнулась, и Андраш подхватил. Илария оперлась на его твёрдую руку и подошла с его помощью к окну. В окна лился жемчужный свет зимы. Сугробы укрыли ёлочки, да и яблони практически утонули в снегу.

— Я думаю, Андраш, что было бы нечестно по отношению к Северному ветру, если бы меня обучали вы двое. Это бы уменьшило его шансы, не так ли? Или я неправа?

— Да, уменьшило. Но мы его спрашивали…

«И он всё равно отказался…». Снова тупая, тяжёлая боль. Рука Ларии чуть дрожала, и как прекрасно, что это можно списать на болезнь…

— И всё же, я не хочу нечестной игры.

— Игры? — переспросил Андраш, озадаченно.

Девушка обернулась, и Восток только сейчас заметил, что у неё глаза похожи цветом на зимние вечерние тучи.

— А разве нет? — устало спросила она. — Невеста, три принца… то есть ветра. Испытание. Чем не игра? Так вот, я за честную игру. Пусть все будут равны. И, Андраш, прости, я устала и хочу лечь. Я ведь всё ещё больна.

Восток кивнул.

— Хорошо. Как скажешь. Поправляйся. Если передумаешь — мы готовы.

— Да. Если передумаю, я знаю, где вас найти, — прошептала она.

Ветер вышел, аккуратно прикрыв дверь, и девушка замерла, прислонившись лбом к холодному стеклу окна.

«Я больше не буду ничьей игрушкой — подумала она. — Ни твоей, Джерго, ни твоих братьев. Я буду всё решать сама». Ей казалось, что она постарела лет на десять. И всё же, преодолев усталость, Лария надела верхнюю одежду и вышла. Прошла по тропинке, сугробы по обеим сторонам которой поднимались выше неё. Прошла в дом, в котором, как она знала, разместили рыцарей из Элэйсдэйра. Постучала в дверь колотушкой.

Ей открыл рыжеволосый Морик.

— Лария? — изумился он.

Девушка нахмурилась.

— Называй меня Эрикой или принцессой. Мы с её высочеством не для того всё придумали и… А если бы кто услышал?

— Простите, ваше высочество, — улыбнулся тот растеряно и взъерошил жёсткий ёршик волос. — Вам сюда нельзя…

На миг Лария ощутила привычную сковывающую застенчивость. Она уже почти готова была извиниться и уйти, когда в голове вдруг прозвучало холодно-язвительное: «Она у тебя вообще есть, эта самая воля? Или ты даже не знаешь, что это такое?». Илария стиснула кулаки, вонзив ногти в подушечки ладони.

«Уйди из моей головы!»

— Я сама решу, что мне можно, а что нельзя. Отведи меня к Альдо.

Морик совсем растерялся, молча наклонил голову и прошёл вперёд. И Ларии снова захотелось развернуться и убежать. Но она решительно шагнула в мужское жилище. Это было почти как прыгнуть в пруд… Или почти как скользить вниз по склону на лыжах.

Альдо, перевязанный, бледный, но уже в сознании, лежал на постели. При виде Ларии, он попытался приподняться. Округлое лицо его сморщилось от боли. У него была очень скромная, но чистая комната, и одежда, сложенная на стуле, как и всё вокруг, выглядела очень аккуратной.

— Лежи, — мягко сказала девушка. — Я ненадолго. Как себя чувствуешь?

— Сегодня начал вставать… Лария, что ты тут делаешь?

Девушка закатила глаза от раздражения. Всё, решительно всё бесило её. Хотелось рычать от злости.

— И наедине, и при всех называй меня Эрикой и принцессой, — велела она. — Или ты забыл про нашу игру? Даже когда мы одни, ты не можешь быть уверен, что кто-нибудь из посторонних тебя не услышит. И ещё: когда начнёшь вставать и выходить из дома, постарайся не самоубиться о Джерго. Я уверена, что твоя мама была бы тобой ужасно недовольна. Это был очень глупый поступок, Альдо!

— Лария… Что с тобой? — потрясённо пробормотал друг.

— Опять! — сердито прошипела она. — Альдо!

— Я не смогу… Я же тебя знаю…

— Отлично. Тогда может мне сразу пойти к Келемену и обо всём рассказать? И пусть твоя принцесса сама рискует жизнью на испытании? Всё равно ты рано или поздно проговоришься.

Альдо закусил губу. Илария вдруг подумала, что карие глаза с тёмными пушистыми ресницами делают парня похожим на телёнка.

— Хорошо. Я постараюсь…

И снова сердце сдавила боль, вызывая неуместный смех. «И даже ты, друг моего детства, согласен принести меня в жертву, лишь бы спасти свою принцессу» — зло подумала Илария.

— Отлично. Поправляйся. До встречи.

Она резко вышла, чтобы не поддаться искушению то ли рассмеяться Альдо в лицо, то ли разрыдаться. Её провожатый молча ждал в коридоре, подкидывая и ловя кожанный мяч.

— Морик, — резко велела Илария сыну Золотого щита, — собери всех. Мне нужно с вами говорить.

— Хорошо, — тот поклонился и вышел.

«Оказывается, это не так и сложно, — удивлённо подумала девушка. — Приказал и тебя послушались… Главное — аргументы… Или голос?». У неё слегка кружилась голова от ощущения собственной дерзости. Иларии казалось, что она снова несётся вниз на лыжах.

Одна. Без него.

Когда рыцари собрались в обеденном зале, девушка оглядела всех. Вот рыжий Морик, всё ещё немного растерянный от столкновения с новой Иларией. Его брат-близнец Рауд, тоже огненно-рыжий, пока задорно улыбается и насмешливо смотрит на неё как на ту, прежнюю. Высокие, мускулистые. Прекрасные бойцы. И только. Скорее всего, отлично управляются мечом и копьём.

— И ничего не смыслят в тактике и стратегии, — шепнула где-то за плечом невидимая Джайри.

Дженки — сын Сеумаса, Горного щита. Парень пошёл в свою мать: тоже высокий и крепкий. Мелкие черты лица, как у Каисы, серовато-русые волосы. Ровесник рыжих братьев. Лет двадцать ему? Или двадцать два? Илария не помнила.

— Он должен превосходно уметь лазать по горам, знает, что такое снег и лыжи, — снова шепнула Джайри. — Думаю, отличный стрелок, потому что козы в горах очень шустры.

И Ойвинд. Черноглазый брат Эйдис. Смотрит и улыбается, чуть прищурившись. Он точно понял, что это уже не прежняя мышь.

— А с этим стоит быть осторожнее, — прошептала Лэйда. — Он не так прост, как остальные.

— Но зато: тактика и стратегия, — улыбнулась Джайри. — Положиться на него нельзя, но лучше всех четверых прочих иметь своими врагами, чем одного его.

— Спасибо, — пробормотала Лария.

— За что, моя принцесса? — любезно улыбнулся Ойвинд.

Значит, Морик предупредил. Илария закрыла глаза, выдохнула. Присутствие такого количества мужчин разом её нервировало.