Невеста трех ветров

Они пролетели через ущелье, и девушка умерла и снова воскресла, когда на противоположной стороне пропасти лыжи снова коснулись снега и заскользили по нему. Джерго резко развернулся и замер. Лария сползла по его ногам, как по стеночке, и бессильно опустилась, прислонившись к ним.

— Не рассчитал немного, — задумчиво выдал Ветер, — Забыл, что нас двое, и мы будем тяжелее…

Лария, содрогаясь от слёз и истеричного смеха, задрала голову и попыталась разглядеть его лицо. Но снизу был виден только нос и подбородок. Не самый лучший вид.

— Своеобразные ощущения, — заметил Джерго, наклонив к ней лицо. — Устройством человеческого тела ты тоже не интересовалась, я так понимаю? Отличия мальчиков от девочек знаешь?

Но девушка не слышала, что он говорит. Сердце почти выпрыгивало из груди, она дышала рывками, а затем, схватившись за его руку, поднялась и вдруг обняла его и прижалась к его плечу.

— Научи меня так… Пожалуйста!

Джерго рассмеялся.

— Научить чему? — спросил вкрадчиво. — Ходить на лыжах или отличиям мальчиков от девочек?

Лария посмотрела на него влюблённым и совершенно счастливым взглядом.

— На лыжах, — прошептала она.

Северный ветер снова рассмеялся. Развернул её, прижимая к себе спиной.

— Ноги согни. Нет, надо пружинить на них. Расслабленно и твёрдо. Ты должна чувствовать лыжи, а они — тебя. Как единое целое. Это — танец. Впрочем, танцы — это тоже не про тебя. Не стесняйся шевелить бёдрами. Нет, не так… Так корова под седлом шевелит… Плавнее… Да.

Они скользили снова вниз, но в этот раз медленнее. У Ларии было чувство, что из неё вынули душу, выбили, перетряхнули, а затем, чистую и сияющую как снежные вершины, засунули обратно. Никогда ещё она была так счастлива и так безоблачно спокойна.

— Я научу тебя ходить на лыжах, — вдруг сказал Джерго, когда они катились попрёк склона, — если ты сейчас громко крикнешь: «Зима, я люблю тебя».

Лария снова запрокинула голову, а потом рассмеялась и закричала изо всех сил:

— Зима, я люблю тебя!

Справа что-то ухнуло. Джерго резко обернулся в сторону горы.

— Перестаралась, — прошептал он, вильнул, резко отталкиваясь и ускоряясь.

Лария тоже посмотрела вправо, и увидела, как на них стремительно движется плотное снежное облако. Она едва не закричала, но Джерго зажал рукой её рот.

— Достаточно. Дома покричишь.

Она неслись, ускоряясь, почему-то не прочь от лавины, а вниз и поперёк её движению. Лария хотела сказать Северному ветру, что это неправильно, что ужасно быстро растущая снежная волна, с грохотом надвигающаяся на них, непременно догонит и погребёт их под собой, но Джерго не разжимал её рта. Всё мышцы девушки одеревенели от ужаса.

И всё же лавина прошла мимо них, лишь слегка засыпав снегом, и ухнула вниз.

Джерго остановился.

— Красиво, — прошептал завороженно.

Лария слегка укусила его за ладонь, напоминая о себе. Ветер отпустил её лицо.

— Всё ещё любишь зиму? — спросил шёпотом.

— Люблю, — ответила она.

— Ну, тогда поехали наверх. Это не так весело, как вниз…

Домой они добрались только к ночи. Причём, когда уже скакали на лошавасе, Ларию сморил сон, и она, прислонившись к Северному ветру, заснула, убаюканная мерной поступью и его объятьями. Девушка впервые не думала, о том, что её ждёт впереди. Она просто радовалась. Джерго казалась милым, горы — сказочными, и даже приятная боль в теле от утомлённых мышц не беспокоила её. Ехидные, ядовитые реплики парня представлялись счастливому созданию милыми, остроумными шутками.

Подъехав к своему дому, Джерго спрыгнул, снял Ларию с седла, слегка встряхнул.

— Эй! Тебе лишь бы спать! Идём. Чай, еда, душ и домой. Чай и еда — за тобой. И печка тоже.

Девушка удивлённо глянула на него:

— Мы же ели в горах?

Джерго действительно захватил с собой хлеба и тот кусок колбасы, который отрезала Лария в темноте.

— Тебе хватило, мне — нет, — ворчливо отозвался Северный ветер. — Ты каталась, а я — катал. И вообще, учитель — я, поэтому ты слушаешься, а я ничего не делаю.

Он зевнул и ввалился в ласково скрипнувшие двери. Лария, у которой всё тело ломило, уныло представила, как будет топить печку, ставить чай… Хотелось просто упасть и уснуть…

В дверях кухни Джерго внезапно замер, весь подобравшись, словно хищный зверь.

— Я тебя не звал, — прорычал низким голосом. — Зачем припёрся?

Лария выглянула из-под его локтя и увидела Андраша, который сидел в кресле и, видимо, только что проснулся.

— Есть разговор, — Восточный ветер соскочил с кресла.

— Иди к демонам, — злобно бросил Джерго.

— Добрый вечер, Эрика, — кивнул Андраш. — Хорошо, Север. Тогда встретимся через час у отца.

Он прошёл мимо взъерошенного и злого брата и вышел.

— Почему ты… — начала было Лария, но Северный ветер перебил её:

— Вопросы задаю только я. Пошли учиться ходить на лыжах.

— Прямо сейчас? — с ужасом прошептала девушка. Все кости и суставы разом отчаянно заныли. — А как же чай?

Джерго глянул на неё почти чёрными от злобы глазами.

— Обойдёшься. Идём.

Лария почти не удивилась, что у Ветра оказалась вторая пара лыж. К ним он выдал наточенные палки. И мучил несчастную девушку целый час тренировками, а затем затащил в её комнату по стене и сурово потребовал:

— Снимай штаны.

— Нет.

Лария решительно замотала головой. Она опустилась на пол. Глаза упорно закрывались, и только остатки сознания пробивались через наплывающую темноту.

— Как всё сложно-то! — проворчал Север.

Он сел рядом с ней на пол, закатал ей штанину на одной ноге, вытащил небольшую баночку откуда-то из своих карманов и намазал ногу Ларии приятно пахнущей мёдом и мятой мазью. Девушка слабо простонала.

— Больно, — прошептала она, готовая расплакаться.

Джерго молча закатал штанину на второй ноге, и тоже смазал кожу.

— Без боли ничего настоящего не бывает, мышь. Боль — это хорошо. На, дарю. Пригодится.

Он вложил в её руку баночку и выскочил из комнаты. Как всегда — через окно.

Лария усилием воли скинула одежду. Боль в ногах не ушла, но девушке показалось, что стало легче. И, хотя ей до безумия хотелось спать, Лария всё равно намазала мускулы мазью. И только потом упала в кровать, натянула одеяло и тотчас уснула.