Невеста
Шрифт:
Его радость думает, что сумеет удержать равновесие.
Быть рядом, но не слишком близко.
В одном доме.
Не в одной постели.
Обойтись прикосновениями, раз уж не обойтись совсем без прикосновений.
– Ты видела, чем я был. Это приняли бы. И этого ждали. А теперь подумай сама, моя радость. Я отсутствовал почти пять лет. Исчез, хотя меня искали, и объявился… Скажем так, глядя на меня нынешнего, сложно представить, что…
…все было на самом деле.
Гримхольд и скалы, которые трещат, готовые развалиться под напором жилы.
Огонь.
Кровь на
Неимоверное усилие. Хотя Одена тянут вверх, но голову задирать тяжело.
– Живой, – сказали ему…
А потом наступила темнота. Долгая-долгая. Когда же она иссякла, стало только хуже.
– Подожди. – Эйо хмурится и ерзает, подвигаясь ближе. – Они что, думают…
Виттар не говорит напрямую, он осторожен, но Оден умеет слышать.
– Они еще не думают. Они… истолковывают факты.
– И тебя могут…
– Нет. Меня не тронут. Хотели бы, но обвинение в предательстве требует веских доказательств. Поэтому мне позволили остаться.
– Здесь?
– Да. Видишь ли… – Ей нельзя рассказывать все, но кое-что следует. – После того как ты исчезла, я вел себя не совсем адекватно. И чем хуже становилось, тем больше появлялось странностей. Их истолковывали весьма определенным образом. По официальной версии, я болен… душевно.
– Что? – От удивления Эйо забывает обиду. – Они решили, что ты сумасшедший?
– Именно.
И собрались лечить. И не будь Виттар столь упрям, вылечили бы.
Оден предполагал, что его похороны были бы пышными. И речей хвалебных прозвучало бы немало. О героизме, терпении и невосполнимых потерях.
– Но ты же…
– Это хороший предлог, Эйо, чтобы держать меня в стороне от города. И… и да, за мной присматривают. Если вдруг покажется, что я представляю опасность для короля, то меня ликвидируют.
Некролог, вероятно, уже приготовлен.
…после долгой изнурительной болезни…
– Тебя снова заперли, да? – Она устраивает голову на плече и снова делится теплом.
– Да.
– И меня с тобой? – Эйо водит пальцем по ладони Одена, словно начисто перерисовывая линии.
– Да.
– И как надолго?
– Лет на десять… может, дольше.
И обстоятельство это не могло не радовать Одена.
– Если бы мне не было так плохо, – Эйо отвернулась и убрала руку, – я бы решила, что ты все это выдумал. Только… Оден, я не злюсь на тебя. Я понимаю, что ты не всесилен. И получилось так, как получилось. Но просто не хочу повторения. Ты ведь не можешь пообещать, что это не случится снова?
– Могу, но боюсь, что слово сумасшедшего ничего не стоит.
Глава 34
Непростые решения
– Виттар, ты же понимаешь, что, если бы я действительно в чем-то подозревал твоего брата, он бы уже был мертв, – заметил Стальной Король. – Все, что происходит, – исключительно временная мера. Предосторожность, не более. И не касайся дело Одена, ты сам бы на ней настоял.
Пожалуй, Стальной Король прав.
Сегодня он выглядел почти хорошо. Он сидел у окна и жмурился, но не спешил задергивать
тяжелые портьеры. За толстым двойным стеклом, расчерченным стальной оплеткой, виднелись восточное крыло дворца и кусок парка.Треугольники газонов. Ромбы клумб и сложный цветочный орнамент.
Статуи.
Фонтаны.
Дорожки, выложенные желтым камнем.
Геометрическая гармония.
– Пусть пройдет время…
– Сколько?
– Месяц… два… три… – Дыхание короля оставалось на стекле прозрачной пленкой влаги. – Я доверяю тебе. И если ты сейчас скажешь, что совершенно уверен в своем брате, что не допускаешь и мысли, будто Оден способен причинить мне вред…
– Осознанно – нет.
– Осознанно. – Король подчеркнул это слово. – Но ни ты, ни я не знаем, как глубоко она забралась. Возьми хотя бы историю с этой девочкой…
Еще одна проблема, которую Виттару предстояло решить в самом ближайшем будущем.
– Оден зависит от нее. – На тыльной стороне ладони правителя проступило красное шелушащееся пятно, метка, которая в скором времени исчезнет, как исчезают иные призраки былых ран. Когда-нибудь живое железо зарастит все.
Когда?
– Как и она от него. – Виттар отвел взгляд.
– Именно. И эта связь тебя… не удивляет?
Мягкое слово, обтекаемое. Пожалуй, эта связь вызывает много эмоций, и удивление – не главная из них.
– Девчонку проверили.
Альва. Наполовину.
Дитя Камня и Железа. Наполовину.
Светловолосая. Зеленоглазая.
Почти сгоревшая, ей немного оставалось, но упрямо отталкивавшая руки Виттара. Ее жара хватило, чтобы согреть Одена, а значит, Виттар будет терпеть это недоразумение и сделает все, чтобы она жила и была по возможности довольна жизнью.
– Проверили, – снова согласился король. – И сочли не представляющей опасности. Я знаю. Только… помнишь Саварж?
Не крепость, но город, добровольно перешедший под руку короля. За полтора года до окончания войны, за год до вылета черных драконов.
Открытые ворота. Улицы.
Парад и речи.
Губернатор, который сгибался не то от избытка подобострастия, не то под тяжестью собственной цепи. И бархатная подушка с золотыми кистями, на которой возлежал символический ключ.
Бал в ратуше.
Светлое местное вино, легкое, казавшееся таким… неопасным.
Тосты во славу короля. Предвечной жилы. За успех похода…
Жареные перепела. Ягнячьи ребрышки в ежевичной подливке. Седло тура. И голова же его, которую выносят на посеребренном блюде. Рога зверя обернуты фольгой, а в глазницы вставлены куски хрусталя.
Мясо нарезают тончайшими ломтиками… и подают Виттару.
Он сидит по правую руку Стального Короля. Он пробует все, что подают правителю. И кусок мяса разрезает пополам. Оно нежное, и ароматные травы подобраны чудесно.
А голова начинает кружиться минут через пять…
Яда нет в мясе. Яда нет в вине.
Там лишь части, которые собираются в одно целое… и счастье, что Стальной Король устойчив в своих предпочтениях. Виттар горел четыре дня, но выжил.
– Я почти уверен, – Стальной Король отворачивается от окна, – что подозрения безосновательны, но…