Невидимая сторона. Стихи

поймаю с ним больших и сильных рыб.

Он хочет знать—зачем река стремится

отсюда к морю? И зачем опять

дождем и снегом падает обратно?

И правду ли сказала бабка Марья,

что люди все на свете помирают,

а если так—зачем они живут?

…Я улыбаюсь в темноте

и малость

свою перед Вселенной ощущаю,

и радуюсь, что горизонт безбрежен,

и мальчикам останутся загадки

великой, капитанской широты.

И забываю все свои печали.

Я должен быть правдивым и простым.

Я вправду должен быть большим и сильным,

поймать хотя б одну большую рыбу…

Стучит весло о раму.

Откликаюсь.

Зажег свечу.

И быстро проверяю—

вот хлеб,

вот нож,

вот спички,

компас,

карта,

соль в коробке…

ЭКСПРЕСС ЗА РУБЕЖ

Россия за окном,

исчерченным дождем.

Березовый колок.

Разметанный стожок.

Пасутся кони.

А стрелочник продрог,

и свернутый флажок глядит вдогоню.

На склон холма,

березками поросший,

легла пороша.

И у подножья

вновь пасется лошадь.

Охранник на посту.

И поезд на мосту

вдруг медлит ход.

Дождь ледяной стекло

колосьями сечет.

Внизу оцепененье ледостава—

река не встала.

Граница впереди.

И странная тоска

вонзает жало.

ГРЕЧЕСКИЙ МОТИВ

Веселый,

который,

приходит в свой дом,

играет с детьми, петухом и котом.

Веселый,

который

не спит по ночам.

А что его мучит—

известно всем нам.

Веселый,

который

когда он один,

он вовсе не весел—

есть много причин.

Веселый,

который

известен всем нам.

Лишь в зеркало глянешь,

тотчас же он там.

ЗИМА В ПИРЕЕ

Тот ветр,

что вздымал Маяковского парус,

упал.

Роскошные яхты у Микролимана

целуют причал.

Мы едем с Олегом на автомашине

сквозь них, как сквозь лес.

И зазывалы из ресторанов

бросаются наперерез.

И вот мы сидим в ресторане «Canaris»,

лангустов печеных едим,

белым вином запиваем закуску,

и осьминог впереди.

По-царски Олег меня угощает.

Следит официант,

чтобы бокалы—полны до края

и на столе —провиант.

Одни в ресторане средь великолепья

зеркал, позолот.

Иллюзий былых отрясает отрепья

парусный флот.

Где наша юность,

палатки меж сосен?

Первой любви—ни следа.

Нет той любви, той страны и тех песен.

Не будет уже никогда.

Пирей. Ни дождя, ни ветра, ни снега.

От Родины—только лицо Олега.

* * *

Поедем в Падую?

Я не был в ней веками.

…Так звезды падают.

И так взлетает камень.

Поехали в Тифлис?

Там НикоПиросмани,

чей герб и чей девиз—

глаза невинной лани.

Поедем в счастье всех.

Я там ни разу не был.

А это просто грех—

жить, не увидев неба.

Поехали туда,

где нас давно заждались

Очаг. Окно. Звезда.

Что смотришь ты в печали?

* * *

Памяти Ф. Г. Лорки

Апрель испанский—

голубой, зеленый.

Морские ветры по бульварам бродят.

Средь площадей и улиц Барселоны

я шел и повторял:

—Смотри, Володя!

Пропахли солнцем, кофе и цветами

дома, балконы, жалюзи, решетки.