Невидимый противник (сборник)

Вы едва ли знаете Бригс Хилл — это маленький поселок недалеко отсюда. Таких поселков еще много в стране, даже поблизости от Нью-Йорка.

Не следует думать, что все мужчины из рода Титусов были только судьями, торговцами или врачами. Встречались поденщики, батраки и прочие. Те, что из Бригс Хилла...

— Я не люблю разделять людей на группы,— заметил пастор Хигби.— Мы дети одного Отца и не должны никого презирать. Но семья Титусов в Бригс Хилле — в ней, к сожалению, много родственных браков — была неприятной. Отец Юлии — слабоумный. Он был, собственно, адвокатом, но вместо работы часто сидел в тюрьме. В семье десять детей. Старшая дочь стала проституткой, две других — слабоумные. Старший сын — осужден на шесть лет за убийство. Четвертый ребенок — очаровательная девочка — это Юлия.

Пастор замолчал. Он покачал головой, и его розовое добродушное, круглое лицо, казалось, побледнело.

— Слишком много зла,— снова начал он.— Так много злого делаем мы в божьем мире.

Выпил глоток.

— Я понимаю, какое представление вы получили об этой девушке. Я вижу, что это имеет для вас значение, и все же я цепляюсь за надежду, что убитая не Юлия Титус. Она была милым ребенком, веселым. Анжела привезла ее из Бригс Хилла, чтобы уберечь от падения. Надеюсь, это не она, однако... .

Он взглянул на свой пустой бокал, на пустой миксер и не договорил.

— Как хозяин я не на высоте.

Он посмотрел на Барбару и на Джона. Джон обратил внимание на необычайно толстые стекла его очков и подумал, как ограничен для пастора видимый мир.

— Нет, коктейль был очень хорош, но, пожалуй, больше не надо,— сказала Барбара.

Пастор вопросительно взглянул на Джона. Тот покачал головой, и пастор снова уставился на свой пустой бокал.

— Видимо, вы правы,— печально проговорил он,— Эта девушка была красивой.

— Да,— ответил Джон,— она была очаровательной. Несмотря на то, что я увидал ее только после смерти.

— Вы умный человек,— сказал пастор.— Прекрасное находится в душе. Юлия была очаровательным ребенком. Она стала красивой с десяти лет.

Он печально улыбнулся.

— Тогда глаза мои были лучше. Помню, как Анжела рассказывала о девушке, о ее опасной красоте. Она взяла девушку к себе. Как договорилась об этом — не знаю. Она вырастила ее и воспитала.'

Он замолчал. Они ждали, что он еще расскажет.

— После смерти мужа Анжела имела собственную женскую школу. Надо думать, очень хорошую. У нее были особые взгляды на воспитание, и она лично обучала Юлию. «Я взяла на себя ответственность за Юлию,— говорила она.— Ее нужно от многого оберегать». В то время Анжела уже отказалась от своей школы. Девочка находилась под ее присмотром, и обучала она ее дома.

Они хорошо понимали, из каких соображений пастор рассказывает об этом. В сельских местностях детей собирали и отправляли в школы на автобусах. Юлия в возрасте от десяти до четырнадцати лет должна была пользоваться тем же автобусом, что и ее братья и сестры из Бригс Хилла. И от такого образа жизни ее нужно было уберечь.

— Не знаю, умно ли это было. Мы должны жить в том мире, что нас окружает. Конечно, нужно стараться его улучшить, но жить нужно именно в нем, реальном, а не выдуманном. Мне не всегда приходится возделывать тихие виноградники,— добавил он для самого себя.— Ребенка можно и так воспитать в строгости.

— Вы считаете, что так было в случае с Юлией? — спросила Барбара.

Пастор внимательно посмотрел на нее сквозь толстые стекла очков.

— Может быть,— ответил он,— Да, так это и было. Она...

Взглянув на пустой бокал, он прервал речь, взял его с письменного стола и поставил позади себя на полку.

— С десяти лет она жила у старой женщины. У человека, который уже далек от повседневной жизни и оторван от всего мира.

— Бедное дитя,— сказала Барбара,— она должна была чувствовать себя очень одинокой.

— Да,— сказал пастор.— А неприспособленной вы ее не находите? Вероятно, она такого же возраста, как вы.

Посмотрел в глаза Барбаре и добавил?

— И так же очаровательна. .

— Да,— ответила Барбара.— Миссис Пьемонт, должно быть, очень обеспокоена. Значит, она во Флориде?

— Где и как она там живет, я не знаю. Полагаю, что во Флориде, в тихом отеле. Наверняка, живет в тишине. А Брадентон, я слышал, тихий городок. Хотя, если не ошибаюсь, там тренируется бостонская бейсбольная команда.
–

Барбара и Джон удивились.

— Даже священнослужитель,— мягко сказал пастор Хигби,— может интересоваться бейсболом. У меня отличный телевизор.

Он взглянул на Джона.

— За которым, как вам теперь известно, я должен очень близко сидеть.

Он помолчал, словно задумавшись.

— В конце прошлого лета,— продолжал он,— Юлия познакомилась с одним мужчиной. Каким образом, мне неизвестно. Не знаю, как Анжеле. Это показалось мне странным.

Он поднялся из-за стола,

— Если вы еще не ужинали, я бы охотно сводил вас в ресторан Бельпула.

Они удивленно посмотрели на него.

— Там хорошо и тихо,— добавил ой.

— Но вы хотели рассказать нам об этом мужчине,— возразил Джон.

— Это я помню,— ответил пастор.— Я не такой уж забывчивый.

Он усмехнулся.

— Можно ли о себе судить? Все, что легко забывается, можно забыть. Я встретил Юлию с тем самым мужчиной в октябре в ресторане. На деревьях еще полно было листьев. Но мне хочется показать вам этот ресторан.

В маленькую двухместную машину Джона поместились все трое. Пастор сел между молодыми людьми. Он надел мягкую черную шляпу и низко надвинул ее на лоб. Теперь мы выглядим как похитители священника, подумала Барбара.

До ресторана оказалось недалеко. Он представлял собой низкий зал с приятным рассеянным светом. Когда они вошли, там еще никого не было.

— Надеюсь,— сказал пастор,— мы можем сейчас разрешить себе еще по коктейлю.

Так и поступили. Джон и Барбара не торопили приветливого пастора с круглым лицом. Они пили очень медленно и тем временем заказали ужин.

Хигби вдруг заявил, что он эгоист.

— Я не люблю есть в одиночестве. А теперь я так часто ем один. В тот вечер, когда увидел Юлию со знакомым, я тоже был один. И совсем не нужно было вас сюда затаскивать. Вы, наверное, предпочли бы другое место.