Невинна и опасна, или Отбор для недотроги

– Маркель…

Он замер, переживая до сих пор неизвестное чувство. Закрыл глаза, наслаждаясь его глубиной. Она впервые назвала его по имени. Ощущение было острее, чем от самой откровенной ласки. Что девчонка делает с ним?

Осенний ветер трепал волосы. Но Маркель не чувствовал его злых порывов. Прислушивался к её неровному дыханию.

– Амалия, вас кто-то обидел?

Она несколько секунд осмысливала вопрос и вдруг встрепенулась, будто опомнилась. Сначала замерла, а потом начала вырваться из объятий.

– Ваше Высочество, отпустите.

Он не мог. Не мог отпустить. Наперекор просьбе прижал плотнее.

– Отпустите, – она подняла на него глаза. Слёз уже почти не было. А взгляд… он вспыхнул возмущением. И это возмущение понравилось Маркелю куда больше, чем отчаяние, которое владело ею до этого. – Отпустите! Я не стану вашей содержанкой!

– Что? – Маркель опешил. – Разве я предлагал такое?

– Говорят, вы всем рассказываете об этом, – Амалия предприняла новую попытку высвободиться.

Как она была прекрасна в своём гневе. Отчаянная пичужка. Теперь понятно, почему она сбежала с бала. Кто-то пересказал ей грязные сплетни, расползающиеся по столице.

– Эти слухи распускаю не я.

– Правда? – её ресницы дрогнули.

– Правда, – ему очень хотелось, чтобы она поверила. – Я циник. Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы получать чувственное удовольствие с женщиной, которую содержу. И на мне много других грехов. Но с момента вашего появления в столице, я только и делаю, что трясусь от мысли, что кто-то посмеет вас обидеть.

Амалия перестала вырываться.

– Я никогда бы не сделал ничего, что может вас задеть. Вы мне верите?

Маркель не отпускал её глаза. Самые красивые медовые глаза. Напряжённо ждал ответа.

– Да, Ваше Высочество.

Глава 41. Кому адресовано письмо?

Амалию предупреждали не верить таким мужчинам как Маркель, так почему же она верит? Вместо того, чтобы бежать от него как можно дальше, от этих серых пронзительных глаз, она стоит, прижавшись щекой к его груди и впитывает уютное тепло его пальто. Она ничего не могла с собой поделать – потребность доверять этому мужчине шла откуда-то изнутри и перекрывала голос разума.

– Вам нужно вернуться во дворец. Скоро вас хватятся и начнут искать…

Маркель не закончил фразу, но Амалия и так поняла, что он имеет в виду. Если её найдут здесь в объятиях принца, это будет лишнее подтверждение грязным слухам, которые кто-то распускает по столице.

– Я вас провожу. Мы можем войти во дворец через лабораторию. Есть потайной ход. Нас никто не увидит.

Взяв за руку, Маркель увлёк Амалию за собой. Она послушно последовала за ним. Через несколько минут они оказались в беседке в отдалённой части парка. Беседка не выглядела чем-то примечательной. Множество подобных строений было разбросано по всей придворцовой территории. Но Амалия догадывалась, что в ней скрыт какой-то секрет.

– Покажу вам один трюк, – загадочно улыбнулся принц. – Смотрите на пол.

Пол в беседке был выложен цветными прямоугольными каменными плитами. Маркель приложил ладонь к висящей на стене картине, сделал непонятное движение, и вдруг раздался щелчок. Одна из плит приподнялась и со скрипом начала наезжать на соседнюю, открывая в полу прямоугольное отверстие, зияющее чернотой.

– Этот ход я обнаружил, ещё когда был подростком. Про него никто не знает. Даже Себастин.

Маркель подошёл к лазу и начал резво спускаться по лестнице.

– Сейчас зажгу переносной светильник.

Когда лаз озарился мерцающим светом, принц снова появился над поверхностью и подал руку:

– Идёмте.

Амалия ощутила волнение, когда окончательно осознала, что очутилась в подземелье. Тут же могут быть крысы и летучие мыши. Но вопреки опасениям, ни грызунов, ни грязи, ни сырости в коридорах потайного хода не наблюдалось.

– Вчера вечером вы проникли в лабораторию этим путём?

Теперь Амалия окончательно поняла, как раненный Маркель пробрался в лабораторию никем не замеченный.

– Да.

– А вы знаете, кто сделал этот потайной ход?

– Не знаю. Может быть, какой-нибудь мой прапрадед тоже увлекался сомнительными магическими науками втайне от родственников – вот и пошёл на хитрость.

Они быстро добрались до лаборатории и вышли через неё в подвал дворца. Оставалось подняться по лестнице на первый этаж, пройти несколькими коридорами – и вот она торжественная зала.

– Вам не обязательно возвращаться на бал, – Маркель будто почувствовал, как Амалии тошно от одной мысли снова оказаться среди толпы малознакомых людей, многие из которых настроены враждебно. – Вы можете идти в свои покои. Я попрошу Розали передать Себастину, что у вас разболелась голова, и вы вынуждены были покинуть праздник.

– Спасибо, – Амалия благодарно улыбнулась.

Побыть одной в тишине – это то, чего ей сейчас хотелось больше всего. К тому же, у неё действительно начала болеть голова.

Сразу после окончания бала Себастин пригласил в свой кабинет доктора Матье.

– Осмотри сегодня Амалию повнимательнее. Мне не нравится, что всякий раз, когда она оказывается в людном месте, ей становится нехорошо. Сегодня она ушла с бала после первого же танца, сославшись на головную боль.

– Возможно, причина проста – волнение, – предположил Матье. – Девочка выросла в глуши. Её тяготит шумное общество.

– Возможно. Но я не исключаю, что причина в другом.

– Хорошо, Ваше Высочество, я проведу очень тщательный осмотр.

– И не забывай об особом поручении. Амалия должна начать тебе доверять.

– Мне было бы легче вызвать её доверие, если бы я мог рассказать ей хоть что-то достоверное о её родителях. Мне жаль девочку. Она мечтает разыскать кого-то из своих родственников.

Себастину самому очень бы хотелось отыскать кого-то из родственников Амалии. Для начала хотя бы понять, кому адресовала письмо Луиза де-Патрис, которое так и не было отправлено. Если бы найти адресата, то многое можно было бы у него узнать. Но пока Себастину удалось расшифровать только одно имя, упомянутое в послании – Жильберт. Может, это письмо и предназначалось ей?

– Неужели не сохранилось совсем никаких сведений о роде де-Патрис? – сокрушённо произнёс доктор.

– Нет, Матье. Никаких.

– Может, о нём просто забыли, потому что он был разорён или находился в опале?

– Нет. Я проверил архивы. Рода де-Патрис никогда не существовало. Всё говорит о том, что до того, как король присвоил родителям Амалии титул, они были простолюдинами.

Луиза де-Патрис стояла у окна королевских покоев и смотрела на буйно цветущий весенний сад. Супруг подошёл сзади, положил руки на плечи: