Невинная обольстительница

– Ты прав. Потому что он говорит то, что думает, – достаточно редкое качество в нашем мире. Но не в этом дело! А дело в том, что я всегда считала, что ты симпатизируешь мисс Гринтри.

– Ну да. – Оливер удивленно заморгал и потер рукой свежевыбритое лицо.

– И ты не знал?

– Я знал, что она сирота, но не знал, кто ее родители.

Вивианна – дочь Фрейзера, пивного магната, миллионера? Просто невероятно, но его тетушка была на редкость проницательной женщиной. И если она говорит об этом с такой уверенностью, то, должно быть, так оно и есть.

– Оливер, ты меня слушаешь? Я только что сказала, что теперь ты никак не можешь на ней жениться. Твоя жена должна иметь безукоризненную, незапятнанную репутацию. Мать твоих детей должна быть выше всяких сплетен. Нет, боюсь, тебе придется выбирать среди девушек из моего списка. Ты обязан выбрать более подходящую кандидатуру на роль жены.

Оливер резко встал. Чайный столик угрожающе зазвенел.

– Будь я проклят, если сделаю это!

– Оливер, прекрати...

– Я женюсь на ком захочу. Да кто я такой, чтобы придираться к репутации Вивианны?! Она стоит сотни таких, как я. Да что там сотни – миллиона!

– Оливер, успокойся!

– Ни за что! – в ярости прокричал Оливер, но все-таки внял мольбам леди Марш. Он медленно и глубоко вздохнул и снова сел. – Простите, – официальным тоном произнес он. – Но я не потерплю, чтобы кто-то дурно отзывался о Вивианне.

Леди Марш пристально посмотрела на племянника. Казалось, она изо всех сил старается сдержать улыбку.

– Что ж, Фрейзер очень богат, – произнесла она.

– Мне не нужны ее деньги.

– Конечно же, нет, – согласилась леди Марш, удивленно подняв брови, что заставило Оливера задуматься: может, она все-таки слышала о гостинице «Якорная цепь»? – Ну? Ты собираешься сделать ей предложение или нет?

Оливер помрачнел:

– Нет, конечно!

– Это почему же? Попроси ее руки.

– Она не хочет меня видеть.

Леди Марш покачала головой:

– Почему?

– Я рассказал ей про Лоусона. Теперь она ненавидит меня за то, что я только притворялся беспутным повесой.

Леди Марш удивленно округлила глаза:

– Боже праведный! Она что, питает к таковым особую слабость? – вздохнула тетушка. – Тогда будь таким для нее. Мне решительно нравится эта девушка, Оливер. И я хочу видеть ее твоей женой. Будь лучшим повесой в Лондоне и завоюй ее сердце. – Леди Марш тяжело поднялась и оперлась на палку. – Прежде чем умру, я рассчитываю увидеть, как на свет появится еще один Монтгомери. Так что займись делом.

Леди Гринтри и Афродита неловко стояли посреди гостиной в доме Хелен, с интересом разглядывая друг друга. Леди Гринтри попросила увидеться с Афродитой наедине, без присутствия Вивианны, и теперь не знала, что сказать.

– Нам с твоей матерью и так придется нелегко, даже без тебя в комнате, – объяснила она Вивианне утром того дня. – Я отправила Мариэтту погулять с мистером Джардином и Лил – думаю, для нее будет лучше ничего пока не знать. Позволь мне поговорить с Афродитой наедине, а потом, если захочешь, можешь к нам присоединиться.

Вивианна согласилась, но от Эмми Гринтри не укрылось, что ее приемная дочь недовольна. Эмми знала – Вивианна переживает по поводу того, что, как только стало известно об объявлении ее наследницей состояния Фрейзера, тотчас всплыла правда и о ее рождении, что поставило всю их семью в довольно щекотливое положение. Куда бы они ни шли, их повсюду преследовали досужие сплетни и пересуды.

Некоторые знакомые Хелен избегали встречаться с ними на улице, а Уильям!.. Эмми вздохнула. Уильям, когда он все-таки нашел время нанести им визит, пришел в неописуемую ярость. Она не видела его таким взбешенным с тех пор, как Хелен сбежала с Тоби. На этот раз он заявил, что она не имеет права скрывать от него такие новости, а он, знай обо всем этом раньше, пресек бы в корне это безобразие. Хотя какое безобразие Уильям собирался пресечь и как он собирался это осуществить, Эмми не знала.

– Это позор на всю семью! – кипятился он. – Что бы сказал Томас? С этим нельзя мириться!

– Боюсь, придется, – спокойно ответила Эмми, явно не собираясь впадать в истерику, подобно брату, мысленно желая, чтобы с ними был Томас. – Ангус Фрейзер поставил обязательное условие, что назначит Вивианну своей наследницей только в том случае, если она признает себя его незаконной дочерью. Вивианна согласна принять это условие. И она намерена истратить деньги на нужды благотворительных обществ. Добрая девушка считает, что осознание того блага, которое она принесет, искупит все скандалы и унижения.

– Благотворительность! – вне себя от ярости вскричал Уильям. – Она хочет потратить целое состояние на каких-то чертовых сирот!

Эмми показалось, что именно это обстоятельство и расстроило брата больше всего – что эти деньги будут потрачены на бездомных детей и бедных, вместо того чтобы быть пущенными на дальнейшее обогащение семейства Тремейнов. Но Уильям на то и Уильям, и с этим ничего нельзя было поделать.

В данный момент мысли леди Гринтри целиком занимала Вивианна.

Бедняжка уже несколько раз получила отказ, принять ее пожертвования благотворительные учреждения не захотели именно из-за скандала, связанного с тайной ее происхождения. Это было несправедливо, и Эмми никак не могла успокоиться. А теперь ей еще предстояло встретиться с Афродитой, куртизанкой. И самое главное – попытаться найти с ней общий язык.

– Вы не такая, какой я вас себе представляла, – в конце концов прервала неловкое молчание Афродита.

Леди Гринтри подумала, что этой женщине и впрямь удалось сохранить свою былую красоту. Вивианна была права – Франческа действительно напоминала ее.

Эмми указала на кресло:

– Пожалуйста, присядьте, Афродита. Могу я вас называть так?

– Разумеется, леди Гринтри.

– Тогда вы должны называть меня Эмми, – дружелюбно произнесла леди Гринтри и села напротив. – Почему же я не такая, какой вы меня представляли?

– Я думала, что вы... не знаю. Спокойная, строгая. Думаю, что у вас очень уютный дом, в котором царит лад и взаимопонимание.

– То есть у меня мало общего с Вивианной, не так ли? – спросила Эмми. – Все мои дочери такие разные, Афродита, за это я и люблю их. Я окружила их заботой и любовью с того дня, как впервые встретила их, и, надеюсь, наши отношения нисколько не изменятся.

Афродита кивнула:

– Не спорю. Я бы не посмела забрать у вас ни одну из них. Я знаю, что теперь они не могут быть моими дочерьми. Увы, слишком поздно, ведь прошло столько лет. Но вот если бы я могла... наблюдать за ними издалека, как добрая крестная фея... я была бы счастлива.

– Вы такая стойкая и мужественная, – мягко сказала Эмми.

Афродита пожала плечами, как будто ей было все равно.

– Они счастливы. И это самое главное.

Эмми не стала заострять на этом внимание, хотя понимала, что Афродита относится ко всему не так безразлично, как это может показаться с первого взгляда. Просто так она пыталась скрыть свою душевную боль.

– Я решила поговорить с вами наедине, потому что хочу попросить вас рассказать мне историю их исчезновения. Вивианна говорила мне, что с этим связана какая-то тайна...