Невыносимая шестерка Тристы

Арасели хватает ее за волосы и ударяет ее голову о землю. Лицо Клэй искажается от боли, но она не издает ни звука, когда Ара толкает ее ногой, и та приземляется в лужу, прерывая падение руками.

Арасели подходит ближе, я подбегаю, чтобы остановить ее, но она снова хватает Клэй, стягивает волосы и тащит ее.

— Ара! — рявкаю я.

Но меня никто не слышит. Я поднимаю глаза в поисках братьев, дождь окутывает все вокруг. Даллас прижимает руку к глазу, вероятно, чтобы остановить кровь, когда он замахивается ногой назад и пинает что-то с другой стороны машины Майло. Я не вижу, кого он наконец-то одолел.

Трейс лежит на земле под Люком Хаусманом, душит его снизу, в то время как Майло пытается поджать под себя ноги и встряхнуть головой.

Арасели отпускает Клэй, но только на мгновение. Сжимая в кулаке майку Клэй, Ара тянет, разрывая ткань, и я слышу, как она кричит. Клэй обнимает себя рукой, прижимая ее к телу, поскольку все, кажется, происходит в замедленной съемке.

Ара отпускает ее, вытаскивает нож, взмахивает лезвием, берет прядь волос Клэй и…

Я делаю глубокий вдох. Срываюсь на бег, достаю собственный нож из заднего кармана и протягиваю руку, дергая одну из косичек Арасели. Она рычит, но отпускает Клэй как раз вовремя, и я встаю между двумя девушками, пристально смотря на Ару.

— Она моя, — огрызаюсь я. — Моя! Отвали от нее, или сегодня она будет не только моя, но и Арми.

Арасели пронзает меня своим огненным взглядом, и я знаю, что ничто не делает ее более безумной, чем Арми с другой женщиной. Потому что он — то, чего она действительно хочет. Даже несмотря на то, что она его не интересует.

Ара поднимается и свирепо смотрит на меня.

— Она не всегда будет с тобой рядом, ты знаешь это?

Когда она уходит, ее угроза все еще висит в воздухе.

Я смотрю вниз на Клэй, она все еще прижимает рубашку к телу, лифчика под майкой нет. Развязываю мокрую рубашку и набрасываю ее на Клэй.

— Ты не ушиблась? — спрашиваю я.

Она качает головой и, бросив майку, продевает руки в рукава рубашки. Смотрит в сторону, ни на чем не фокусируясь. Она вообще понимает, что Арасели собиралась отрезать ей волосы?

— Я не лесбиянка, — тихо произносит она, и мне приходится напрягаться, чтобы расслышать ее сквозь шум дождя. — Я просто влюблена в тебя, Клэй.

Во рту резко все пересыхает. Что?

На ее глазах наворачиваются слезы.

— Не могу извиниться за все, что делаю для того, чтобы причинить тебе боль, Лив. — Она наконец поднимает глаза, пытается сморгнуть капли дождя. — Потому что не могу поклясться, что остановлюсь.

Я наблюдаю за ней.

— Но я клянусь, — продолжает она, — мне больно каждый раз, когда ты это делаешь.

У меня дрожит подбородок.

Мои инстинкты подсказывают мне отойти. Что это значит? Ты думаешь, это оправдывает последние три с половиной года?

Но боль в ее глазах разрывает мне сердце, и в этот момент мне плевать, что еще она придумала для меня, потому что я тоже могу оттолкнуть в ответ. Просто не останавливайся.

Сирены пронзают воздух, и мы обе поворачиваем головы: синие и красные огни вспыхивают сквозь дождь, передвигаясь по улице. Некоторые девушки разбегаются, бегут к машинам, а другие летят к зданиям и исчезают между ними.

Я вскакиваю на ноги и поднимаю Клэй.

— Мои братья, — выдыхаю я.

Они разбегаются, Даллас уносится на фургоне прочь, и я не могу сказать, все ли с ним, но улицы быстро пустеют, и я не собираюсь стоять здесь.

Я сжимаю руку Клэй.

— Вперед.

Я бегу, тяну ее за собой, но ей требуется всего мгновение, чтобы догнать меня, и, прежде чем я это осознаю, мы уже за углом. Я захлопываю дверь бутика, неоновая вывеска с надписью «Лавиния» не горит. Оглянувшись по сторонам, замечаю, что уличные фонари тоже не работают. Электричество отключено.

Я вытаскиваю ключи из нагрудного кармана рубашки Клэй — моей рубашки — открываю дверь магазина и жду, пока она зайдет, а затем следую за ней.

Сверкает молния, гремит гром, и мое сердце почти останавливается, манекены внутри выглядят как люди. Я запираю дверь изнутри.

Подхожу к окну, выглядываю на улицу через занавески.

— Видишь что-нибудь? — спрашиваю я.

Я должна быть со своими братьями, но все произошло так быстро. Последнее, что Дартмут должен узнать, это то, что меня арестовали за драку.

Но Клэй не отвечает мне.

Отойдя от окна, я вхожу в главную комнату, шторы висят слева от меня и отделяют три примерочные. В центре находится возвышение, по бокам расставлены кресла, а на стенах висят зеркала. Клэй стоит у окна справа от меня, рядом с тиарой и выставками украшений.

Но она не смотрит в окно. Она пристально глядит на меня.

— Клэй? — зову ее.

Она в порядке?

Моя фланелевая рубашка висит на ней, вода капает с расстегнутых рукавов, и я вижу перевернутый V-образный участок кожи, начинающийся под ее грудью и опускающийся ниже пупка. У нее не было возможности застегнуть рубашку до конца.

Волосы Клэй потемнели от дождя, капли блестят на лице, а юбка прилипает к бедрам.

Красные и синие огни вспыхивают за занавесками, и я обращаю свое внимание на окно, им требуется всего несколько секунд, чтобы проехать и исчезнуть на улице.

Клэй двигается, снимает свою маленькую сумочку через голову и лезет внутрь за телефоном, а потом швыряет сумочку на пол.

Я должна проверить свой телефон, не повредился ли он от воды. Видео, которое она сняла, всплывает в моих мыслях и наполняет возбуждением. У меня нет наших совместных фотографий, кроме фотографий команды.

Она подходит ближе, медленно продвигается вперед и проводит пальцем по стеклянным столам вдоль стены. Я знаю, чего она хочет. Ее соски похожи на ягоды, торчащие сквозь мою рубашку, и мой взгляд снова падает на ее ноги, вода подчеркивает тон ее бедер и загар. Мне хочется облизать губы, но я не делаю этого.

— Хочу, чтобы ты оставила меня в покое, — тихо говорю я.

Она игриво водит указательным и средним пальцами по столу, по-видимому, довольная тем, что теперь я полностью в ее распоряжении.

— А знаешь, чего хочу я? — спрашивает она. — Я хочу, чтобы ты перестала мне врать.

Это мои слова.

Она нажимает на свой телефон, отводя от меня взгляд всего на мгновение, прежде чем заиграет песня. Играет песня «Dirty Mind», и Клэй идет ко мне, подстраивая свои шаги под мелодию, будто танцует. Словно она охотится.