Нейтрал: падение

– Да сколько можно вообще говорить об этом?
– Дениел уже начало тошнить от всех этих разговоров.
– Поймите: я не хочу больше говорить о смерти мамы!
– ее голос садился, в душе все более зияла еще не зажившая рана.

Ей было действительно неприятно все это еще раз вспоминать и опять вытягивать из глубин своей памяти, переживая свое горе вновь и вновь. Дарий же будто не обратил внимания на ее слова. Он зациклено продолжил:

– Никто не мстил за Паулу. Никто не отдавал приказа стирать твою мать, пойми это. И твоя задача: каким-то образом объяснить это тем, кто сейчас собирается, как они выразились, "взять цену" за ее смерть.

Дениел стояла просто ошарашенная. После недолгой паузы она промолвила:

– Вам плевать. До меня, моей матери, моего отца, - медленно протягивая слова и, вытягивая их из себя, сказала она.- Вы думаете только о себе и своей Организации,- внезапно с Дениел сняли пелену.

Она стояла и смотрела на Дария абсолютно беспристрастно, чувствуя себя сейчас просто тем, кого использовали в своих целях, воспользовавшись его доверием. Она была разочарована в нем, осознав, что ему нет дела до нее, ее чувств, ощущений, и целью его прихода было только выведать, что же там замышляют друзья ее матери. Ей было все это омерзительно, и она хотела лишь одного: чтобы Дарий незамедлительно покинул ее жилище. Она не могла видеть его ни одной минутой дольше, так как ей было просто противно, внутри она наливалась пустотой, наполненной тоской и разочарованием. Этот легкий осадок застилал ее душу, и она все более понимала, как обманулась в человеке.

– Уходите! Я ни секунды больше не желаю вас здесь видеть, - яростно кинула она, и, подскочив к Дарию, стала выпихивать его из кухни.

Вдруг к Дарию вернулся рассудок, он понял, что опять же из-за своего упрямого и слепого преследования целей он сейчас допустил ошибку и, быть может, даже потерял и так настолько хлипкое доверие Дениел. Он не стал противиться, и молча поплелся к выходу, дабы не обострить конфликт еще больше. Ему нужна была передышка, время, чтобы придумать, что делать дальше. Видя, что Ден уже впадает в истерику, попытаться остаться здесь, и что-то ей объяснить все равно было бы уже просто абсурдным решением.

Лишь на мгновение, обернувшись на Дениел, которую уже просто било в конвульсиях агрессии, он быстро покинул квартиру Лики.

Глава 4

Наваждение

После ухода Дария Даниэл стало еще хуже. Она решила дождаться Лику и пойти куда-то отдохнуть. Подходило какое-то злачное место, где она могла бы спокойно забыться и унестись от всего горя, которое Дарий снова заставил ее сегодня минимально пережить.

Максим же, терзаемый все теми же помыслами, что примерно и Дениел относительно "развеивания" и "добивания" себя самого, уже покинул свой дом и занимался поисками необходимого ему заведения. Искать его Максиму пришлось достаточно долго. Он несколько раз обошел подворотни приблизительного района, где оно находилось, и уже совсем разочаровался и хотел забросить поиски, как увидел пару парней странного вида в крайне неприятной одежде, спешащих куда-то в обнимку.

"Мерзкие геи",- проговорил про себя Макс.

Но надеясь, что они приведут его к цели, он последовал за ними. Передвигались они настолько быстро, что создавалось впечатление, будто они летят над землей. Минуя переулок за переулком, они свернули в темный тупик, в котором стояло два мусорных бака. И какое было удивление Макса, когда за ними он увидел еле различимую пристройку с лестницей вниз. Та парочка быстро проскользнула по ней, они позвонили в звонок, и открылась дверь, озарив ступеньки красным цветом.

Максим стоял в оцепенении. Его, с одной стороны тянуло в это место, а, с другой, он примерно понимал, куда он идет. Что-то в его теле пыталось противостоять этому. Собравшись с силами, он все же сделал над собой усилие, и шагнул вниз по лестнице. Спустившись к двери, он увидел, как золотыми разливами на красном фоне на двери висела маленькая табличка "Беде". Он позвонил в звонок, но дверь не открывалась.

"Странно", - отметил про себя он.

Тем парням они сразу же открыли. Но он не унимался и продолжил звонить. Разозлившись, он просто дернул за дверную ручку и дверь подалась. Его сразу же озарило красным светом, искрящимся из помещения, и в нос ударил приторный запах запечённого граната.

Перед ним предстал охранник, если можно было таким образом назвать этого человека. На первый взгляд он вообще смахивал скорее на посетителя или ведущего какого-то юмористического шоу. Что-то в его виде вызывало в Максе ужасное отвращение.

Он был намного ниже Максима, в ухе сидела серьга-клык, щедро намазанные гелем волосы сбивались в кудри кое-где. Его цветастая рубашка была расстегнута сверху, и из-под нее виднелась волосатая грудь, черные волоски так и вырывались из рубашки.

– К нам?- кинул он Максу.

– К вам,- ответил тот и молча, а так же крайне сосредоточенно минув его, проследовал дальше, к гардеробу.

Этот смазливый маломерка поспешил за ним, петляя то взад, то вперед, явно намереваясь что-то сказать и постоянно передумывая это сделать. Он то и дело то поднимал руку, то хотел открыть рот, продолжая крутиться перед Максимом. Единственное, что он смог выговорить, это то, что его звали Костя.

Они шли по коридорчику со стенами, оббитыми мягким красным бархатом. Пол под ногами был покрыт черным ковром, настолько мягким, что ноги Макса утопали в нем при каждом шаге, создавая иллюзию того, что он сейчас может вот-вот провалиться.

Этот Костя подвел его к следующей двери в конце коридора и, открыв ее перед Максом, сам поспешил обратно к входу в заведение. Зайдя в помещение, Максим был поражен увиденным количеством сигаретного дыма, различных световых эффектов, которые плавно передвигались, начиная с одного цвета, заканчивая другим. Его взгляд не мог остановиться на одной девушке, так как девушек было много. И они все были грязные и развратные. Каждая соблазняла его по-своему. От этого ему стало противно. У него в голове возникали мысли, и виделась картина, как он с каждой из них занимается "распутным дельцем". Но он понимал, что все эти существа мерзкие, так как они готовы продавать свое тело за мизерные копейки. К тому же он мгновенно почувствовал к ним отвращение, проклинал их в душе, потому что он знал, что в каждой из них существует только темная сторона, которой владеет Дьявол. Они все ведьмы.

Рядом с ними он видел мужчин, которых они ублажали. Подняв голову, Максим увидел на потолках изящно стекающие свечки, которые тоже вроде давали теплоту, но это была иллюзия, обман. Сверху на этих "грязных путан" стекал осадок этих свечей. Им было больно, но они получали от этого удовольствие. И они это использовали для того, чтобы выглядеть более агрессивно, жестоко.

Эти капли мерзкой слизи капали на их тело. Ливни горячих слез свечей, попадая на тело ведьм, не сразу засыхали, и те пользовались этим, растирая и размазывая плавными движениями по своему телу эту отвратительную субстанцию.

Все это Макс видел с возвышения, спускаясь по ступенькам вниз, к танцполу. Он плавно приближался к месту, где мог утолить свое горе. В каждом образе, каждой девушке он искал ту свою, единственную, необыкновенную. И каким было его разочарование, когда он не находил и не находил ее. Вдруг наступил момент, когда он осознал, что уже вплотную приблизился к ним, к этому кодлу. И сейчас ему придется проходить через них, и они будут к нему прикасаться. Он почувствовал внутри то, что он прямо сейчас готов их всех уничтожить за то, что они такие. И беглыми движениями, пытаясь не замечать этих мерзких тварей и их прикосновений, он быстро плыл сквозь танцпол основного зала. Их руки казались ему горящими углями. Будто он попал в ад, пробираясь сквозь языки пламени к цели. Но он знал, что это закончится, и только это и вело его дальше.