Незабудка для генералов орков

Побродив так до полудня, я решила немного отдохнуть. Купила себе все же с лотка аппетитно выглядящий пирожок с яблоками и пристроилась в тени у стены.

Куда бы мне еще попробовать сходить?

Я медленно жевала и думала, а моя решимость постепенно угасала.

Глупо я поступила. Зачем так сразу ушла?

Город незнакомый. Я тут не знаю никого. Может стоит все же вернуться и попробовать пока у Жаста поработать?

Деньги от орков не возьму, и от мужа незнакомого откажусь. Не будут же меня насильно к жрецу тащить.

Духи ясно указали, что с моими орками не судьба мне быть. Так что теперь убиваться? А больше я ни с кем и не хочу… Никогда не захочу!

Дожевывала свой пирожок я, снова давясь слезами. Никак из головы те слова Раада не выходили. Почему он так сказал?

Неужели все то, что ночью этой было — это все обман? Или я сама себя обманула, надеясь на невозможное? Выискивала знаки там, где их не было?

Я растерянно огляделась вокруг. На площади стало совсем многолюдно. Не протолкнуться просто. Куда же мне теперь?

Возвращаться или нет к Жасту?

Может просто по домам походить богатым? Вдруг где прислуга требуется?

Но страшно немного. Я всякого наслушалась в замке барона. И как лупят бывает бедных слуг разгневанные хозяева и про другие ужасные вещи, что могут сделать, если чем не угодишь.

Работа-то на дороге не валяется. А я честно хочу все делать. Жаст вон хороший и добрый. По нему сразу видно, что не обидит.

И ругать, наверно, тоже будет не сильно, если я вернусь в трактир сейчас.

Да, нужно вернуться. Я и так столько всего наделала неправильного. Нельзя было так уходить. Жаст же волноваться будет. Его просили за мной приглядывать.

Пирожок давно закончился, и я встала, стряхивая с юбки крошки.

Завертела головой, прикидывая в какую теперь мне сторону идти. Помню, что трактир был у восточных ворот.

— Ийка? — раздался удивленный голос справа от меня.

46. Охота

Я повернулась и тоже удивилась.

— Алак?

От того вихрастого бойкого худого мальчишки, что я знала, мало что сохранилось. Только глаза темные, блестящие, будто две спелых вишни, все те же. Да улыбку ни с кем не спутать.

— Ийка! — обрадованно подскочил он ко мне. — Ты откуда здесь? С теткой переехала, да? И как твой батя тебя отпустил? Надо же… — засыпал он меня вопросами.

Я улыбнулась невольно на его восторженный взгляд. Как же он вымахал! Выше меня на голову уже или даже больше. Но все такой же худой и нескладный. Рядом с могучими орками он бы прутиком тонким казался против дубины.

Отогнала эти грустные мысли. Стоит ли думать о тех, кого я не увижу больше? Зачем сердце свое бередить новой болью?

— Нет не с теткой, — немного смущенно ответила я. — Я одна тут. Случайно…

— Да? — снова удивился Алак. — Здорово! — обрадовался он чему-то.

Потом оглядел меня снова более внимательно.

— А тебе работа не нужна случайно? — небрежно спросил он.

Алака я знала давно. Он помогал нам с теткой, еще когда она в заезжем балагане гадалкой подрабатывала. Он там тоже на побегушках подрабатывал. Но все равно спросила настороженно, наученная опытом.

— А что за работа?

— Да как раз для тебя, — азартно ухватил он меня за рукав. — Я ведь когда тебя увидел, то сразу понял, что духи мне помогли. Они точно тебя послали. Пойдем, я по дороге все расскажу.

Он потянул меня за собой, но я уперлась и высвободила руки из его пальцев.

— Мне не так сильно нужна работа на самом деле. Я просто спросила… — смущенно пробормотала я.

Почему-то настороженность вдруг появилась. Алака я знала, но это было так давно. Он и к тетке и ко мне хорошо очень относился. Всегда смешил меня… сладости таскал, угощал…

— Да ты чего? Боишься что ли? — изумленно поглядел он на меня. — Я же все там же, в балагане у Негона подвязаюсь. И тебя туда хотел, по старой дружбе. Ты же со зверями всегда хорошо ладила? С лошадьми и прочей живностью? — затараторил он.

Я кивнула облегченно. Так вот он о чем.

— Ну так дядьке Ошу как раз сейчас помощник нужен. Не справляется он один уже. Ты ведь помнишь его?

Я снова кивнула. Дядьку Оша, добродушного лысого здоровяка, я очень хорошо помнила. Он всегда угощал нас чем-то с Алаком и разрешал гладить своего Дого, большого пестрого и ленивого змея, который на представлениях эффектно обматывал его шею и шипел на всех.

— Ну так что? Идем? — поторопил меня снова Алак. — Точно ведь духи это…

Я задумалась, а потом решительно шагнула за ним.

Да, духи решили все же мне помочь. Они видят мою боль, и то, как мне тяжело возвращаться будет, вот и вмешались.

И будто новые силы у меня появились, и усталость куда-то прошла. Добрый знак. Значит, я все правильно делаю. А Жасту я могу потом с кем-нибудь передать, что со мной все в порядке.

Дядька Ош встретил меня с не меньшей радостью, чем Алак.

— Ийка! Красота-то какая выросла! — оглядывая меня с головы до ног, громыхал он своим гулким голосом. — Только мелкая все равно, кормили тебя плохо, я посмотрю. Ну ничего, тут мы тебя откормим и в обиду не дадим. Бросай свои вещички тут пока, и пойдем я тебя с нашим зверинцем познакомлю.

Как же мне понравилось снова во все эти запахи окунуться и веселую суету. Будто в детство беззаботное вернулась. И боль так легче становилась, хоть и не ушла, конечно, совсем.

Знаю, что еще долго будет сердце болеть, но отвлечь его чем-то нужно было. И я с головой окунулась в новые обязанности.

Дядька Ош принял меня как родную. И угол сразу подыскал в одной из кибиток и помог с владельцем балагана, когда тот брать меня не хотел. Поручился за меня. Сказал, что лучшего помощника ему и искать не надо.

Так приятно было это слышать.

Бродячие артисты уже снимались с места. Собирались в дорогу, как и мои орки. Наверно, пора уже перестать их своими называть, даже мысленно.

Как они там сейчас? Далеко ускакали? Тревога все равно не желала меня покидать. Переживала за них, хоть и горько было в мыслях снова к ним возвращаться.