Незабудка для генералов орков

Надеюсь духи пошлют им легкую дорогу, как и мне.

Я быстро нашла общий язык со всеми своими подопечными, с которыми меня дядька Ош познакомил. И с маленькой веселой свинкой Дис, и с нервной лисой Айтой, и с тройкой грозных волкодавов, и с важным ученым гусем Бари, и, конечно, с лошадьми.

Единственное, что расстраивало и сильно — я снова стала Ийкой. Никто тут не называл меня Цветочком или Незабудкой. И в груди от этого щемило еще больнее.

Забуду ли я когда-нибудь их?

Ош меня хвалил, да нахваливал. А я старалась еще больше, чтобы работой отвлечь себя хоть как-то. Чистила клетки, кормила зверей, успокаивала их, чтобы не шумели в дороге.

Балаган тронулся в путь этим же вечером. Я даже не успела никого попросить сбегать в трактир Жаста. А потом подумала, что может так оно и лучше. Со мной тоже никто не стал прощаться.

Правда, отъехали мы недалеко. Через два дня уже заворачивали к высокому замку, что грозно возвышался чуть в стороне у кромки леса.

— Повезло. Кайчек договорился с управляющим. Тот пустит нас в замок. Там публика щедрая. Как раз у графа гости приехали, — пожевав губу, объяснил мне дядька Ош.

Мне же странным холодом потянуло от высоких каменных стен. Не хотелось туда, но делать было нечего.

В замке и правда были гости. Важные высокородные мужчины и женщины в богатых красивых одеждах. Они все заинтересованно посматривали за нашими приготовлениями и что-то смеясь обсуждали между собой.

Кайчек, главный помощник нашего хозяина, ходил и подгонял остальных со злым нетерпеливым лицом. Не нравилось ему, что все так медленно возятся.

А мне он не нравился. С самого начала я старалась держаться от него подальше и не попадаться ему на глаза.

Чувствовала что-то опасное и подлое.

Думала, за спиной дядьки Оша будет мне защита. Да и Алак постоянно рядом крутился. Помогал мне и снова смешил да радовался, что встретились мы вот так случайно. Про тетку расспрашивал. Я, что могла, рассказала ему.

И он тоже говорил, что не даст в обиду.

Ошибалась… Нельзя было снова так слепо доверять кому-то.

Я и сообразить ничего не успела. Представление для высоких господ только закончилось. Довольные артисты подсчитывали выручку. Я тоже радовалась со всеми такой щедрости гостей графа. Да и он сам отсыпал нам полный кошель.

— Ийка? Где тебя носит? — прошипел мне Кайсак, отловив возле кормушек. — Там с лошадьми что-то странное твориться.

Я, бросив все, побежала за ним. Вот только за углом меня ждали две темных высоких мужских фигуры, да пыльный мешок на голову и кляп во рту.

Меня куда-то потащили, несмотря на мое отчаянное брыкание. Как же я жалела, что кинжал, подарок Раада, в мешке своем запрятала поглубже. Не могла его носить сейчас и не думать о нем.

Хотела бы так и память свою закопать, но сложно это было бы.

А теперь же поздно. Меня скрутили, занесли куда-то и бросили на жесткий холодный пол.

— В расчете? — услышала я голос Кайсака.

— Более чем, — хохотнул незнакомый мне мужчина. — Справная девка. Графу для завтрашней охоты в самый раз. Любит он гостей развлечь…

Лязгнула дверь, и их голоса стали отдаляться.

47. Дерево

Я еще надеялась, что меня будут искать. Должен же дядька Ош забеспокоиться, что я пропала. И Алак тоже. Но время шло. Я слышала, как стихают голоса во дворе замка.

Но никто не спрашивал обо мне, не искал…

Наверно, Кайсак что-то придумал или соврал про мой побег. Мелькнуло у меня в голове.

Руки и ноги мои были связаны крепко, но от мешка на голове меня перед уходом мои похитители меня избавили. Все равно вокруг было так темно, что я ничего не видела, кроме слабых очертаний решетки на маленьком окошке под потолком.

Подвал… Меня заперли в каком-то подвале или темнице.

Тело очень скоро затекло. Я пыталась ослабить как-то веревки, дергалась и мычала в грязную тряпку, которой мне заткнули рот, но как я не извивалась, ничего не вышло. Только силы потеряла.

Отчаяние затопило с головой. Что за охота завтра будет у графа? И зачем ему я?

Я не сомкнула глаз до самого утра. Прислушивалась тревожно к каждому шороху и просила духов сжалится надо мной.

Разве мало мне было испытаний?

Конечно, я сама виновата. Глупо поверила не тем людям. Снова… Но слишком ли жестокое наказание?

И надежды нет никакой уже…

Время тянулось так медленно. Я слышала, как проснулись и засуетились слуги, как начали собираться артисты балагана, перешучиваясь между собой. Обо мне никто и не вспоминал.

Скоро захотелось пить и с каждым мгновением жажда становилась все сильнее. Наконец, тяжело заскрежетал замок. Дверь приоткрылась и вошел мой тюремщик, бородатый мрачный мужик с кувшином в руках.

Я дернулась было от его немигающего хмурого взгляда, но он просто подошел, легко пнул меня ногой, а потом вытащил кляп и приставил к моим губам глиняное горлышко.

Прохладная вода потекла в рот, я захлебываясь глотала ее и никак не могла утолить свою жажду.

Так же молча, кувшин был убран, а тюремщик наклонился и развязал мои ноги, а затем руки.

— Вставай, — буркнул он и сам же вздернул меня вверх своей волосатой ручищей. — Нечего тут отдельную камеру занимать, пойдешь к остальным. И без глупостей у меня.

Он нетерпеливо подтолкнул меня в спину, пока я пыталась размять затекшие за ночь мышцы.

Меня провели по короткому темному коридору и втолкнули в другую камеру. Она была просторнее и там уже жались по углам еще несколько девушек примерно моих лет.

Все растрепанные, зареванные с испуганными глазами.

Что здесь происходит?

Жуткий страх окутал сердце. Сбывалось самое ужасное, что я могла вообразить. Но даже в самых диких кошмарах я не могла увидеть того, что с нами хотели сделать наяву.

— Правила очень просты, мои куропаточки, — лениво процедил один из графских егерей, когда нас всех вытолкали во двор.

Я, щурясь от яркого света, огляделась. Шатра уже не было. Значит, балаганщики уехали без меня. Последняя надежда испарилась без следа.

— Вы дичь. Мы охотники. Убегаете, прячетесь, как сможете, вон в том лесу. Не бойтесь. Дадим вам фору, но небольшую. Потом начнется охота. Кого поймаем… ощипаем ваши перышки, — он расхохотался на этих словах.