Незабываемая ночка

— Ты уж постарайся, Эрик, мать твою, Убийца!

— Всё в голову не возьму, зачем этот урод к великану пошёл? — недоумевал Эрик.

— А хер его знает… Явно ведь пьяный был! Он ведь, представляешь, извинился даже! Говорит, ему срочно надо было с какой-то Изольдой расплатиться!

Завеса тайны недавнего пьяного злоключения начала немного приоткрываться: шут, видимо, посчитал, что кража и продажа козы — самый быстрый способ расплатиться с долгом некой Изольдой… возможно, ростовщицей или торговкой. Только вот зачем понадобилось связываться с этой женщиной?

— Изольда? Из Вайтрана?

— Да какая тебе, на хер, разница! Ты лучше Гледу мою завтра приведи!

Выходит, что той злополучной ночью странная компания из запитого колдуна, Драконорождённой, психа-шута, ярла Винтерхолда и (возможно) рифтенского вора побывала ещё и в Вайтране, зачем-то заняла денег у некой Изольды… Или же украла и на что-то потратила, затем Корира хватила совесть, он захотел вернуть растраченные ранее деньги, а шут посоветовал украсть козу и продать великану — а ярл Винтерхолда наводку дал, чтобы хозяин затем выкрал своё животное обратно? Спасение волшебницы Коллегии Винтерхолда от кинжала сумасшедшего шута и записка с извинениями — отличный список добрых дел для бурной ночки!

Корир подозвал одну из разносчиц, потребовал налить себе ещё. Эль недостаточно быстро овладевал разумом, как ему бы хотелось. В голову снова лезли мрачные мысли, однако ярл Винтерхолда отгонял их: Вайтран — безопасный холд, по пути на них не нападут Изгои, с бандитами ярл Балгруф борется весьма успешно, так что завтра Блёнвенн окажется в храме Кинарет. В Вайтране за Драконорождённой может поухаживать Лидия, её можно попросить написать сразу же, как только Блёнвенн поправится, затем выслать за ней отряд стражников, чтобы те привезли девушку в Винтерхолд.

Люди расходились по домам, а ярл Винтерхолда всё никак не мог напиться до состояния, когда все проблемы уходят прочь. Корир понимал, что не следует больше прибегать к помощи выпивки, всё равно лично он больше ничем не может помочь несчастной бретонке, что следовало просто пойти в комнату и лечь спать… Дверь «Мороженного фрукта» снова открылась, норд повернул голову назад.

На пороге таверны стояла Блёнвенн. Девушка ещё была не совсем здорова: бледное лицо осунулось, будто она пролежала с лихорадкой не один день, в ярких голубых глазах всё ещё не загорелся притягивающий к себе живой огонь, отчего бретонка напоминала драугра. Однако она уже не хромала, не щурилась и не отмахивалась от невидимых мошек, как это было днём, её глаза смотрели прямо, не косили и не закатывались вверх, а руки не дрожали, как это часто бывает у перенесших разжижение мозга людей. Корир подскочил к ней и тут же заключил Драконорождённую в крепкие объятия: приятно было осознавать, что Блёнвенн пойдёт на поправку без последствий для своего здоровья!

— Я ничего не помню, — призналась девушка. — Вернее, помню, как разрядила ловушки, затем мы шли по степи, у меня перед глазами всё начало двоиться… И затем — как в тумане. Что со мной было?

Корир усадил Драконорождённую за стол, жестами подозвал заскучавшую разносчицу.

— Это неважно, — отмахнулся он. — Завтра мы приедем в Вайтран, покажем тебя жрецам Кинарет на всякий случай. А пока поешь.

Аппетит у Блёнвенн ещё не восстановился, и кусок яблочного пирога она поедала без особого удовольствия, но с жадностью осушила чай из голубого горноцвета, а затем предпочла отправиться спать.

— Спасибо вам, — поблагодарила она.

— Не за что, — улыбнулся Корир.

Следующим утром трактирщик сам разбудил своих постояльцев, предупреждая, что его помощник уже собирается в дорогу, накормил оставшимся со вчерашнего вечера запечёным картофелем и заварил чай из лилового горноцвета. Драконорождённая чувствовала себя лучше, её не бросало в жар, но всё равно она выглядела бледной, держалась за голову, а затем и вовсе проспала полдороги. Всё же показать жрецам её просто необходимо — Жуан наверняка не долечил болезнь, и кто знает, как скоро слабость, жар и головная боль снова дадут о себе знать. Ярл накрыл её шерстяным плащом, сам молча смотрел по сторонам, наблюдая за окружающей природой. Степь уже потемнела, с редких деревьев облетала листва, однако солнце удивительным образом грело эти земли. Несмотря на время года, не ощущалось ни единого порыва ветра, нигде не было заметно ни одного снежного островка, хотя в Винтерхолде зима вовсю вступала в свои права.

В Вайтран они прибыли к вечеру. Блёнвенн к тому времени уже выспалась, а когда очертания города стали уже отчётливо видны, её губы тронула улыбка, а в глазах снова загорелся прежний тёплый огонёк. Помощник трактирщика остановился возле конюшен. Корир заботливо помог Драконорождённой слезть на землю.

— Как думаешь, где сейчас твоя Лидия? — поинтересовался ярл.

Бретонка качнула плечами.

— Она хотела в Соратники вступить — так может, она в Йоррваскре.

Не успели они подойти к городским воротам, как путь преградил отряд стражников.

— Именем ярла Балгруфа Старшего, ни с места! — приказал один из них.

Комментарий к Рорикстед

Клиническая картина разжижения мозга авторским произволом содрана с летаргического энцефалита

========== «Как-то раз он в Вайтран ненадолго прибыл», или какая пьянка без драки ==========

— Ребята, я — тан этого города, — успокоила Довакин.

— Мы знаем, Довакин. Но нам велели задержать вас… хотя бы двоих, и отвести в Драконий Предел, — пояснил стражник.

— Но хотя бы за что? — недоумевал Корир.

Видимо, упомянутая в разговоре между жителями Рорикстеда Изольда поняла, кто её обворовал, доложила об этом страже, и теперь ярлу Винтерхолда предстоит извиняться перед какой-то ростовщицей (или торговкой?) за недоразумение и пообещать компенсировать все убытки.

— Вы настолько пьяны были, что не помните ничего? Ни побоища в «Гарцующей кобыле», ни краж со взломом, ни всяких гадостей, которыми вы дом Хеймскра разукрашивали?

Побоище ярл Винтерхолда вполне готов был признать — неудивительно, что подрался с кем-то из местных, переломал мебель и испортил посуду или разбил бутылки с выпивкой — возможно, о чью-то голову. О какой именно краже идёт речь, Корир тоже догадывался. Да и кто такой Хеймскр и чем он так провинился, что его дом оказался какими-то гадостями разукрашен?

— Мы ведь идём на встречу с ярлом Балгруфом? — уточнил правитель Винтерхолда.

Стражники переглянулись.

— Конечно! Неужели вы оба решили, что вас к обычному пьяному отребью приравняли?

Корир надеялся, что у них получится решить всё быстро и мирно, что сразу выйдет рассказать Балгруфу о болезни Драконорождённой и договориться с жрецами Кинарет о помощи. Стражники велели гостям (или пленникам?) подниматься по ступеням на верхние уровни города, мимо изящных деревянных домов, украшенных резными узорами, затем вывели на широкую площадь, в центре которой росло молодое чудесным образом цветущее дерево. На этой же площади стояла большая статуя Талоса, возле которой голосил какой-то сумасшедший.

— А Хеймскр всё голосит, — снисходительно произнесла волшебница.

— Куда он денется, — пробурчал стражник.

— И каждый день он так? — поинтересовался ярл Винтерхолда.

— Каждый день. Иногда такую бредятину заливает… В общем, это слышать надо.

Корир сочувственно вздохнул: если проповеди о Талосе кажутся обычным стражникам бредятиной, то, возможно, этот жрец в состоянии даже самого истового верующего отвадить от поклонения этому запрещённому богу. Наверное, талморцам стоило бы взять Хеймскра себе на службу. Либо же наоборот, с помощью безумного проповедника выдворить этих желтомордых из Скайрима. Неожиданно Хеймскр прекратил свои увещевания и проводил норда и его спутницу злобным взглядом…