Незабываемая ночка

Драконорождённая села на один из крупных валунов, устало подпёрла голову руками. Корир, впрочем, сам держался из последних сил — долгое отсутствие регулярных физических упражнений изрядно ослабило его, лишило прежней выносливости. Норд обещал себе тренироваться с Каем Взмыленной Лукой — но постоянные отговорки находились то у Клинка Бури, то у самого ярла Винтерхолда. Собирался хоть иногда выезжать на охоту — но не мог подобрать себе компанию: Мейлур не любил это занятие, а Кай — не тот человек, с которым хотелось проводить свободное время.

Холодный порыв ветра на время привёл в чувство, будто придал сил, откуда-то донёсся цокот копыт… Корир поднял голову, огляделся — и едва поверил своим глазам. По дороге со стороны Маркарта ехала повозка.

— Эй!

Ярл Винтерхолда выскочил на дорогу, размахивал руками, заставляя незнакомого крестьянина остановиться. Блёнвенн тоже подскочила со своего места, размахивая руками.

— Подбросишь нас двоих до ближайшего поселения?

Крестьянин измерял взглядом двоих незнакомцев, заставивших его остановиться.

— Хер с вами, забирайтесь скорее, — решил он.

Драконорождённая уж слишком фальшиво поблагодарила его, словно его согласие не стало для неё неожиданностью. Корир внимательнее пригляделся — и заметил в глазах крестьянина лёгкий зелёный отблеск… Заколдовала, не иначе!

— До Старого Хролдана далеко? — решилась спросить девушка.

— Нет, — фыркнул крестьянин. — Сейчас мы святилище Дибеллы проезжать будем, затем — мост, и за этим мостом ваш Старый Хролдан и будет.

========== Путешествие через Предел: ранение ==========

Как пишут в книгах, в древности Старый Хролдан был весьма крупным и важным городом — однако сейчас он представлял собой небольшую деревню, предлагавшую путникам ночлег и еду.

— Говорят, раньше с помощью дорожных святилищ путешествовать можно было, — грустно вздохнула Блёнвенн.

— Раньше вы, маги, и без дорожных святилищ с этим справлялись, — напомнил Корир. Волшебница с удивлением посмотрела на него. — Мейлур рассказывал.

Путники вошли в старую таверну — по слухам, построенную аж в конце Второй Эры.

— А он откуда знает? — недоумевала бретонка.

— Он же данмер, а его семья до Красного Года телваннийскими подданными были, — небрежно ответил ярл Винтерхолда.

Хозяйкой таверны оказалась моложавая услужливая нордка, по одному взгляду догадавшуюся, чего требуется двоим её новым посетителям. Ночевать пришлось в одной комнате, ужин состоял из двух кусков мясного пирога и кружки паршивого местного мёда.

— Это правда? — зачем-то спросила Блёнвенн.

— Зачем ему лгать на этот счёт? Это ведь ему никакой выгоды не принесёт, он и так говорит всем, что в Коллегии Винтерхолда когда-то состоял.

— Но это ведь не так. Мейлур к нам никакого отношения никогда не имел!

— Я в курсе.

В глазах бретонки мелькнуло удивление. Странно только, что это удивляет её: легко же догадаться, что человек, едва терпящий магов в своём городе, ни за что не назначит собственным управителем члена Коллегии. Да и нападения драконов быстро бы всю правду открыли: Мейлур прекрасно знает, что умение разжигать огонь в очаге бесполезно в бою, и от драконов будет держаться подальше.

— Но зачем он это выдумал? Все ведь знают, что вы Коллегию ненавидите, да и Неласара в «Замёрзшем очаге» едва терпите.

— Поверь, Блёнвенн: Неласар моё плохое отношение к себе заслужил не потому, что он — маг. Его народу, я считаю, сначала надо вести себя нормально научиться, а потом уже от других что-то требовать. А Мейлур… так скажем, эта ложь выгодна нам обоим.

Девушка поняла, что Корир сейчас не желал обсуждать это — и больше вопросов не задавала. Ужинали они молча, а затем зашли в свою комнату и заперли дверь на ключ.

— Кстати о магии, — напомнил ярл Винтерхолда. — Есть соображения, как мы могли за одну ночь оказаться сначала в Рифтене, затем — в Хаафингаре, а под конец и вовсе в Маркарте?

Довакин задумалась.

— Псиджики каким-то образом заново научились преодолевать с помощью магии большие расстояния, — вспомнила она. — Но Сэм явно не из их числа.

У ярла Винтерхолда была ещё одна зацепка: тот дракон. Когда Блёнвенн попросила об услуге, он изобразил недовольство — возможно, Одавингу всё-таки пришлось перевозить на своей спине нескольких смертных — а то и вовсе целую телегу вместе с лошадью в когтях тащил?

— Ну-ка, а что тебе сказал этот Одавинг?

— Сказал, что он — не лошадь, — качнула плечами бретонка; Корир с недоумением посмотрел на неё. — Да, так и сказал: «Я тебе не лошадь».

— Может, мы всё-таки летали на драконе, как думаешь?

— Сомневаюсь. Когда я призвала Одавинга возле Маркарта, он выглядел вполне дружелюбным для себя. Насколько я знаю этого дракона, он очень упрям и злопамятен, и если бы мы призывали его этой ночью и заставили делать то, что ему не понравилось, он бы высказал мне всё сразу… Ну, или просто полил нас огнём.

Норд позволил себе несколько смешков: насколько же будничным тоном говорила об этом Блёнвенн! Будто речь шла не о драконьем огненном дыхании, а безобидной детской шутке с ледяной водой!

— А как ты вообще убедила Одавинга подбросить вас с Лидией, куда вам надо было?

— Пришлось пригрозить этому дракону, что я убью его и получу из его души необходимые мне знания. Умирать Одавинг не хотел и решил, что лучше всё же помочь мне.

В Драконорождённой действительно было что-то, что заставляло других идти за ней. Что говорить, Корир и сам поддался этому странному притяжению, хотя, возможно, действительно должен был нагрубить ей позавчера вечером и велеть убираться в свою Коллегию, для приличия поблагодарив за выпивку. Но неужели огромный злобный дракон терпел угрозы какой-то пигалицы?

— И он не пытался схватить тебя когтями или поджечь?

— Вы ведь помните, чем знаменит Драконий Предел?

Правитель Винтерхолда кивнул — конечно, каждому жителю Скайрима известно, кого именно держал на цепи в своём дворце король Олаф Одноглазый! Говорят, что над троном вайтранского ярла до сих пор возвышается череп того самого дракона.

— Как бы удивительно это не звучало, но механизм ловушки времён Первой Эры был вполне исправен — нужно было лишь смазать цепи и заменить кое-какие мелкие детали. Одавинг был обездвижен и не мог применить ни свои челюсти, ни свои клыки. А насчёт огненного дыхания…