Незаменимый
Шрифт:
– Ваше сиятельство! – в гостиную, где Мирский обсуждал с двоюродным братом, капитаном одного из гвардейских полков, возможные действия своего врага, с криками «влетел» садовник Прохор. Возбужденный, лицом аж багровый, глаза выпучены, дышит, как загнанная лошадь. – Ваше сиятельство! Михаил Павлович! Тама такое…
Привлеченные его криками, в гостиной стали собираться и другие. Вскоре почти вся комната была заполнена крепкими мужчинами, встретив которых в темном переулке, ноги сами собой несли прочь.
– Ваше сиятельство, Михаил Павлович, тама чистое светопреставление! – Прохор застыл на пороге и тыкал в сторону окон. –
Из-за закрытых окон, и в самом деле, донесся приглушенный выстрел. Затем еще несколько.
– Еще такое рассказывают, что и повторить страшно, - добавил он, до шепота понизив голос. И весь вид его был таким, словно он бежал отчего-то очень страшного.
– Уже и здесь палят!
– он быстро втянул шею в плечи.
– И до нас, значит-ца, добрались. Господи…
– Хватит причитать!
– граф быстро подошел к садовнику и с такой силой тряхнул его за плечи, что у того даже зубы клацнули.
– Быстро все рассказывай! Что это за выстрелы? Кто стреляет? Что говорят?
Прохор сгорбился, лицо перекосился. Испугался, похоже.
– Они грозятся, что до самого верха пойдут, - садовник показал дрожащим пальцев в сторону окон.
– Сказывали, мол со всех богатеев спросят за свою жизнь. А главное, спросят с самого…, - мужичок выразительно показал уже не на окно, а на потолок.
– Что же таперича будет, Михаил Павлович?
Но Мирский на него даже не смотрел. Он прошел к одному из окон и несколько минут пристально смотрел на улицу. Затем резко развернулся к остальным.
– Господа, происходит что-то очень странное, суть чего мне не до конца ясна, - граф внимательно оглядел собравшихся, застывших вокруг него с неподвижными серьезными лицами. Дураков здесь не было, все понимали, что такого рода события ничем хорошим никогда не заканчивались.
– Но одно скажу точно: никаким восстанием городской бедноты здесь и не пахнет. Слишком все организованно… Только что в окно я видел винтовку новейшего образца в руках какого-то оборванца.
Граф замолчал, хотя мог рассказать и о многом другом, что ему было известно еще в бытность главой Отдельного жандармского корпуса. Взять, к примеру, рабочие профсоюзы, без которых не должно было обойтись ни одно выступление рабочих. Все эти организации были под плотным колпаком жандармерии, все руководство и все его наиболее активные члены были десятки раз «переписаны». И любое шевеление с их стороны сразу же стало бы известно власти.
Мирский больше поверил бы в заговор военных, среди которых были весьма амбициозные персоны. Среди последних были и желающие занять место императора, и имеющие ресурсы для этого. Вот там и нужно было бы искать. Только ему было совсем не до этого.
– Получается, все наши планы придется пересмотреть. С учетом того, что творится на улицах, наши шансы добраться до князя Сабурова весьма и весьма возросли. В такой неразберихе будет проще подобра…
В этот самый момент раздалась пронзительная трель дверного звонка.
– Прохор, меня ни для кого нет!
– крикнул граф, не поворачивая головы.
– Гони всех прочь! И, вообще, лучше закрыть все двери.
Но Прохор уже был в коридоре и тянул дверную ручку на себя. Через коридор было видно, как он вскинул руки, а после вдруг начал
опускаться на колени.– Батюшки мои! Кровиночка наша нашлась! Солнышко наше появилось!
– громко, по-бабьи, запричитал Прохор, всполошив своими воплями всех людей в гостиной, и особенно, самого графа. – Только Божьим промыслом, только Божьим промыслом и никак иначе! Господи, прости и помилуй! Наше солнышко нашлося! Михаил Павлович! Быстрее сюды! Господин?!
Мирский недовольно вскинул голову. Нахмурился, развернувшись в сторону коридора.
– Прохор, что это еще за концерт?
Увидев стоявшего на коленях Прохора, граф пошел в его сторону.
– Я тебя спраши…
Большего сказать не смог. Оказавшись в гостиной, встал, как вкопанный прямо напротив двери.
– Господи, Лиза, доченька….
Чувствуя, как сердце в груди ходит ходуном, он медленно пошел вперед.
– Лиза…
Снова и снова повторял имя дочери, не замечая, как по щекам текут слезы.
– Лизонька…
Все вокруг пропало, исчезло. Ничего кроме нее не видел. Схватил дочь и крепко обнял.
– Лизонька, маленькая моя, как же ты нас всех напугала… Мы с ног сбились, искали тебя. Мама слегла, второй день с постели не встает. Маленькая моя, где ты была? Что с тобой случилось?
Мирский чуть отступил и с таким диким удивлением в глазах уставился на нее, словно не узнал.
– Кто это с тобой сделал?
Она походила не на дочь благородного семейства, а скорее на замарашку с городского дна. Платье напоминало ношенную ветошь, покрытую копотью и пылью. Волосы покрыты пеплом, лицо вымазано сажей и покрыто многочисленными царапинами. Дымом несло так, словно она только что вылезла из камина.
– Скажи мне, Лиза! Это они?! – Мирский наконец заметил еще двоих, стоявших у самого порога. Выглядели они тоже не самым лучшим образом. Были грязные, потные и дышали, как загнанные лошади. – И он здесь?! – его взгляд уперся в невысокого подростка, в котором граф тут же узнал Рафаэля Мирского. Его глаза мигом налились кровью. Ведь, виновный во всем, что случилось с его дочерью, стоял перед ним. – Это он с тобой сделал?! Я тебя своими собственными руками при…
В то же мгновение воздух вокруг него уплотнился, превратившись в тяжелую густую массу, наподобие желе. Заходил ходуном пол под ногами. Жалобно заскрипела кирпичная кладка. Любой маг в гневе страшен, а маг пространства, умеющий управлять гравитацией, в двойне, в тройне.
– … Батюшка!
– на его пути вдруг встала Лиза, закрывая собой подростка. Вся нахохлилась, насупилась, взгляд упрямый, настоящая дочь своего отца. – Рафи меня спас. Слышишь?! Рафи меня спас. Это Сабуров… Алексей Сабуров во всем виноват.
Мигом все напряжение спало. Растерянный граф сделал шаг назад. До него дошло, что он едва своими собственными руками не угробил спасителя дочери.
– Рафаэль и вы, молодой человек, приношу свои извинения, - Мирский быстро взял в себя в руки, превратившись из разгневанной фурии в радушного хозяина. Посторонился, приглашая их войти. – Проходите, нас ждет серьезный разговор.
Вчетвером – он сам, Лиза, двое парней – вошли в дом и прошли в гостиную, где их уже ждали ничего не понимающие люди. Ведь, только что они готовились к нападению на дом одного из могущественных людей империи, чтобы освободить дочь своего друга и патрона. А теперь выходило, что она пришла сама.