Незапертые чувства

Я хватаю с журнального столика пульт и жму на кнопку выключения. Напрасно. Срочные передачи находятся в режиме блокировки для управления, потому ее нельзя пропустить или просто выключить.

– Нужно найти какую-нибудь еду, - говорю я, со злостью бросая пульт обратно на столик.

Мы с Питом и Гейлом отправляемся на поиски провизии. Мессала объясняет нам где люди прячут здесь запасы. Оказывается, в Капитолийских квартирах есть хранилища, скрытые от посторонних глаз. Они могут находится за картинами, зеркалами, за фальшивыми вентиляционными отверстиями.

Обыскав каждый квадратный метр квартир на двух этажах, мы добываем около четырех десятков консервов, восемнадцать маленьких бутылок с минералкой и несколько коробок с печеньями.

Осматривая нашу добычу, сложенную кучкой на обеденном столе, я испытываю все больше отвращения к Капитолийцам. В то время, как жителям дистриктов приходилось голодать, мечтая хотя бы о черствой буханке хлеба, они, словно грызуны откладывали себе запасы.

Даже консервы у них похожи на деликатес. Аккуратные баночки с колечком на крышке. Каждая отличается по цвету, соответствующая одному блюду. Например, синяя – это рыбное филе в масляном соусе. Красная – каре ягненка. Аппетитное изображение блюда красуется на крышке.

Все наугад разбирают по несколько банок. Я уже собираюсь взять бефстроганов с белыми грибами, как Пит с улыбкой протягивает мне фиолетовую баночку. Мое любимое Капитолийское блюдо - баранина с черносливом.

Мы с Питом берем себе еще пару консервов, коробку печенья и устраиваемся на полу за диваном. По телевизору теперь показывают двух репортеров, которые, стоя на развалинах взорванного здания, обсуждают наши смерти, отпуская ехидные замечания по поводу нашего возраста и отсутствия лидерских навыков.

Аппетитная картинка на упаковке вызывает выделение слюны. Я с нетерпением дергаю за колечко, но оно отрывается от крышки, оставив банку закрытой.

– Откроешь? – я протягиваю ее Питу.

Он достает из кармана куртки нож и быстрым движением вскрывает консервы. Придвинувшись ближе, протягиваю ему раздобытую на кухне ложку.

Отправив в рот первый кусочек баранины, я словно возвращаюсь на нашу первую Арену. Теперь мне ее напоминает не только опасность, страх и смерть. Даже вкус стал тем же.

Быстро расправившись с половиной запасов, мы складываем остальное в рюкзаки Кастора и Мессалы, выкинув оттуда несколько дымовых шашек и косметические принадлежности.

Вечернее солнце начинает закатываться за горизонт, заливая гостиную приятным оранжевым светом.

Финник бросает на стол пустую пачку от печенья.

– Каков наш следующий шаг? – он опирается на стену, скрещивая руки на груди.

Я тру глаза пальцами. Больше всего мне сейчас хочется закрыться вместе с Питом в одной из спален и уснуть в его объятиях на несколько часов.

Боггс произносит в голо команду и нажимает пару кнопок. Через пару секунд перед нашими глазами уже мигают многочисленные разноцветные огоньки.

– Чем дальше мы продвигаемся, тем больше становится ловушек, - произносит Джексон.

– Значит, улица для нас больше не вариант, - Гейл опирается руками на стол, всматриваясь в систему ловушек. – Мы не сможем пройти, не зацепив хотя бы одну. И тогда все пропало.

– Через крыши тоже не выйдет, - кивает Митчелл.

Оставаться на месте мы не можем. Назад - нельзя. Вперед - тоже. По верхам не получится. Выход лишь один.

Боггс касается края голограммы и легким движением меняет изображение. Светящиеся проекции зданий исчезают, сменяясь длинным туннелем с ответвлениями. Теперь на карте остаются лишь четыре огонька, обозначающих ловушки.

– Остается только подземелье, - произносит Боггс.

Скрыв следы нашего присутствия в этой квартире, мы запираем ее и спускаемся в подвал. Как показало голо, в подземные туннели можно спуститься через люк в бойлерном помещении.

Лиг аккуратно взламывает замок. Пробираясь через множество труб, Крессида обжигает правую руку об одну из них. Приходится задержаться, чтобы обработать ожог мазью и наложить повязку.

Митчелл открывает створки люка и, включив фонарик, направляет свет вниз.

– Тут очень узкий проход, - говорит он, щурясь. – Я не вижу куда он ведет.

В нос ударяет неприятный запах канализации и сырости.

Все начинают спускаться вниз. Больше всего времени занимает спуск операторов с их громоздким оборудованием.

Проход и вправду оказывается достаточно узким. Боггсу с его широкими плечами приходится пробираться в пол-оборота.

Пол под ногами влажный и скользкий. С потолка то и дело капает вода. Запах канализации становится все сильнее. Вдалеке слышится шум воды.

Спустя пятьдесят метров проход становится шире и наконец заканчивается высокой аркой, ведущей в основное ответвление подземки.

Выбравшись из прохода, мы оказываемся в широком туннеле, слабо освещенном холодным голубым светом. По стенам проходят несколько уровней толстых канализационных труб. Впереди с обеих сторон виднеются новые ответвления. На тех участках трубы уходят вверх.

– Ну и куда теперь? – оглядываясь по сторонам, спрашивает Гейл.

– Мы должны добраться до главной обслуживающей шахты, - отвечает Боггс. – Она соединяет основные важные объекты города.

– Тренировочный центр – один из них, - кивает Кастор. – Поллукс раньше работал в этих шахтах. Думаю, он сможет помочь здесь сориентироваться.

Поллукс что-то тихо мычит, затем просто кивает. Он становится впереди рядом с Боггсом.

Как объяснил Кастор, подземные шахты и туннели тоже не так безопасны. Здесь запросто можно напороться на оголенные провода или на крыс размером с кошку. А еще тут есть камеры, но Поллукс практически наизусть знает где они находятся.

Ловушки деактивируют ночью, когда в шахтах работают безгласые. Но в это время продвигаться здесь опасно - за работами следят надзиратели. Поэтому до наступления ночи нам необходимо пробраться в одну из технических комнат и переждать в ней до утра.

В течении трех часов мы проделываем достаточно длинный путь. Туннели то уходят глубже вниз, то резко ведут вверх, заставляя наклоняться немного вперед, чтобы было легче идти.

Я чувствую, как в животе снова начинает урчать. Но опустошать запасы провизии нужно осторожно, иначе потом придется голодать.

За час до полуночи, а значит до наступления смены безгласых, Поллукс приводит нас в техническую комнату, освещенную одной лампочкой, висящей под потолком и источающей тусклый свет. Для сна - то, что нужно.