Нежеланная дочь

— Ладно. Не хочешь, не говори. Это было простое любопытство.

— Роксана, я очень благодарна тебе за помощь, но мне нужно домой, к дочери… — Сама не знаю почему к совершенно чужому человеку обращаюсь на «ты», словно мы давно знакомы.

— Не переживай. С дочерью все хорошо. С ней сейчас бабушка.

«Бабушка…»

Значит… Дальше думать не хочу.

— Эй! Это еще что такое?! А ну, сейчас же прекрати! Я, значит, успокаиваю твоего мужа, что ты у меня умничка, и у тебя все будет хорошо, а ты мне решила этаж затопить! — пытается расшевелить меня Роксана.

Но я ее не слышу. Слезы сами катятся из глаз, и я даю им волю, выпуская наружу всю боль, которая неподъемным камнем тянет вниз.

— Поплачь. Может легче станет… — Роксана гладит меня по голове, стараясь успокоить.

А я, совершенно себя не контролируя, выплескиваю совершенно чужому человеку свою историю.

Роксана слушает молча. Я не знаю, почему она не дома, или почему не спит. Возможно у нее сегодня дежурство, а я отвлекаю ее от других пациентов. Но только сейчас замечаю, что в палате лежу одна.

Мне становится легче. Намного. Возможно завтра я найду способ жить, а сегодня побуду слабой.

— Полина. Я ненавижу давать советы, — произносит Роксана. — Но тебе нужно поговорить с мужем. Объяснить ему. Не думаю что, зная, что он хочет ребенка, ты продолжала бы предохраняться. В этом есть и его вина. Даже больше, чем твоя.

— Он считал, что бесплоден, а я, принимая таблетки столько лет, лишь убедила его в этом.

— Полина, послушай меня. Если бы твой муж хоть словом обмолвился, что хочет ребенка, я уверена, что вы бы нашли выход. Так что не казни себя, а поговори с ним. Я уверена, что у вас все будет хорошо.

— Нет, Роксана. — Я безнадежно качаю головой. — Мне не с кем разговаривать. Он не вернется.

— Ты в этом уверена? — усмехается она.

— Да. В этом я уверена. Я знаю, как он любил Камиллу. Но когда ушел, то никогда не оборачивался. И ты сама сказала, что Дарина с бабушкой. Сережа никогда бы не оставил ее. — До боли закусываю губу, пытаясь сдержать эмоции, но это не помогает.

— Все верно. Он приехал, забрал Дарину, отвез дочь домой и вернулся сюда, — мягко произносит Роксана.

— Зачем? — смотрю в глаза цвета горького шоколада Алазаровой, которые при таком освещении кажутся совсем черными.

— Ты серьезно не знаешь, зачем приезжают мужья, когда их жены попадают в больницу?

— Случись это раньше, Сережа даже не уехал бы. А после того, как я с ним поступила…

— Ох, ладно! Обещай, что ты не будешь делать резких движений, — просит Роксана.

— Не поняла?

— Ой, ну что тут непонятного?! Не вставай! Хорошо?

— Ладно.

— Я сейчас.

Роксана достает из кармана медицинских брюк телефон и включает камеру.

— Это зачем?

— Сейчас увидишь. Пару минут. — И Роксана уходит, оставляя меня одну.

Глава 33

Прислушиваюсь к своим ощущениям. Шум прошел, да и голова не кружится. Наверное, надо поблагодарить Роксану, оплатить услуги и возвращаться домой.

Домой. Без Сережи это слово уже не будет иметь тот смысл…

Я не знаю, сколько сейчас времени. На мне нет часов, и я не представляю, где моя одежда, потому что лежу в ситцевой светло-сиреневой рубашке для пациентов.

Роксана возвращается. Как ей удается ходить так бесшумно? Невольно бросаю взгляд на ее обувь — на стройных ногах обычные балетки. Они почему-то никак не сочетаются с ее образом. Мне кажется, что такие женщины, еще в детстве, едва научившись стоять, сразу надевают высокую шпильку.

— Держи. — Она протягивает мне свой айфон.

— Что это?

— Сейчас сама все узнаешь. — Роксана ждет, пока я нажму воспроизведение видео, и я нажимаю.

Гляжу на экран:

Роксана выходит из моей палаты и идет по недлинному широкому коридору, ведя камерой перед собой. Словно хвастается. На стенах висят рамки. Что на них — я не вижу, но подозреваю, что дипломы или достижения. Я уже поняла, что клиника — ее радость, и Роксана спешит покрасоваться успехами. Она выходит к более освещенному месту. В обычных больницах такое называется «пост», здесь что-то вроде стойки администратора. Я вижу работающий компьютер и идеальный порядок на столе. Возле самой стены стоят две небольшие пальмы. Камера разворачивается, и на меня смотрит красивое лицо моей спасительницы.

— Готова? — слышу шепот из камеры телефона, и, даже не задумываясь, что делаю, киваю изображению.

Камера разворачивается, и я снова вижу стену на этот раз с информационными стендами и стоящий на полу в большом вазоне огромный широколистный фикус. Камера смещается влево, открывая мягкие кресла для посетителей, на одном из которых в неудобной позе, притулившись, спит мужчина.

Рука, в которой я держу телефон, начинает дрожать. Не узнать Сережу невозможно. Подношу экран ближе к лицу, но запись обрывается. Испуганно смотрю на Роксану, словно Сережа исчезнет, навсегда оставшись в том видео.

Порываюсь встать и чувствую, что не могу. От того, что я увидела, в теле появилась предательская слабость, и вместо того, чтобы бежать к Сереже, нет сил даже вдохнуть. Меня ведет как пьяную.

— Знаешь, мне, точнее нашему охраннику, стоило огромного труда объяснить твоему мужу, что его не пропустят. Честно говоря, я думала, что никакие доводы и объяснения не помогут. Но стоило только сказать, что он может сделать только хуже, как твой муж сразу остановился. Но это никак не повлияло на его решение дождаться, пока ты проснешься. Он просил сразу сообщить ему об этом.

В этом весь Сережа.

— Он что-нибудь говорил? — спрашиваю, затаив дыхание. — Обо мне?

— Да. Просил сделать невозможное, чтобы ты выздоровела, — отвечает Роксана. — А теперь скажи мне: стал бы мужчина, который собрался, как ты говоришь, уйти — брать штурмом нашу клинику? — спрашивает она, и поскольку я молчу, сама же и отвечает:

— Вот и я думаю, что не стал бы. И уж точно не спал бы в приемной.

— Почему ты мне сразу не сказала?

Роксана пожимает плечами.

— Я думала, это он довел тебя, что ты, не помня, убежала из дома. А потом, когда «осознал», изображает «беспокойство».

— Нет, Роксана. Я сама во всем виновата, — повторяю, на что Роксана несогласно качает головой. — Можно, я пойду к нему? — умоляюще смотрю на женщину, которая так внезапно ворвалась в мою жизнь.

— При одном условии: ты отправишь его домой. Спать.

— А я?

— При всем желании, я бы не советовала торопиться. Состояние стабилизировалось, но я настоятельно рекомендую понаблюдаться хотя бы неделю. Поскольку я косвенно виновата в твоем состоянии… — Роксана видит, что я хочу возразить, но жестом останавливает. — Нервное напряжение, плюс испуг от моего неловкого торможения спровоцировали резкий скачок давления. И хорошо, что лопнули сосуды на глазу, иначе я ничего бы не увидела.