Нежное создание 2
Шрифт:
— Совет? Мой? — девушка не верила своим ушам.
— Где я могу показать вам рисунок украшения? — достал из внутреннего кармана полукафтана сложенный вчетверо бледно-розовый лист бумаги.
— Украшения? — вторила как попугай.
Сопротивлялась стремительному натиску мужчины, решившему, что он может на глазах у всех, снова взяв её под локоть, тащить за барную стойку.
— Вот, взгляните, — Ван дер Ваал положил перед ней развёрнутый лист.
Желая поскорее отделаться от навязчивого нувориша, Ника всмотрелась в грамотно выполненные наброски двух брошей. Одна брошь прямоугольная, вторая —
— Хочу изготовить брошь. Подарок к свадебному торжеству дочери, — не без гордости пояснил он. — Какую из них выбрать? Вы бы выбрали какую?
— Почему вы спрашиваете меня? — вращала рисунок, меняя угол зрения, представляя, как могут выглядеть броши в готовом виде.
— Именно ваши картины вдохновили меня. Это знак.
— Вы преувеличиваете, — хмыкнула Ника. — А где… — перевернула лист обратной стороной, — изображение изделий во втором и третьем измерениях? Я не вижу окончательной формы брошей, не могу понять, насколько они выпуклые и как глубоко вставлены камни.
— Не столь важно, — отмахнулся Ван дер Ваал. — Мне необходимо услышать ваше мнение. Я не могу выбрать что-то одно.
— Обе броши хороши и будут смотреться великолепно, но… — замолчала, жалея, что вовремя не поставила точку.
— Но?.. — повторил мужчина, вопросительно заглядывая в её глаза.
— Обе броши, если они будут такими, какими вижу их я, не подходят вашей дочери.
Ника отыскала глазами Виллемину. В чёрном одеянии, хрупкая и нежная, она по-прежнему стояла в обществе двух капитанов, тётушки Филиппины и присоединившейся к ним госпожи Шрайнемакерс. В сердце вошла острая игла ревности: мелкая зараза снова собрала вокруг себя лучших парней города.
«Выбери ты уже одного», — болезненно поморщилась Ника.
— Не подходят? Почему? — Ван дер Ваал морщился, копируя мимику собеседницы.
— Они… эмм… тяжёлые что ли. Больше подойдут женщине лет за сорок.
Мужчина молча тщательно всматривался в рисунок.
— Вашей дочери подойдёт что-нибудь лёгкое, ажурное, как кружево. Например…
Ника перевернула лист чистой стороной, достала из ящика стола барной стойки тетрадь, из неё карандаш и набросала эскиз броши — полукруг, ветку неведомого растения с цветками и двумя подвесками с каплеобразными жемчужинами.
— Завершит воздушный образ такое вот колечко, — изобразила цветок с жемчужиной в центре. — Золото и жемчуг. Желательно розовый. У вас есть розовый жемчуг? — подняла глаза на мужчину, который смотрел на неё в упор.
— Есть.
— Заметьте, цветы я взяла из картины. Видите? Справа внизу.
— Слишком сложный рисунок.
— Упростите, вы мастер. Я всего лишь подаю вам идею, причём бесплатно.
Насколько девушка знала, заказчик может представить только набросок изделия, а профессиональные ювелиры сами дорабатывают идею, додумывают конструкцию украшения и берут за это очень приличную сумму.
— Недостаёт серёжек, — глухо произнёс мужчина.
— Они будут лишними. Утяжелят образ… невесты.
Подмывало спросить, кто жених. Впрочем, ясно без вопросов.
Ника почувствовала, как к горлу подступил вязкий ком; в носу защипало.— Госпожа Руз, у меня есть жемчужина неправильной формы. Два года я не могу придумать, для какого изделия она могла бы подойти. Вот такая.
Ван дер Ваал перехватил у Ники карандаш, коснувшись её пальцев. Быстро заглянул в её лицо, будто ожидая какого-то действа и набросал эскиз камня в двух проекциях.
— Здесь неглубокая впадина, — заштриховал участок.
— Подвеска в виде рыбки, — не раздумывая, ответила Ника.
— Рыбка? — растерянно проговорил мужчина. — Какая рыбка?
— Золотая, — улыбнулась девушка, отнимая карандаш у нувориша. — Смотрите…
Повернула лист на девяносто градусов и нарисовала вокруг жемчужины контур золотой рыбки с большим хвостовым плавником.
— Похоже, — проронил Ван дер Ваал. — Но жемчужина больше походит на камень, с какой стороны ни посмотри.
— Хорошо, пусть будет камень, который захватит кракен, — Ника использовала рисунок жемчужины во второй проекции, рисуя гигантского кальмара.
— Почему кракен?
— У него щупальца с присосками. Они хватают всё подряд. Ещё можно поместить на камень, если вы всё же видите камень, ящерицу. Вот такую… юркую… когтистую… вцепившуюся в камешек намертво… не оторвать, — рисовала быстро, уверенно, азартно.
— Сколько вы хотите за обе ваши картины? — вдруг спросил Ван дер Ваал.
Девушка от неожиданности перестала рисовать:
— Что?
— Я желаю купить обе ваши картины.
**
Ника посмотрела на мужчину долгим изучающим взглядом: «Шутит?» Она бы продала. Деньги ей нужны, очень нужны, а подобных картин она нарисует сколько пожелает. Вопрос в цене.
— Сколько вы готовы за них заплатить? — спросила в раздумье.
Ван дер Ваал забрал из её руки карандаш и написал в уголке листа цифру пятьдесят. Пододвинул лист ей:
— Столько.
Девушка вернула себе карандаш, стараясь не коснуться пальцев нувориша. Перед написанной им цифрой добавила единицу.
— Сто пятьдесят? — едко усмехнулся Ван дер Ваал. — Почему так мало?
Ника прищурилась. Пренебрежительный тон мужчины отдался пульсирующей болью в висках. Она приняла вызов — поджала губы и исправила единицу на четвёрку.
Ювелир насмешливо выдохнул:
— За эти деньги в Делфте можно купить небольшой приличный домик у канала.
— Всего-то? — с издёвкой уточнила девушка, копируя его ехидную усмешку, на что он снисходительно хмыкнул. Исправила четвёрку на девятку: — Продешевила малость. Пожалуй, соглашусь на домик побольше и желательно с садиком.
Не размыкая губ, Ван дер Ваал тихо нервно рассмеялся.
— Малость? За две крашеные доски… — не договорил, встретившись с убийственным взглядом собеседницы.
Ника отложила карандаш. Заговорила медленно, тщательно подбирая слова, гася в себе раздражение, сдерживаясь от резких выражений:
— Именно крашеные доски, как вы изволили выразиться и о которых говорите столь презрительно, вытащили вас из творческого застоя и доставили вам ни с чем несравнимое удовольствие. Именно доски подтолкнули вас творить снова, причём, весьма недурственно. За доставленное удовольствие следует платить.