Нежное создание 2

— Не утруждайтесь, — отвела Ника глаза от мешочка. — Вам пива и?.. — смотрела на мужчину с ожиданием.

Он пододвинул мешочек к краю столешницы:

— Госпожа Руз, будьте столь любезны принять дар… безделицу. Только при таком условии я уверую, что вы не держите на меня зла.

— Безделица? — осторожно переспросила Ника, взяв мешочек. Однажды она получила в дар от банкира «сущий пустяк» в виде золотых часов-луковицы.

Если безделица в самом деле является таковой, пожалуй, в знак примирения принять её можно. Нувориш виноват? Виноват. Хочет загладить свою вину? Пусть загладит. Враг в лице обиженного главы гильдии ювелиров ей не нужен. Кто знает, насколько он злопамятен и сколь далеко простираются его связи. Друзьями им не быть, но наладить отношения не помешает.

Убрав мешочек на нижний уровень барной стойки, девушка растянула на нём шнурок. Когда на ладонь выпала золотая брошь с крупным голубым камнем, Ника задержала дыхание.

— Вы сказали безделица? Это же… — с трудом вытолкнула из лёгких воздух. — Я не могу принять… это, — задрожавшие пальцы путались в шнурке; ювелирное украшение норовило выпасть.

— Госпожа Руз, я очень виноват перед вами. К тому же смею сызнова просить вас продать мне ваши картины. Стыдно признаться, но… — Ван дер Ваал понизил голос и подался к девушке, — я всю ночь не спал, сгорая со стыда. Проявите ко мне сочувствие, — умильно смотря на неё, виновато улыбнулся. — Если пожелаете, можем произвести обмен картин на брошь.

— Неравноценный обмен получится, — смутилась Ника.

Отметила, что улыбка мужчине к лицу. Справившись со шнурком на мешочке, положила его перед дарителем:

— Обменять брошь с сапфиром на две доски? К тому же…

— Только не говорите, что картины не продаются, — перебил её ювелир. — Желаете, чтобы я вымаливал прощение, стоя перед вами на коленях? Сейчас и встану, — произнёс поспешно, глядя на вошедшего в зал посетителя.

Девушка представила действо во всех красках. Такое шоу уж точно мимо внимания присутствующих не пройдёт. Больше уговаривать её не пришлось.

— Хорошо, меняемся, — убрала мешочек в денежный ящик под столешницей. — За картинами можете прислать либо сегодня сразу же после закрытия кофейни, либо завтра рано утром.

Ван дер Ваал шумно с облегчением выдохнул и сдержанно улыбнулся:

— Понимаю.

— Вам пива и?.. — напомнила девушка, отвечая на приветствие посетителя. — Угощение за счёт заведения. Возражения не принимаются.

Нувориш сделал заказ и сел напротив барной стойки за освободившийся столик. Неторопливо пил пиво, ел и, часто поглядывая то на хозяйку кофейни, то на картины, делал наброски в небольшой книжице.

Под его неусыпным вниманием Ника чувствовала себя неуютно. Покалывание его взгляда ощущала то на лице, то на плечах, груди, руках. Мысленно выгоняла мужчину из кофейни: «Хватит хомячить, уходи. Получил, что хотел и проваливай домой. Топай к дочурке и сыночку». Только сила её мысли, направленная на погружённого в творчество ювелира, всякий раз разбивалась о его невозмутимое спокойствие.

Вспомнив, в чей дом уйдёт Ван дер Ваал и кто его сосед, сердилась ещё больше. Стало интересно, какую комнату заняла мелкая зараза и виден ли из окна двор Ван дер Меера.

Кэптен пришёл с крепким рослым молодым мужчиной. Пришёл раньше обычного.

На ходу здороваясь с посетителями, он подошёл к компаньонке.

— Это Бен Лаппер, — представил своего спутника. — Будет работать вечерами вместо тебя.

Заметив Ренье Ван дер Ваала, кивнул, здороваясь. Сообщил Нике:

— Завтра поутру придёт Дебора ван Беркхоут.

— Дебора? — имя девушке показалось знакомым.

— Она уже приходила, — напомнил Адриан.

— И больше не появилась, — вспомнила Ника женщину лет сорока в траурном платье, которая её заинтересовала.

— На то были причины. Дело решено.

Девушка обрадовалась новости. Не верилось, что в скором времени можно будет больше отдыхать и заниматься любимым делом. В записной книжке госпожи Маргрит значились керамические изделия, которые Ника обязана изготовить. Помнила и об обещании подарить маленькой Амалии лягушку-копилку. Но объявление, повешенное в обед, пока снимать не станет. Один раз Дебора не пришла, может не прийти повторно.

— Есть будешь? — спросила у Кэптена.

— Нет. Моя экономка обижается, что я не ем дома. Так что… Расскажи и покажи Бену, что делать. Он сметливый, — похлопал мужчину по плечу и подсел к Ван дер Ваалу.

О чём они говорили, девушка не прислушивалась. Полностью переключившись на введение в курс новенького, параллельно обслуживала посетителей.

Отвлеклась она лишь тогда, когда к стойке подошёл нувориш. Поблагодарив её за вкусную еду, он с улыбкой напомнил:

— Сегодня после закрытия кофейни.

Ника утвердительно кивнула.

Заметив, как приостановился и резко обернулся Ван дер Меер, собравшийся уйти с новым соседом, с улыбкой добавила:

— Буду ждать.

От недоумённого, растерянного взора Кэптена Ника испытала невероятное удовольствие. Более не глядя в его сторону, продолжила разговор с Беном.

**

Как и сказал Ван дер Меер, его протеже Бен Лаппер оказался не только смышлёным малым, а и расторопным. К концу рабочего дня он полностью подменил Нику. Ошибся лишь раз, неправильно дав сдачу. Причём ошибся в свою пользу.

Девушка не стала делать ему замечание при покупателе, но после его ухода предупредила, чтобы тот был внимательнее. Особо подчеркнула, что кофейня должна быть лучшей в городе по всем показателям. Обсчётам, недовесам и хамскому поведению обслуживающего персонала в ней не место.

Спустя час после закрытия заведения Тёкла заканчивала вытирать посуду, София домывала пол в коридоре, а тётушка Филиппина, недовольная появлением в кофейне нового продавца-мужчины, отказалась подсчитать выручку. Сославшись на сильные боли в спине и ногах, она готовилась лечь спать раньше. Ей прислуживала Лина.

Ника задержалась в кухне — составляла меню на завтра. Листала толстую тетрадь с рецептами, отыскивая пиццу и хачапури. Щурила глаза:

— Ни черта не видно. Свечи зажги, — адресовала просьбу Хенни, ставившую опару для теста. — Пицца, пицца… — шептала сосредоточенно. — Без помидоров и томатного соуса.

Служанка вздохнула:

— Если желаете сменить цыплят и домашнюю утку на иную птицу, то на рынке есть куропатки и кулики, а за дюжину дроздов просят…

— Что? Дрозды? — Ника с изумлением уставилась на Хенни.

— Ну да, дрозды. За дюжину просят…

— Певчие дрозды? — голос осип.

В пересохшем горле застряло, готовое сорваться с языка: «Мёртвые?»

«Чему ты удивляешься?» — одёрнула себя девушка. Разумеется, дрозды, щеглы, свиристели и иная певчая птица. Её в это время ели повсеместно.