Нежным дается печаль

– Настя, ты красивая и умная женщина, - зашла с другой стороны Вероника.
– Я уверена, многие завидуют твоей внешности и умению держать себя в обществе. Может быть, ты сегодня не будешь морщить свой красивый носик? Почему бы тебе не обсудить всякую ерунду за чашечкой кофе?

Андрей поднял на нее свои глаза и слегка улыбнулся.

Настя замотала головой и, выпустив очередное колечко дыма, произнесла:

– Нет уж, спасибо. Я сейчас ухожу на массаж. Я вот что хочу спросить. Андрей, ты, кажется, говорил, что собираешься подыскать для своей сестры работу. Так чего же ты ждешь, я не понимаю?

– Ну, что ты, Настя! Человек только вчера приехал. Пусть хоть немного отдохнет, освоится.

– Я сама в ближайшее время займусь поиском работы, - заверила ее Вероника, - можешь не беспокоиться.

– И все-таки я настаиваю. Андрей, ты целыми днями сидишь без дела, потому что у тебя отпуск. Ты только и знаешь, что сидеть с этой... Машей. Будь добр, помоги своей сестре, буду тебе очень признательна.

У нее зазвонил телефон, и она быстренько ретировалась.

– Спасибо тебе.
– Андрей взял Веронику за руку и с благодарностью посмотрел в глаза.
– Если бы не ты, мы бы снова поскандалили.

– Да ладно, Андрей, что ты! Мне было совсем не трудно. Ты знаешь, а я, кажется, понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

– Да? Что?

– Ты чувствуешь себя бессильным перед обстоятельствами, которые сложились не в твою пользу. Ты не перестаешь винить себя за то, что ничего не можешь изменить и от осознания этого тебе еще больней.

Глаза его - черные и притягательные - смотрели на нее с такой болью, что у Вероники невольно сжалось сердце.

Да, она знала, что иногда больно бьет словами, что слишком прямолинейна, и не боится говорить даже самую горькую правду в глаза, вот и сейчас... Сейчас она сказала то, что ей не следовало бы говорить, в конце концов, это не ее дело, и не ее проблемы. Андрей же только отошел, только развеселился, а она... Вероника покраснела и опустила глаза. И совсем неожиданно для самой себя сказала:

– И у меня такой же камень на душе. Я знаю, что никогда не смогу изменить то, что со мной случилось. А хотелось бы. Но надо учиться жить дальше. И я буду жить. Жить назло всем: мужу, его любовнице, и даже назло самой себе. Мне плохо и больно, но я всегда буду улыбаться и помнить, что кому-то сейчас еще хуже, чем мне.

Она не выдержала и выбежала вон из кухни в свою комнату. Воспоминания накатывали и накатывали, в душе все сильнее росло чувство никчемности и жалости к самой себе. Уходите прочь, грустные мысли! Вероника упала на кровать и зарылась в подушку. Пролежав так минут пять, она перевернулась на спину и уставилась в потолок. Никто не достоин ее слез, никто! Она слишком любит себя, поэтому не будет терзать свою душу переживаниями и рыданиями. В конце концов, это не решит ее проблем.