Нежный бар

В Нью-Хейвен-Грин я уселся под раскидистым вязом и стал смотреть на стофутовые крепостные башни, окружавшие старый студенческий городок, стараясь представить себя по ту сторону. У меня ничего не получалось. Из всех мест, которыми я восхищался издалека, Йель казался самым неприступным. Через час я встал и медленно побрел назад к бутербродной. Бабушка и Шерил сердились, что меня так долго не было. Мама беспокоилась о моем рассудке. Она протянула мне подарок, купленный в сувенирном магазине, — ножик для вскрытия писем с эмблемой Йеля.

— Чтобы тебе было чем открыть подтверждение, что тебя зачислили, — сказала она.

Вернувшись в Манхассет, мы с мамой пошли в бар ужинать. Стив закончил ремонт, и бар теперь официально назывался «Пабликаны», став другим заведением, — более утонченным. В новое меню входили даже омары. За стойкой стоял дядя Чарли в брюках цвета хаки и кашемировом джемпере с вырезом в форме буквы V. Он тоже изменился. Дядя подошел к нашему столику поздороваться.

— Что с ним? — спросил он маму, качнув головой в мою сторону.

— Сегодня он влюбился в Йель, — ответила мать, — и решил, что любовь эта без надежды на взаимность.

— Бобо здесь? — поинтересовался я. Бобо и Уилбер могли меня ободрить.

— Пропали без вести, — ответил дядя Чарли.

Я опустил голову.

Дядя Чарли пожал плечами и направился обратно к барной стойке, нырнув в завесу из дыма. Мужчины обрадовались его возвращению и потребовали налить еще.

— Угомонитесь вы, бога ради! — сказал дядя. — Мне нужно позвонить.

Все засмеялись. Я не выдержал и тоже рассмеялся. После того как мне откажут в Йеле, решил я, я поступлю в какой-нибудь маленький, неизвестный университет. Буду хорошо учиться, обходными путями пробьюсь в юридическую школу, потом обманным путем уговорю какую-нибудь адвокатскую контору взять меня на работу. Стану зарабатывать меньше, чем надеялся, но если буду экономить, то смогу заботиться о матери, отправлю ее в университет и подам в суд на отца. А в качестве утешения каждый вечер по пути домой буду заглядывать в «Пабликаны», чтобы пропустить пару рюмочек. Буду общаться с ребятами, смеяться и забывать дневные заботы и жизненные огорчения. Я смотрел на дядю Чарли, который разливал напитки, и мне вдруг стало легко от осознания того, что, хотя в Йель меня точно не примут, примут в «Пабликаны». Если я не смогу получить свет и правду Йеля, я всегда смогу рассчитывать на мрачную правду бара. И только иногда, перебрав или выпив недостаточно, я позволю себе задуматься, как сложилась бы моя жизнь, если бы меня приняли в Йель.

16 ДЖЕЙ АР

Два выстрела в упор в грудь, и безликий убийца скрылся. Мы с мамой увидели это вместе с миллионами других людей. Попытка убийства Джей Ара Эвинга стала самым интересным эпизодом в последней серии того сезона сериала «Даллас» — самого популярного сериала на свете, и когда Джей Ар Эвинг упал на пол, зажав руками свои раны, Джей Ар Морингер знал, что ему предстоит жаркое лето.

Вся страна сгорала от любопытства, пытаясь угадать, кто же стрелял в Джей Ара, а для меня стал испытанием собственный подростковый кризис личности. Мое имя, которое я ненавидел, неожиданно стало популярным в каждой семье, оно украшало футболки, наклейки для бамперов, обложки журналов. Русские танки осаждали Афганистан, пятьдесят два американца взяли в плен в Иране, но главной темой для разговоров в 1980 году был Джей Ар Эвинг. Все, кого я встречал, заикались от нетерпения, спеша выпалить самый главный вопрос: «Кто тебя убил?» Я улыбался, а потом бормотал какую-нибудь глупость: «Извините, продюсеры заставили меня поклясться в неразглашении этой тайны». Иногда я просто делал страдальческое лицо человека с животом, пробитым свинцом. Народ это обожал.

Когда я приехал на каникулы в Манхассет, город был уже болен «Джей Ар-лихорадкой». Я предвкушал бессмысленный треп и «ворди-горди», но дядя Чарли и его компания помешались на перипетиях сериала про Джей Ара.

— Наверняка это Бобби, — предположил дядя Чарли, развалившись на стуле. Его голова блестела от масла какао и от солнца, как раковина моллюска.

— Каин и Авель. Самая древняя история в Библии.

— Не может быть, — высказал сомнение Кольт, — Бобби трус.

— Я читал, что в Вегасе принимают ставки на разных подозреваемых, — заметил Джо Ди.

— Интересно, как можно сделать ставку? — поинтересовался дядя Чарли.

— Если это вообще возможно, — ответил Джо Ди, — ты найдешь способ.

Носить имя Джей Ар всегда было сложно. Задолго до появления Джей Ара Эвинга мое имя вызывало у всех, кого я встречал, рефлекс собаки Павлова — одну и ту же реакцию: «Как расшифровывается Джей Ар?» Мне было стыдно, что меня назвали в честь сбежавшего отца, и я много лет изобретал уклончивые ответы. Потом постепенно у меня появились более тонкие причины бояться имени «Младший». Младший — это переросток, играющий в шашки на банке из-под крекеров возле универмага. Младший — полная противоположность того, кем я надеялся стать. Чтобы отделить себя от этого образа, отогнать любителей подразнить и не вдаваться в подробности истории про исчезновение отца, я перешел от уклончивых ответов к наглой лжи. «Джей Ар не сокращение, — говорил я людям. — Это мое настоящее имя по документам».

В какой-то степени это было правдой. «Джей Ар» — именно так я подписывал все официальные документы. В моем свидетельстве о рождении «Джей» стояло рядом с «Ар». [50] Я не уточнял, что эти буквы — сокращение в конце имени, подчеркивающее зияющую пустоту в моей жизни.

Эта ложь работала на меня много лет, заставляя умолкнуть любого, кто приставал с вопросами. Пока не начался сериал «Даллас». Теперь от меня так просто не отвязывались: встретить кого-то по имени Джей Ар было все равно что встретить человека, которого зовут ФДР. [51] Меня засыпали вопросами и оскорбляли, и я лгал еще больше. «Я был зачат сразу же после убийства Джона Ф. Кеннеди, — говорил я, — и мои родители никак не могли решить, в честь какого Кеннеди меня назвать — Джона или Роберта. Там была такая история, почти как в книжках про Камелот. [52] Поэтому они придумали имя, которое соединило в себе оба имени сразу. Джей Ар. Без точек».

50

Jr. (сокращение от Junior — младший).

51

ФДР — Франклин Делано Рузвельт.

52

Имеются в виду легенды о короле Артуре.

Когда всеобщее помешательство на «Далласе» перешло в истерию, я переключился на автопилот, рассказывая эту невероятную ложь с зомбированной монотонностью школьника, шпарившего наизусть «Клятву верности». [53] Я обрел некоторое успокоение, пока не появилось очередное испытание — Йель. Когда я отправлял письмо с просьбой выслать мне заявление на поступление, я написал маме, что на первой странице вверху собираюсь напечатать имя Джей Ар Морингер, без точек. Она немедленно прислала ответ: «Ты не можешь подавать документы в Йель под вымышленным именем». Именно из-за тебя мне пришлось придумать это имя, подумал я. Но мама была права. Я не хотел делать ничего, что могло уменьшить мои шансы. Ради Йеля, только ради Йеля я согласился стать Джоном Джозефом Морингером. С этим именем у меня было так же мало общего, как с Энгельбертом Хампердинком.

53

Клятва верности США и национальному флагу. Обычно читается хором на общественных мероприятиях.

Каждый раз, когда в то лето произносилось мое имя, каждый раз, когда завязывалась дискуссия по поводу того, что означает «Джей Ар», меня охватывали воспоминания об отце. Мне было интересно, где он. Я думал, жив ли он еще и узнаю ли я, если он умрет. Часто по ночам, когда бабушка с дедушкой спали, я сидел за кухонным столом, прижав ухо к радиоприемнику. Я думал, что избавился от этой привычки, но снова сорвался и, осознав свою слабость, почувствовал стыд. Мне хотелось поговорить об этом с кем-нибудь, но было не с кем. Бабушка бы меня отругала, а потом написала бы маме. Я пытался рассказать об этом Макграу, но чем старше тот становился, тем меньше у него было желания обсуждать наших отцов. «Я боюсь, что, если начну, меня уже будет не остановить».

Я поговорил бы с дядей Чарли, но его в то лето мучила своя боль. Как-то поздним вечером, когда я сидел на кухне и читал, я услышал, как с грохотом открылась задняя дверь, потом раздались тяжелые шаги, будто в гостиной кто-то давил тараканов. Дядя Чарли появился в дверном проеме кухни. Я почувствовал запах виски.

— Смотри-ка, кто тут у нас, — сказал он. — Смотри-ка, кто тут, смотри-ка. Что скажешь, парень? Я не ожидал, что кто-то не спит.

Он выдвинул стул из-за стола с громким скрежещущим звуком. Я выключил радио и спросил:

— Как дела?

Дядя сел, сжав губами сигарету. Задумался. Зажег спичку. Снова задумался.

— Джей Ар, — начал он, делая паузу, чтобы зажечь сигарету, — люди — просто подонки.

Я рассмеялся. Он вздернул голову и посмотрел на меня:

— Думаешь, я шучу?

— Нет, сэр.

— Джей Ар, Джей Ар, Джей Ар. Твой дядя — очень проницательный человек. Сечешь?

— Да, сэр.

— Знаешь кого-нибудь проницательнее меня?

— Никого.

— Извини. Грамматическая ошибка. Знаешь кого-нибудь проницательнее, чем я?