Незримое

– Что… – начали мы синхронно с Ковальчуком и оба же осеклись.

Взгляд высшего метнулся к нему:

– За отсутствием состава преступления дело закрыто.

И в руках шефа материализовалась безликая коричневая папка, в которую он тут же зарылся, судорожно переворачивая страницы. А я наблюдала, как меняется его лицо – от недоумения к неверию, а затем к ярости – и понимала, что меня тупо отмазали на высшем уровне.

Не оправдали – именно отмазали.

На душе заскребли кошки, к горлу подкатила тошнота. Стало вдруг так прашиво-препаршиво, что, когда Ковальчук поднял голову, я быстро отвела глаза, не решаясь на него посмотреть.

– Несчастный случай? – абсолютно лишенным эмоций голосом уточнил он.

– Так точно, – ухмыльнулся папа. – Отравление. Не зря всякие там призывы причислены к разряду особо опасных ритуалов.

– Ну, разумеется, – отстраненно кивнул шеф.

Мне было стыдно. Потому что и он, и Ян прекрасно понимали, что тут все гораздо сложнее, но из-за меня, из-за моей родни, дело теперь по-быстрому замнут. На поручика я тоже старалась не смотреть – опасалась увидеть на его лице тот же гнев, что недавно снедал Ковальчука.

– Я могу идти? – Горло перехватило, и я даже не заговорила – каркнула.

– Да, конечно. Если…

– И тем не менее, – повысил голос Ковальчук, нагло перебивая высшего, – считаю необходимым отстранить Софью Викторовну от работы до выяснения обстоятельств. Есть неопровержимые доказательства сокрытия ею от следствия важных сведений. Я настаиваю на внутреннем…

– А это уже без меня, – отчеканил Николай Алексеевич. – Отстраняйте, увольняйте, нанимайте – воля барская. Ваш же отдел. Только… – он обвел присутствующих тяжелым взглядом, – про последствия своих действий не забывайте.

После чего кивнул отцу и пошагал прочь, на ходу выстраивая портал. Пусть мельком, но я увидела, как высший выстраивает портал! Спасибо Яну за вновь проявленное скрытое, потрясающее зрелище…

Папа, как ни странно, тоже не задержался.

– Проводи сестру, – велел он все еще набыченному Игорю, – прям в квартиру. Дашке на руки сдай. А потом… сам знаешь, к остальным. – И ласково потрепал меня по плечу. – Я ж говорил, что со всем разберемся. Отдыхай. И позвони, наконец, матери!

Когда и он исчез в недрах коридора, мне таки пришлось столкнуться с реальностью – с взглядами трех мужиков разной степени взбешенности.

Ладно, поручик был не то чтобы зол, скорее, раздосадован. И если судить по вымученной улыбке, то даже не на меня, а на систему в целом. А еще на его лице читалась напряженная работа мысли, и что-то мне подсказывало, что так просто Ян это дело не оставит.

В глазах Ковальчука тоже светилась решимость – решимость достать нашу семейку любой ценой.

– Свободны, Софья Викторовна, – процедил он, бросив папку с документами на стол. – О результатах внутреннего расследования и, соответственно, о вашей дальнейшей судьбе в управлении вас известят.

– Ты еще повякай тут, – начал заводиться Игорь, делая шаг навстречу врагу, но я не стала ждать новой битвы титанов.

– Игорь, я домой хочу, – произнесла громко, но мягко, дабы лишний раз его не провоцировать.

– Да, отведите сестру домой, Игорь Викторович, – ухмыльнулся Ковальчук. – И проследите, чтобы из города она не уезжала. А вот если остальные Зеленцовы нас спешно покинут, я не расстроюсь. 

Ну вот зачем он нарывается, а? Губит мою миротворческую миссию на корню…

– Иди на хрен, никчемыш, – огрызнулся братец.

От последнего слова шефа буквально перекосило, но сделать он ничего не успел. Игорь уже выстроил портал и втолкнул меня в кольцо, даже не дав попрощаться с Яном. Впрочем, если мне не померещилось, то он крикнул нам вслед что-то вроде «До встречи».

Это обнадеживает.

* * *

Дашка встречала нас хлебом, солью да живностью.

Точнее обедом, вином и крохотным котенком, наверняка едва-едва открывшим глазки.

– Это кто? – спросила я, когда мы материализовались на пороге и мне под нос сунули это пушистое чудо с повисшими ушами и умильно торчащей во все стороны неестественно синей шерстью.

– Дракошка, – разулыбалась сестра.

– И что она тут делает?

– Не она, а он. И он будет тут жить.

Прекрасно. Я с трудом удержалась, чтобы не приложиться обо что-нибудь головой.

– Да-аш, – протянула, сбрасывая обувь, – скажи, что ты его не на мое имя оформила?

Сестра нежно прижала котенка к груди и нахмурилась:

– На твое, конечно. А на чье же еще?

И вновь – прекрасно! Только этого мне сейчас не хватало…

Для непосвященных: если б вы знали, что из себя представляют дракошки, то поняли бы мои переживания.

Драннирские коты, некогда выведенные любителем животных и подпольных экспериментов над ними же, магом Дранниром, славятся своими особыми… наверное, не стоит употреблять слово «свойства» относительно живого существа, так что скажем «качествами».

Они очень чувствительны к магии и зельям и, поговаривают, никогда не позволят хозяину выпить нечто отравленное или схватиться за проклятую безделушку. Дрессировке поддаются не хуже собак, а умнее их – в разы. Еще могут излишек магии на себя принять, а потом при необходимости пополнить резерв хозяина, ну и видят всякое, недоступное человеческому глазу, но это, пожалуй, касается всех кошек.

Также ходят слухи, будто цвет зверя напрямую связан с его стихией, с коей он при желании может слиться, но научных подтверждений этому я не встречала, а слухам верить не привыкла.

Ну а самое главное – порода драннирских кошек (за пару веков сократившихся до дракошек) считается элитной. Не в плане стоимости, хотя я бы столько на животину никогда не потратила, а в плане силы обладателя. Их берут себе сплошь могущественные или как минимум одаренные маги и, вероятно, открывают в чудо-котах какие-то новые способности, о которых потом не распространяются.

Ну и что, интересно, подумали в Службе регистрации магических животных, когда увидели в графе «хозяин» мое имя и уровень? Зазналась? Офонарела? Решила, что раз из такой семьи, то и сама не хуже? Или просто выпендривается перед простыми людишками?

В общем, наверняка ничего хорошего.

– Нельзя жить одной, – проворчала Дашка, и котенок поддержал ее еле слышным писком. – К тому же, они в любви помогают.

– Ну да, конечно, – фыркнул Игорь, напоминая о своем присутствии.

Он так и стоял, прислонившись плечом к двери и наблюдая за нашим разговором. О недавней драке с Ковальчуком напоминал только порванный ворот куртки, а вот лицо, до того уже начинавшее опухать, вновь сияло красотой и здоровьем.