Незримые Академики (другое издание)

…Потом полетели еще цветы, гости вставали и аплодировали, и играла музыка, и, в общем и целом, Гленда чувствовала себя как будто под водой, только вместо воды были нескончаемые потоки звука и света.

Откуда-то возникла Джульетта. Она бросилась к Гленде и обвила ее шею руками.

– Мадам хочет, чтобы я еще пришла! – выдохнула она. – Она говорит, я даже могу поехать в Щеботан и Геную! Она говорит, что заплатит больше, если я буду работать только у нее, а весь мир – устрица. Я даже и не знала.

– Но у тебя уже есть постоянная работа на кухне… – произнесла Гленда, придя в себя лишь на три четверти. Впоследствии – притом чаще, чем хотелось бы, – она припоминала, что сказала эти слова, пока вокруг гремели аплодисменты.

Кто-то положил руку ей на плечо – это оказалась одна из взаимозаменяемых девиц с подносом.

– Мадам передает свои поздравления и приглашает вас с мисс Джульеттой пройти в ее личный будуар.

– Очень мило с ее стороны, но я думаю, что нам пора… В будуар, вы сказали?

– Да. Хотите еще выпить? В конце концов, мы празднуем!

Гленда обвела взглядом болтающую, смеющуюся, а главное – пьющую толпу. В зале было жарко, как в печке.

– Ладно, но только не херес, если можно. У вас есть что-нибудь холодное и шипучее?

– Да, мисс, полно, – девушка достала огромную бутылку и опытной рукой наполнила высокий узкий бокал на первый взгляд одними пузырями. Когда Гленда выпила, пузыри наполнили и ее.

– М-м… как вкусно, – произнесла она. – Похоже на лимонад для взрослых.

– Мадам его и пьет как лимонад.

– Э… будуар, – сказала Гленда, когда, слегка пошатываясь, следовала за девушкой. – Он… большой?

– Просто огромный! Там уже человек сорок.

– Правда? Какой большой будуар.

«Прекрасно, – подумала Гленда. – По крайней мере, одной проблемой меньше. Честное слово, в романах зря не пишут разъяснения».

Она никогда не знала наверняка, что находится в будуаре, поскольку понятия не имела, что это за штука. Оказалось, что будуар вместил людей, жару и цветы – и не в букетах, а в грудах и стогах. Они наполняли воздух облаками липкого аромата, а столпившиеся в комнате люди – словами, притом их нескончаемым потоком. «Никто, скорее всего, не слышит самого себя, – подумала Гленда, – но, наверное, это и не важно. Важно просто быть здесь, чтобы остальные видели, как ты говоришь…»

Толпа разделилась, и она увидела Джульетту, по-прежнему в блестящем наряде и с бородой. Вспыхивали и гасли огненные саламандры, то есть здесь были и репортеры с иконографами. Желтые газетки кишели улыбчивыми изображениями знаменитостей. Гленда всегда считала, что они недостойны внимания. А самое неприятное, что здесь ее недовольство ничего не значило. Люди продолжали сиять. И ярче всех сияла Джульетта.

– Кажется, мне надо подышать свежим воздухом, – пробормотала Гленда.

Девушка бережно подвела ее к малозаметной дверце.

– Дамские комнаты дальше по коридору, мадам.

И они действительно там были – правда, это длинное, ярко освещенное помещение, сплошь в бархате и драпировках, больше напоминало сказочный дворец. Пятнадцать удивленных отражений Гленды уставились на нее из пятнадцати зеркал. Окруженная ошеломляющей роскошью, она плюхнулась в очень дорогое кресло на гнутых ножках, которое оказалось таким уютным, и…

Проснувшись, Гленда неверными шагами вышла и затерялась в темном мире душных переходов, заваленных ящиками. Наконец она ввалилась в огромную комнату, которая больше походила на пещеру. В дальнем конце виднелась двойная дверь, которая как будто стыдилась впускать серый свет, не столько освещавший, сколько обвинявший. На полу были разбросаны бесчисленные вешалки для одежды и пустые ящики. В одном месте с потолка капала вода, и на каменном полу скопилась лужица, в которой размокала картонная коробка.

– Вот так они и живут – снаружи блеск и роскошь, а за кулисами грязь и мусор, правда, детка? – раздался голос в темноте. – Ты, похоже, из тех, кто способен оценить метафору, которая сама напрашивается.

– Да, наверно, – пробормотала Гленда. – Кто здесь?

Оранжевый свет вспыхнул и померк во мраке. Кто-то, стоя в тени, закурил сигарету.

– И так везде, милочка. Если бы существовала награда за лучшее закулисье, за первое место была бы черт знает какая драчка. Я повидал не один дворец, и, знаешь, все они одинаковы – на фасаде башенки и флаги, а на заднем дворе водосточные трубы и дверь для прислуги. Тебе долить? Не стоит расхаживать с пустым бокалом и выделяться из толпы.

В прохладном воздухе Гленде полегчало. Она по-прежнему держала в руке бокал.

– Что это вообще такое?

– Ну, если бы вечеринку устраивал кто-нибудь другой, это, скорее всего, было бы дешевое шипучее вино, которое фильтруют через носок, но мадам не станет скупиться. Поэтому наслаждайся настоящим шампанским.

– Что-о? А я думала, его пьют только шишки.

– Нет, детка, его пьют те, у кого есть деньги. Но иногда это одно и то же.

Она присмотрелась и ахнула:

– Ты Пепе?

– Он самый, крошка.

– Но ты не… не… – Гленда неопределенно помахала руками.

– Я не на работе, детка. Так что не беспокойся… – Он тоже помахал руками. – У меня здесь припрятана бутылочка для личного пользования. Разделишь?

– Я лучше пойду обратно.

– И будешь суетиться вокруг нее, как наседка? Не мешай, крошка. Твоя подруга чувствует себя как рыба в воде.

Пепе казался выше в потемках. Может быть, потому, что сейчас он говорил неторопливо и не суетился. Ну и, разумеется, рядом с мадам Шарн кто угодно показался бы маленьким. Пепе, впрочем, был худым и поджарым, словно состоял из одних сухожилий.

– А вдруг с ней что-нибудь случится!

Пепе сверкнул широкой улыбкой.

– Не исключаю. Но, скорее всего, не случится. Ей-богу, микрокольчуга теперь пойдет на ура, помяни мое слово. Я сказал мадам, что у меня предчувствие. У этой девочки будет звездная карьера.

– Нет, у нее будет отличная, стабильная работа в Ночной Кухне, – возразила Гленда. – Да, платят там немного, зато каждую неделю, точно по часам. И она не потеряет заработок, если вдруг подвернется кто-нибудь посимпатичнее.

– Сестрички Долли, э? Где-то в окрестностях Ботни, – сказал Пепе. – Ну разумеется. Не самое скверное место, насколько я помню. Меня там не так уж часто били. Но все-таки эти люди напоминают ведерко с крабами.

Гленда была застигнута врасплох. Она ожидала гнева или снисходительного взгляда, но только не тонкой злой улыбки.

– А ты неплохо знаешь наш город для убервальдского гнома.

– Нет, детка, я неплохо знаю Убервальд для гнома, который родился на Тумаковой улице, – спокойно отозвался Пепе. – В Старом Сырном переулке, если точнее. Я местный. И не всегда был гномом, между прочим. Я к ним недавно присоединился.