Незыблемые выси

— Защити меня Фортуна, — пробормотал Хейвуд. — Я волновался… гадал, придет ли она меня навестить, но никак не ожидал, что могло столько всего случиться.

С минуту они молчали.

— Вы все вспомнили? — спросил Тит.

Старик медленно кивнул:

— Да, сир.

О предательстве Леди Калисты он, наверное, давно уже догадался, судя по событиям в лондонском отеле. Но с головой окунуться в воспоминания, заново познать любовь и страсть, ради которых лгал, хитрил и крал, только чтобы в итоге оказаться отвергнутым… Тит и вообразить не мог, как Хейвуд мучается.

Как сожалеет.

— Я хотел бы спросить, если позволите.

— Конечно, сир.

— Я могу сложить воедино почти все, но одна деталь выбивается из общей картины и ставит меня в тупик. Какова во всем этом роль генерала Рейнстоун?

Генерал Рейнстоун занимала пост главного советника регента по безопасности. А еще какое-то время служила в личной гвардии принцессы Ариадны, матери Тита.

— Вы говорили, что именно она познакомила вас с леди Калистой, — продолжил Тит. — Но ведь генерал не знатного происхождения, как же они подружились?

— Как, сир, вы не в курсе? — изумился Хейвуд. — Генерал Рейнстоун и леди Калиста — единокровные сестры.

* * *

Иоланта и Кашкари не рискнули лететь в Каир, где обитало немало магов-изгнанников, в том числе — информаторов и агентов Атлантиды. Идти пешком с коврами под мышкой Кашкари тоже не хотел. От Луксора до Каира они добрались на обычных коврах для путешествий, но у них были еще и боевые, куда более толстые, которые невозможно сложить в небольшой квадратик и сунуть в карман. Кашкари опасался, что даже в свернутом виде эти ковры выдадут их магическое происхождение.

Тогда на окраине города он купил осла и навьючил его их пожитками. Иоланта от такого транспорта наотрез отказалась: уж лучше идти пешком, чем пытаться управлять незнакомым зверем.

В итоге Кашкари ехал, а Иоланта шла следом, почти полностью спрятав лицо под куфией. По дороге им встречались здания, подобных которым она никогда прежде не видела: каждый следующий этаж выступал дальше предыдущего, и на самой вершине дома по разные стороны улицы едва не соприкасались, так что их жильцы спокойно могли пожать друг другу руки.

Наконец Иола и Кашкари добрались до чистого и уютного постоялого двора. Хозяин обнял индийца и поприветствовал, назвав по имени. Сладости и кофе принесли сразу, как только они вошли в комнату, а следом и восхитительный овощной суп и целую тарелку долмы — виноградных листьев, фаршированных пряным рисом.

— Ты бывал здесь прежде? — спросила Иола, пока они ели.

Кашкари кивнул, потянувшись за долмой:

— Мой брат некоторое время жил в Сахаре. Я приезжал к нему в гости на все праздники и каникулы, а потом с трудом выбирался отсюда в школу. У кого-то где-то, может, и был передвижной сухой док, но достать лодку не всегда удавалось, а просить, чтобы нам одолжили спасательную, мы тоже не могли. Иной раз им приходилось отправлять меня к Средиземному морю и до побережья Франции. А порой большую часть пути я и вовсе летел. Однажды Васудеву надоела неопределенность и опасность, которой я себя подвергаю, летая в такую даль в одиночку, и он решил установить для меня односторонний портал здесь, в Каире, так как почти на всех базах мятежников есть переместитель, действующий до Каира или Триполи. Тогда мы приехали и остановились здесь на несколько дней. А потом вместе отправились в школу, чтобы он мог настроить другой конец портала.

— Он был в Итоне?

— Познакомился с миссис Долиш и миссис Хэнкок… и с Уинтервейлом тоже. Мы все ему показали, сводили на игровое поле, немного поплавали по реке.

— А с принцем он не встречался?

— Нет, уехал еще до того, как Тит вернулся к началу семестра. Жаль, что тебе не представилась возможность познакомиться с ним, пока мы были в пустыне.

Показалось, или его тон изменился? В глазах снова промелькнула грусть? Пламя фонаря освещало его лицо, отбрасывая тень на стену с резным причудливым узором.

Иоланта отодвинула тарелку.

— Что он за человек, твой брат?

Кашкари выдохнул:

— Он немного застенчив — вся самоуверенность досталась нашей сестре, его близнецу. В своей речи на торжестве в честь помолвки Амара упомянула, что за первые полгода в лагере он ни разу не заговорил с ней ни о чем другом, кроме сбора и ремонта снаряжения.

— Это входит в его обязанности?

— Он настоящий кудесник, когда нужно усовершенствовать или создать с нуля любого рода механизм. Но не думай, будто он годится только для работы в мастерской. Он непобедим в заклинаниях дальнего действия — научил меня всему, что я знаю.

Да, в меткости и точности Кашкари не откажешь.

— По-твоему, они с Богиней Дургой подходят друг другу?

— С первого взгляда и не скажешь, но, думаю, они прекрасная пара. Брату нужен кто-то жизнерадостный, чтобы время от времени отвлекать его от работы. А Амаре — кто-то приземленный, способный удержать ее от опрометчивых поступков. — Не успела Иоланта ответить, он залез в карман. — Извини, пожалуйста.

Затем отошел от дивана, на котором они сидели, прочитал сообщение в своем двустороннем блокноте и изменился в лице.

Иоланта встала:

— Все нормально?

Кашкари поднял на нее потускневшие глаза:

— Васудев пишет, что они поженились. Пять минут назад.

Даже ее известие ошеломило, а ведь Иола ни в кого из них не влюблена.

— Как я понимаю, свадьба планировалась не сегодня.

— Нет, дату они никогда не назначали.

Но они с Титом привели Атлантиду прямо к мятежникам. Какой смысл ждать, если даже завтрашний день может не настать, не говоря уж о следующей неделе?

— Надо их поздравить, — заметил Кашкари.

Поддавшись порыву, Иоланта шагнула вперед и обняла его:

— Мне жаль, что это не было предопределено. Жаль, что тебе так больно. И что будет еще больнее, прежде чем все наладится.

Он стоял тихо и неподвижно в ее объятиях. Иола отступила, немного смущенная тем, что, наверное, нарушила границы их дружбы. И с удивлением увидела блеснувшие в глазах Кашкари слезы.

— Спасибо, — произнес он. — Ты, как всегда, чудесный друг.

Смутившись еще сильнее, Иоланта сжала его плечо:

— Напиши ответ. Я наложу заклинания защиты от вторжения.

В их случае подобные чары не имели смысла: даже те, что могли удержать решительного взломщика, были бесполезны против мощи Атлантиды. Но Иола хотела дать Кашкари погрустить одному, не стоять у него над душой.

Она вышла в соседнюю неосвещенную комнату, извлекла из ботинка волшебную палочку и только тогда поняла, что держит в руках Валидус. Тит вручил его ей перед сражением в пустыне, надеясь, что палочка-клинок станет отличным усилителем ее мощи.