Ни сегодня, ни завтра, никогда!

Доступно задание: «Верность Богу».

«Возложи на алтарь Создателя голову врага и получи право стать последователем самого бога!»

«Принять?»

— Вот тебе раз!

Мариэнна сидела в саду и смотрела как Ластик и Александр играют с духом, который превратился в метрового круглого здоровяка с руками-булавами. С ее глаз уже давно не сходила краснота. Прекрасная друидка посерела и притихла. Она днями не показывалась из швейной, и единственный в ком находила утешение, так это в своем сыне.

— Здравствуй, — Лациф присел рядом.

Она тут же вскочила и склонила голову:

— Король.

— Мы поймали убийцу, которой помогал Фил.

Мариэнна напряглась. Ее голос приобрел нотки грусти:

— Когда казнь?

— Сегодня на закате. Всех уже оповестили. Создания соберутся у ворот. Они должны видеть это, чтобы успокоиться и понять, что справедливость свершилась.

— Да, глава.

— Ты любишь его? — Лациф смотрел на бегающих мальчишек. — Фила?

— Так и есть, — друидка отвела глаза и поглядела в сторону темницы. — Простите меня за это, ваше величество.

— Я вот размышлял, — заговорил Лациф, — если бы на месте Фила был мой сын, если бы по каким-то своим причинам он предал меня, а потом раскаялся. Простил бы я ему совершенное преступление?

— И что вы решили?

— Я решил, что мой сын для меня дороже всех. И, знаешь, за него я готов был убить весь мир. И неважно каков он, ведь он мой сын.

— Зачем вы говорите мне это?

— Затем, что он, наконец, все осознал, — Лациф не отводил взгляда от хохочущих детей, дающих деру друг от друга.

Мариэнна непонимающе глядела на короля.

— Ваше величество…вы хотите пощадить Фила? — в ее голосе затаилась почти незаметная надежда.

— А ты бы этого хотела?

— Король! — воскликнула друидка и рухнула перед ним на колени, уткнувшись лбом в цветущую землю. — Я буду вечно вашей должницей, я исполню любое ваше желание, только молю, дайте ему шанс!

— А почему раньше не попросила? — глянул он на склонившуюся перед ним статную женщину.

— Потому как наш король не терпит предателей. А у меня есть сын и ему я обязана, — прошептала она, поглядев на Лацифа, — но, если его величество может дать шанс моему Филу, я сделаю что угодно!

— Правда? — Лациф печально улыбнулся. — У меня есть желание подарить ему новую жизнь, а у тебя есть один час.

— Да, мой король, — друидка подхватила полы длинного белого платья, что запачкалось зеленью травы и помчалась со всех ног в темницу, а Лациф посмотрел на теплую землю под ногами. — Подслушивать плохо, Гаут.

«Ой, да брось. Я тут и так местными ушами подрабатываю. Тебе ли жаловаться. К тому же, я и сказать то никому не смогу, — преобразовался демон из нити в пса, что тут же сел на подстилку изо льда рядом со скамьей. — Не можешь его убить да?»

— Могу, но не хочу.

«И чего ты делать собрался?»

— Если согласится, засуну его в котел, — ухмыльнулся Лациф, глядя на закрывшуюся за друидкой дверь темницы.

«Никогда это из тебя не выветрится», — пробурчал демон.

«Что?»

«Человечность твоя», — фыркнул пес и, свернувшись клубком, закрыл глаза.

Бредли пришел с учебы и, закинув куртку в гардеробную, крикнул:

— Мам, пап, сеструх?!

В ответ тишина.

— Отлично, — довольно улыбнулся парень и, поднявшись по лестнице через ступеньку, уселся за ноутбук сестры.

С того момента как он увидел ту зеленоволосую, он только и думал о том, как заполучить ее. Он не забыл зачем шляется по Старому городу, но что такого, если он позволит себе немного поразвлечься?

Парень загрузил Цивитас и Брут очнулся в маленькой комнатке хостела.

Уже стемнело и светили звезды, когда он подошел к веранде.

Наконец, по ступеням зашелестели красивые ступни, обутые в сандалии, оплетающие стройные длинные ноги до самых колен. Аппетитная фигура, обтянутая довольно откровенным, но поношенным нарядом. По плечам и спине струились изумрудные шелковые волнистые волосы. А на лице замерло выражение неприступности и гордыни.

— Привет, — с широкой улыбкой преградил ей путь Брут.

— Кого я вижу. И что ты здесь делаешь? — совершенно безразлично спросила эльфийка, остановившись.

— Тебя, конечно, жду, — снова улыбнулся во все тридцать два Темный. — Не хочу, чтобы такая красавица одна по этим улицам ходила.

— Раньше я с этим как-то справлялась, — хмыкнула девушка и пошла вперед.

Брут тут же зашагал рядом.

— А может мы тогда с тобой зайдем куда-нибудь выпить?

Девушка остановилась и со свирепым взглядом резко повернулась к нему. Но Бредли лишь снова улыбнулся.

— Если ты меня так напугать хочешь, то зря, — приблизился он к ней. — Я не из пугливых. — Парень не стал церемониться и притянул к себе статную эльфийку. — Если хочешь, можем пойти сразу в мою комнату. К чему все эти выкрутасы? Характер показываешь или цену набиваешь?

— Да ты совсем безголовый! — хмыкнула эльфийка и толкнула Брута, но тот сделав шаг назад, следом сделал два вперед и, насильно вжав девушку в стену, поцеловал.

Первые мгновения эльфийка вырывалась и огрызалась, пытаясь оттолкнуть и укусить, но вот ее хватка ослабла, удары в грудь стали не такими сильными, и она податливо обняла высокого стройного Брута.

Он с ухмылкой посмотрел на нее:

— Ну так выпить? Или сразу ко мне?

— Выпить, кретин, — отвела она взгляд, а ее смуглые щеки залились румянцем.

— Так-то лучше, — улыбнулся Бредли и, покрепче обхватив одной рукой тонкую талию, повел девушку в сторону таверны, подальше от чужих глаз.

Они сели за плохо обтесанный деревянный столик, им принесли пенного, и Брут неторопливо стал болтать, а вот зеленоволосая чувствовала себя зажато и шугалась от любого звука. Ее маска вмиг спала и перед ним обнажилась настоящая эльфийка.

— Что с тобой? — наклонился он к ней.

— Нам запрещено уединяться с теми, кто не состоит в гильдии, — проговорила девушка, устремив на него пристальный взгляд.

— Да брось. Чушь все это! Ну что они нам сделают? — Брут улыбнулся своей белоснежной улыбкой и прильнул к пухлым девичьим губам. — Давай сегодня не будем думать про остальных, — прошептал он, целуя её, — плевать на них. Сегодня только мы.

Он не дал ей времени подумать, он просто сжал ее в своих объятиях и совершенно потерялся в этих ощущениях. С этой зеленоволосой эльфийкой ему было не на шутку здорово, и он не был готов отказываться от этих эмоций из-за каких-то гильдейских правил гадких «слуг». Именно поэтому он и не заметил Первого, что сидел на втором этаже за дальним столиком в полумраке ночи.