Ни живые, ни мёртвые

Я была уверена, что они способны на такое.

Особенно Инграм Касс.

— Но... — я хотела возразить, но решила, что лучше спорить потом. Если мои рассуждения верны... то лучше подыгрывать. — Хорошо, ладно. Вы забрали Тинг к себе, чтобы потом перенести её в усыпальницу для... прощения?

— Почти так. — Инграм вертел в руках зажигалку, но смотрел вообще куда-то в сторону, точно ему всё это быстро наскучило.

Как и вчера на занятиях.

— И сначала мне пришлось избавиться от вони у себя лаборатории, — Арни взял невидимую колбу, перелил что-то в свою флягу и, взболтав её, вновь отпил, точно нахимичил некое зелье.

— И зачем было подкидывать тело на парковку? — вспомнила я поездку с братом и сестрой Готье.

— Коридоры слышат, — загадочно проронил Инграм, но Арни его понял.

И как они вообще понимали друг друга? Что сейчас, что тогда, в клубе «Huggin Hearts». Как давно они общались? И как так вышло, что за всё время моего общения с Арни тот ни разу не упомянул своего друга? Либо я невнимательно слушала, либо они что-то скрывали.

Меня пробила дрожь.

Что-то за последние два дня я стала слишком часто всех подозревать в секретах. Словно наконец-то открыла глаза... или просто боялась раскрыть собственную страшную тайну.

— Пойдём.

Арни никогда не был тактильным человеком, чтобы касаться кого-то, в том числе и меня, но его товарищ был в этом деле немного иным. Инграм взял меня под локоть и, крепко держа, повёл за удаляющейся по коридору высокой фигурой Арни.

Давление.

Вот что я ощутила, оказавшись так близко к Инграму. Тяжёлая аура, словно электрическое поле, на фоне которого жутко гудели провода. Но напряжение ощущалось больше даже не снаружи, а внутри — я шла будто не по широкому коридору, а по лезвию ножа. Соскользну — и буду сожрана тьмой.

Власть.

Инграм управлял мной: не только физическим прикосновением пальцев к моему локтю — жаль, что не оголённого — но и морально. Постоянные провокации, наводящие слова, тайный замысел диалогов, двусмысленные фразы... словно он знал меня куда больше, чем два дня. Словно... имел на меня какие-то планы. И не самые хорошие.

Угроза.

Быть может, мне всё это лишь просто казалось, как и многое другое. Размышлять и подозревать — пожалуй, такое же моё любимое занятие, как и шить. Вот только тут дело касалось дальнейшей судьбы. Один неправильный шаг мог стоить жизни. И хоть меня так и подмывало что-нибудь спросить у Инграма, я понимала — впереди ещё будет уйма вопросов, а любопытной дурочкой выглядеть не хотелось. А попадаться в расставленые чужие сети... лучше сберегу силы для собственной паутины.

Быть может, крупная муха попадёт.

— Сюда.

Арни завернул за угол, за котором я знала, последует тупик. Всего три картины Караваджо — слева, справа и прямо по центру. Довольно часто я видела тут девочек, которые прятались от лишних глаз, в том числе и от моих. Тяжело им быть загнанными овцами — волки всё равно придут на запах страха.

— Тут же нет ничего, — скептически я отнеслась ко всей этой идее.

Инграм слегка напряг пальцы, но мне уже стало больно. Мышцы, скрывающиеся под мешковатой толстовкой, напряжены, лицо полно пренебрежения, белые волосы слегка растрепались и падали на высокий лоб, чуть прикрывая тянущиеся шрамы. И даже не вырваться из хватки: не было ни желания, ни сил, ни надежды на то, что это пройдёт для меня бесследно.

Арни вдруг подошёл к центральной картине, схватил её за край и начал постепенно отодвигать. Я сразу догадалась — там тайный проход, как и в клубе под комодом. Такое же тёмное нечто, неизвестное и скрывающее очередные секреты.

Сколько ещё знали подобных ходов Арни и Инграм? И откуда? Зачем?

Облегчение — первое ощущение возникло в груди, когда Инграм наконец-то меня отпустил и направился к не полностью открытому проходу. Слабый свет почти ничего не выхватывал из мрака, но парень смело шагнул в него. Арни, чуть раскрасневшись от нагрузки, всё ещё держал картину, чтобы я тоже смогла пройти. И прежде чем безропотно последовать за Инграмом, его друг подмигнул мне с широкой улыбкой на губах.

— Да всё будет нормально, — сказал он, быстро пролез следом за мной и опустил картину на место.

Тишина.

Полная темнота.

Я понятия не имела, где оказалась, и куда подевались ребята. Из черноты на меня смотрели воспоминания: тонкая полоса между дверцами шкафа, зловещая улыбка собственной тени, пустая тарелка, как и глаза сгоревших детей...

Шорх!

Арни резким движением раздвинул занавески единственного окна. Вечерний зимний свет отбросил серые тени на пустой шкаф с дверцами, рядом с которым тянулись полные книг полки. Лица с бюстов печальным взглядом наблюдали за тремя мягкими чёрными креслами, стоящими вокруг забитого хламом стола: алкоголем, колбами, стопкой книг, перьями и ещё чем-то. Всё небольшое помещение заполняло множество мелких предметов: от картин и глобусов, до исписанных листов, шкатулок и украшений. Пахло табаком, гарью и старинностью, точно ничего не изменилось здесь с тех пор, как пропал хозяин замка. От шикарного камина веяло холодом, как и от дорогой люстры с острыми концами. Если упадёт — перережет тело.

— Это...

— Личная библиотека Рэбэнуса Донована, — Инграм уже сидел на одном из кресел и попутно читал книгу. — Тут собрано множество сборников о магии, о мирах, о некромантии... В общем, всё то, что ты отвергаешь.

— Как вы узнали об этом месте? — вновь проигнорировала я его провокацию.

— Я любитель везде полазать, — словно у себя дома, Арни ловко открыл бутылку ликёра и разлил на трём кубкам, стоявшим на столе. Видимо, парни тут были не раз. — И какое-то время просто увлекался архитектурой, чтобы заметить подвох в строении замка.

— Ты? И архитектура? — не поверила я, принимая из его рук подобие бокала.

— Отец видел меня во всех профессиях, кроме химика, — закатил глаза Арни, запивая свою обиду алкоголем.

Пригубив напиток, я вдруг поняла, что почти ничего не знала о семье своего недолеланного друга. Лишь только то, что тот жил в своём особняке без родителей, а где те были — я без понятия. Возможно, его отец был до сих пор жив, а вот мать... С другой стороны, о том, что я приёмная, тоже никто не знал, кроме Джейсона.

— Так и что с телом?

— Рано или поздно тело должно было быть найдено, чтобы у жителей Равенхилла не оставалось вопросов. И чтобы они были готовы к опасности. — Инграм даже не притронулся к своему кубку, но, отложив книгу, с наслаждением закурил.

— Какие герои, — не видела я в них ни капли благородства. — Поэтому надо было положить Тинг прямо на самое видное место?

— Да, почему бы и нет? — Арни хихикнул. — И учиться-то особо не хотелось сегодня.

— Такое ощущение, будто вам совершенно плевать на Тинг, хоть она уже и мертва.

Резкий выпад — звон тишины. Я знала, что переступила черту — с другой стороны, сегодня я это делала уже не раз. Знала, что надо было придерживаться плана — но как иначе поступать, если никто не собирался мне ничего говорить? Приходилось давить, задавать неудобные вопросы, выжидать, играть, даже если самой не хотелось. Арни, Инграм, Анна и Вильгельм оказались куда более скрытыми, с ними нужно было долго говорить, изучать их, пытаться понять, а не так, как с остальными. Узнала пару тайн — и всё, человек уже ничего мне не сделает. А тут... целая западня.