Нич Ниднибай

Сыну

Посмотри:На голубой дороге,В небе, серебрятся облака…Маленькая мёртвая рука…Ты меня не слышишь, моя кроха…

Сынуле

Мой малыш – чёрных глаз удивление,Ты своею короткой судьбойЗаработал (не мне ль?) искуплениеИ себе бесконечный покой.Философий скрестились сомнения, —Разрубая их узел тугой,Я надеюсь – твоё вознесениеВозвращением будет домой.

* * *

Столик тот, который справа,Тоже танцы заказал. Эх, друзья!Встряхнём задами!Сытость брюх обрушим в зал…Там, вчера, как жилка тонкий,Умер мальчик лет шести…– Мне паштетик из печёнкиИ салатик «Ассорти».

* * *

Я смеюсь, а слёзы льются.Я пою – душа скорбит.Суждено вам не проснуться —Мне же – маяться и жить.

* * *

Я тоже ведь должник —Мои долги похлеще:Я сыну должен… жизнь…И маме… должен нежность…

Диалог с фотографией

– Не смотри на меня укоризненно,Мой малыш…Я ещё, к сожалению, бодрствую…Ты ведь спишь…Я ещё этот мир вышагиваю…В никуда.И конечно, нужна мне пища —И вода.Но когда от телес грешащихотстранится душа, тогда…Непременно с тобой она встретится…Слышишь?..– Да…

И вот теперь… Теперь я прихожу домой… Вижу пустую постель, на которой когда-то лежал мой сын… Его вещи…

Нет… Не могу поверить… Не могу…

Почему она поехала с этими грузинами на пляж? Ведь не так давно умер Мишутка…

Тоже любит покутить?..

* * *

Непостижимость привыканья…Сердец устойчивый туман:Чем чаще видимся,Тем такт желанней,И меньше верим мы,И больше ран.

Он казался мне больным, но вечным: старик-фараон «всея СССР». Но это было не так…

В городе Ирпень, недалеко от Киева, заказал памятник Мишутке… Гранитный… Ставить буду сам.

* * *

Десять лет…Нелёгкая дорога злой судьбыдосталась нам в удел.Что осталось от весёлой песни, той,которую когда-то пел?Растерять успели мы не мало…Сына своего не сберегли…Цепи срезаны, что к жизни привязали,«Сдунутой серёжкою ольхи».В океане горя утопая,Дочкин остров удалось найти…Что ж, давай, его не покидая,Жить-терпеть к Мишульке на пути…

* * *

Знать, притворялся я, что жизнь важна,«Дрезжа» струной, в созвучья лез…Смерть одиночества мне не нужна,Но, видно, я ей – позарез.Инстинкт и случай властелины судеб —Мы вечно притворяться будем.

Папа и тёща съехались. В нашем же доме. В двухкомнатную квартиру. Было неприятно, но я ничего не стал рассказывать папе…

Чтобы не подумал, что я желаю его одиночества.

У Жени с Мишей родился ещё один коренной ленинградец – Игорёха.

Я всё устанавливаю Мишунькин памятник. Ещё немного.

Неожиданно приехал Люсик. Помог мне установить основание памятника.

Вчера поднял лебёдкой стелу памятника, залез под неё и почистил её дно. Не успел вылезть, – стела грохнулась на землю. От запоздалого ужаса в голове промелькнуло: «Около тонны… Мгновенно кончились бы все мучения… Как Анюха без меня бы?.. Совсем ей не занимаюсь… Папа опять бы плакал…»

Оказалось – один «зуб» в лебёдке был плохой.

Не первой свежести фараоны меняются один за другим.

Страна не успевает строить пирамиды.

Партия и народ в растерянности: непонятно, кому поклоняться.

Папа жаловался, что тёща дико храпит, и он не может спать. Я сказал, что знаю это. Он удивился:

– Почему же не сказал мне? – и потом заговорил о том, что очень болит вторая нога (которая не на протезе).

…Опять понадобился доктор-время… Чтобы я смог сделать ещё одну страшную запись…

Папа покончил с собой…

В тот день он пропал… Моросил снег… Я носился по мартовской слякоти, разыскивая его… И едва нашёл… в подвале нашего дома… Содрогаясь и крича что-то, я вытащил папу из петли и стал делать ему искусственное дыхание… Но он был уже холодный… Совсем холодный… Как тогда – Мишутка…

Отчего?! Отчего?! Отчего?! Когда закончится этот поток смертей?! Эти круги… эти мёртвые петли?!

…Установил памятник папе. Доработал мамин памятник.

Чтобы были похожи.

* * *

Могилы, могилы … Спокойные лицаНа нас с фотографий глядят.Теперь уже можно угомониться:Вовек не вернуться назад.Да, мы иногда на погост забегаем,На прах перегаром дышаМелькающих дней. Постоим, повздыхаем…И – в бег, резво… к смерти спеша.

По мотивам рубайат Омара Хайяма

По берегу судьбы, избит,Один иду во тьму.И Тайна душу леденит:Куда? Зачем? К кому?Устану – преклоню главуЯ на чужом плече…И уж не сам в бреду плыву…Куда? К кому? Зачем?А Вечной Истины синдромНа всём, как тень и блик…Куда идём? Куда плывём?Зачем в нас мир проник?

* * *

Тот ругает меня – тот пугнёт…Невдомёк им – оглох я давноИ в «прекрасную» страшную жизньотчужденьем задраил окно.

Взрыв в Чернобыле… Мало кто в стране толком знает, серьёзно ли это или так: враги «на пушку берут»…

Утонул «Адмирал Нахимов». На нём были Саша и Стеллочка, родственники жены. Они погибли.

Саша, который вытачивал мне детали для установки памятника Мишутке… Стеллочка, которую я знал ещё малышкой…