Ничего личного

– Привет, Зиновьевич! – Лиховцев похлопал дворецкого по плечу, и Катя испугалась, что того может оскорбить такое панибратство.

Не оскорбило, наоборот, порадовало.

– Здравствуй, Андрей! Здравствуйте, Катерина! Рад вас приветствовать в замке. – Надо же, они на полном серьезе называют это место замком! – Хозяин просил его извинить. У него возникло дело, не терпящее отлагательств, и он не смог приветствовать вас лично.

– Да ничего, мы привычные. – Лиховцев потер шрам и, перехватив взгляд Кати, сунул руку в карман пиджака. – Гостей много?

– Нет, все очень скромно, камерно. Прибыло семьдесят восемь человек, ожидается еще двадцать семь.

Ничего себе – камерно! Целая сотня гостей!

– Пойдем, дорогая! – Лиховцев сжал ее локоть. – Возможно, я еще успею показать тебе дом.

Было бы уместнее, чтобы дом показал сам хозяин, но спорить Катя не стала, решила поберечь силы. Вслед за дворецким они оказались в холле, таком огромном, что под его высоким сводчатым потолком наверняка жило эхо. В отполированных до блеска каменных плитах пола отражалась старинная бронзовая люстра. Массивная лестница уходила куда-то высоко, почти в поднебесье. Грубо оштукатуренные стены украшало старинное оружие и средневековые гобелены. Тяжелые окованные двери тускло поблескивали затейливыми ручками. Все монументально, по-своему красиво, но совершенно непригодно для нормальной человеческой жизни. Катя с опаской ступила на каменные плиты – под сводами зала тут же проснулось звонкое эхо.

– Впечатляет? – снова поинтересовался Лиховцев.

– Скорее пугает, – шепотом ответила она. – Похоже на замок людоеда.

– Раньше и мне так казалось, – он тоже перешел на шепот.

– А сейчас?

– А сейчас привык.

Громыхнула одна из дверей. В большом, почти в два человеческих роста, проеме появился мужчина, в котором Катя не сразу признала Сему.

– Приехали! Ну и слава богу!

В отличие от Кати с ее шпильками, Сема передвигался почти беззвучно. В строгом черном костюме, с крошечным переговорным устройством за ухом он был похож на суперагента. Не хватало только оружия и черных очков. Хотя насчет оружия нельзя сказать наверняка… Катя поежилась. У этого собранного человека с холодным, цепким взглядом не было ничего общего с тем добродушным увальнем, которого она знала.

– Приехали! Куда ж нам деваться? – Лиховцев пожал протянутую руку.

– Здравствуй, Сема. – Катя с опаской вложила ладонь в огромную Семину лапу.

– Счастлив видеть тебя, Катя. – Он широко улыбнулся, на мгновение превращаясь в себя прежнего.

– И я рада. – Курортный вариант нравился ей гораздо больше, чем деловой.

– Как там? – Лиховцев кивнул в сторону закрытых дверей. – Веселье полным ходом?

Сема пожал плечами.

– Народ томится в нетерпении, жаждет видеть виновников торжества. – Он заговорщически подмигнул Кате.

– А Старик?

– А Старик извинился, просил всех чувствовать себя как дома и удалился. – Сема недовольно поморщился. – Вот они, блин, и чувствуют себя как дома! Расползлись по всей территории, как тараканы. Моим ребятам только лишняя головная боль.

Лиховцев перехватил непонимающий взгляд Кати и объяснил:

– Сема – начальник службы безопасности.

Сема застенчиво улыбнулся, словно его только что представили не как начальника службы безопасности, а как учителя бальных танцев. Сплошные сюрпризы! Лиховцев – бывший уголовник. Милейший Сема – специалист по безопасности. Загадочный дед вообще темная лошадка.

– У тебя есть пять минут? – Лиховцев легонько толкнул друга в бок.

– Я на работе.

– А я себе татуху набил.

– Ты татуху набил?! Покажи!

Эти два здоровых лба разговаривали, как дети, из-за какой-то там татуировки враз позабыв и про чувство долга, и про Катю. Она хмыкнула, отошла к гобеленам. Когда еще доведется увидеть такую красоту!

– Никуда не уходи, я скоро! – послышался за спиной голос Лиховцева, а потом хлопнула дверь, и Катя осталась одна-одинешенька в неуютной утробе замка. Даже дворецкий Зиновьевич куда-то исчез. Это совсем не по-джентльменски – бросать ее одну в логове врага. И она разозлилась, а разозлившись, вспомнила, что хозяин разрешил гостям чувствовать себя в замке как дома. Она тоже гость. Более того, она гвоздь сегодняшней программы. Без нее не начнут.

Катя пробежала пальцами по гладким дубовым панелям, решительно шагнула в один из убегающих от холла коридоров и толкнула первую попавшуюся дверь. За дверью царил полумрак. Чтобы привыкнуть к смене освещения, пришлось зажмуриться, а когда Катя открыла глаза, оказалось, что она попала в библиотеку.

После музейных масштабов холла библиотека казалась по-домашнему уютной, несмотря на высокие, до самого потолка стеллажи. Катя шагнула к ближайшему. Почти все книги здесь были посвящены истории Европы. А многие из них, если судить по переплетам и указанным на корешках датам, и сами являлись историей. Добрая половина книг была на французском, встречались английские и немецкие издания. Катя не удержалась от искушения, потянулась за фолиантом, на корешке которого значилось «Les fastes de la pologne et de la Russie» [1] , и сказала мечтательно:

1

«Летопись Польши и России (Les fastes de la pologne et de la Russie). Ч. 2».

– Мне бы сюда абонемент годика так на два.

– …За два года, милая барышня, вы не успеете прочесть и десятой части того, что здесь есть, – послышался за ее спиной тихий, с легкой хрипотцой голос.

Катя испуганно ойкнула, развернулась на голос и задела плечом стеллаж. Фундаментальная с виду конструкция угрожающе зашаталась, и с верхних полок на нее обрушился книжный дождь. Какой-то весьма увесистый талмуд больно стукнул по голове. Катя снова ойкнула, на сей раз от боли, потрогала макушку и обнаружила, что в муках создаваемая прическа безнадежно испорчена.

– Вы не сильно ушиблись? – участливо спросил все тот же голос.

Сражаясь со стеллажом, она и думать забыла о таинственном незнакомце.

– Простите меня великодушно, не хотел вас пугать. Присел тут в кресле по-стариковски и задремал.

Щелкнул выключатель, загорелся свет, освещая библиотеку, учиненный Катей бардак и человека, которого стариком можно было назвать с очень большой натяжкой. Он был высок и худощав. Его породистое профессорского вида лицо украшали очки в тонкой оправе и аккуратная бородка.

– Нет, это вы меня простите. – Катя одновременно пыталась привести в порядок волосы и собрать упавшие книги. И то, и другое у нее получалось плохо. – Я думала, здесь никого нет, мне сказали, что можно… – Она не договорила, замолчала под внимательным взглядом синих, совсем не стариковских глаз.

– Вы не сделали ничего дурного. – Незнакомец улыбнулся. – Наоборот, хозяину всего этого богатства должно быть приятно, что его коллекцией заинтересовалась такая очаровательная девушка. Интересуетесь историей?

– В том числе. – Катя поставила злосчастный талмуд обратно на полку, выдернула из безнадежно испорченной прически шпильки, позволяя волосам свободно рассыпаться по плечам.

– А психология? – Незнакомец поднял с пола книгу. – Насколько мне известно, тут много книг по психологии. Есть и философские трактаты, но философские трактаты – это, пожалуй, слишком скучно. Вы читаете по-немецки? Германия породила много гениальных сынов.

– Только по-английски и немного по-французски. – Кате вдруг стало неловко, что она не знает немецкого и не может читать труды великих сынов Германии в оригинале.