Ничего личного

Она не стала загонять машину в гараж, оставила на подъездной дорожке и, тревожно оглядываясь по сторонам, точно домушник, идущий на дело, открыла входную дверь. Чем чаще она бывала в этом доме, тем больше он ей нравился: запахом дерева и свежесваренного кофе, успокаивающими звуками, тиканьем напольных часов, поскрипыванием половиц. Дом казался идеальным местом для жизни.

«Комната ненужных вещей» была, как обычно, на замке. Катя достала связку ключей. Ей повезло на двенадцатой попытке, дверь беззвучно открылась. Внутри было темно из-за отсутствия окна. Катя нашарила выключатель, зажгла свет и увидела почти точную копию кабинета Егора. Письменный стол – у одной стены, продавленный диван – у другой, стеллаж, заставленный картонными коробками – у третьей.

Она не стала подходить к стеллажу, сразу направилась к столу. В ящиках стола, как и следовало ожидать, царил идеальный порядок. Папки, древние картонные, современные пластиковые, дорогие кожаные лежали аккуратными стопками. На навесной полке такими же аккуратными рядами стояли ежедневники за последние – Катя специально пересчитала! – пятнадцать лет. Сначала это были дешевые блокноты, потом блокноты в дерматиновых обложках. С каждым годом ежедневники становились все дороже и статуснее, обрастали натуральной кожей, похрустывали качественной мелованной бумагой. Это была полка личностного и финансового роста, доказательство значимости. И только один блокнот выбивался из стройного ряда собратьев по-девчоночьи розовой плюшевой обложкой. Катя сняла его с полки, раскрыла.

Под розовой обложкой скрывался не ежедневник, а дневник, дневник Елены Колесниковой. Если верить датам, вести она его начала два года назад, нерегулярно, часто с большими перерывами. Записи в нем объединяло одно – все они оказались посвящены Андрею. Здесь было все: злость, отчаяние, обида, надежда, страсть, желание наказать, а потом снова страсть. Молодая женщина пролистала дневник до конца. Предпоследняя запись была посвящена Кате.

«Рыжей гадине досталось все, что должно было быть моим! Эти двое думают, что им все сойдет с рук, что никто не узнает, что они сделали. Но я знаю!!! И я не стану молчать. Завтра я все расскажу Старику. То-то он обрадуется…»

Последняя страница была вырвана, но Катя уже знала, что на ней написано. То, что в полиции посчитали предсмертной запиской, на самом деле являлось листком из личного дневника…

Мобильный ожил в тот самый момент, когда Катя четко и ясно осознала, с чем только что столкнулась. Звонил Егор, и не принять этот звонок она не могла.

– Привет! – Она изо всех сил старалась, чтобы голос звучал нормально.

– Привет, Катя. Как дела? – У него был привычно доброжелательный тон, и ему привычно хотелось верить.

– Нормально. – Катя сунула дневник Колесниковой в сумку. – А у тебя?

– Катя, с тобой все в порядке? – Что это: игра в заботу или звериное чутье? К чему такой вопрос? – Ты сейчас где?

– Я в замке, но через час планирую ехать за город. Ты приедешь?

– Нет. Днем вырваться никак не получится, на работе завал. Но если ты меня дождешься, мы можем вместе поужинать. Кстати, в холодильнике есть свежая клубника, специально для тебя.

А «в комнате забытых вещей» дневник Колесниковой… И бог его знает, что еще…

– Спасибо, Егор.

– Так ты меня дождешься?

– Дождусь.

– Тогда до встречи.

В трубке послышались гудки отбоя, а Катины ноги вдруг внезапно ослабели. Чтобы не упасть, пришлось сесть на пол, прямо перед столом. Она еще ровным счетом ничего не понимала, но интуиция – профессиональная ли, женская ли – кричала, что нужно уходить, поставить дневник на место, аккуратно запереть «комнату ненужных вещей» и уезжать. Возможно, тому, что дневник Колесниковой оказался у Егора, найдется разумное объяснение. Возможно, достаточно просто спросить. Но Катя уже знала, что не станет спрашивать. Все, что ей нужно, все, что можно найти, она отыщет сама. До вечера еще есть время.

И она начала обыск, детальный и методичный. Она пересматривала каждую папку, каждый листок бумаги, перелистывала десятилетней давности журналы по экономике и учебники по английскому языку. Деревянную шкатулку Катя нашла в среднем ящике стола, за стопкой старых институтских конспектов. В шкатулке лежали маленькие пакетики с белым порошком. Чтобы понять, что это за порошок, не требовалось знаний криминалиста, вот только верить не хотелось, а хотелось искать объяснения и оправдания человеку, которого Катя уже начала считать своим близким другом. Объяснений не находилось. Егор потерял жену из-за наркотиков. Стал бы он хранить героин после ее смерти в специальной, закрытой на ключ комнате? Это нормальная реакция? Ненормальная, незачем себя обманывать.

А потом в коробке из-под шоколадных конфет Катя увидела открытки – совершенно новые, не изуродованные. Пока не изуродованные… «Поздравляем с рождением сына!» и «Поздравляем с рождением дочки!»

Вот когда ей стало страшно по-настоящему, до дрожи в коленках, до холода в затылке. И даже тогда Катя не ушла. Она еще не нашла то, за чем пришла, не нашла химеру.

Оставался последний, самый нижний ящик стола. А потом еще целый стеллаж, но время еще есть.

Время еще есть! Она повторяла эту фразу, как мантру, а когда на самом дне ящика заметила знакомую пластиковую папку, едва не расплакалась от облегчения.

Химера хитро косилась на нее красным глазом, шуршала перепончатыми крыльями, нервно била длинным, шипастым хвостом. Химера пыталась ей что-то сказать. Что-то очень важное, лежащее на поверхности. Катя чувствовала, что вот-вот разгадает эту загадку, поймает за хвост все время ускользающую правду…

Хвост! О, господи, хвост!

Теперь Катя знала, что хотела сказать ей мертвая химера. Она знала, и это знание меняло всю ее жизнь.

А потом за ее спиной послышался шорох…

* * *

– …Ну зачем же ты так, Катя? – Егор стоял на пороге «комнаты ненужных вещей», прислонившись плечом к дверному косяку. Поза его была расслабленной. Обманчиво расслабленной… – Ты же все испортила, сломала такой безупречный план. – Он грустно улыбнулся, покачал головой. – Разве ты не читала сказку про Синюю Бороду?

– Это все ты?..

– Это все я. – Он кивнул. – Не сиди на полу, ты можешь простудиться.

– Но зачем? – Катя не двинулась с места. – Зачем ты их убил?

– Их?

– Андрея, Колесникову… Может, Сему?..

Он оттолкнулся от косяка, шагнул к Кате, присел рядом, взглянул на снимок в ее руках.

– Я тебя недооценил, решил, что ты успокоилась. Я ведь представил тебе доказательства причастности Колесниковой. Что же еще тебе было нужно? Что ж тебе на месте-то не сиделось?!

– Это ведь не она была тогда за рулем, а ты. Это ты хотел меня убить.

– Хотел. – Егор коснулся ее щеки, и Катя отшатнулась. – И убил бы, если бы не чертова старуха. Знаешь, я ведь умею дружить с людьми, становиться незаменимым. С Колесниковой я тоже дружил. У меня было то, что она любила почти так же сильно, как твоего покойного мужа.