Ничей сын

– Если кому-нибудь из вас что-нибудь понадобится, просто дайте мне знать.

В следующую секунду он исчез.

Наконец оставшись одни, Джозетта повернулась к Кэдигану.

– Как ты на всё это смотришь? Только честно?

Не в его характере кому-либо доверять. И всё же, заглянув в тёмные глаза, Кэдиган растерялся, и из его уст правда хлынула потоком.

– Слишком заплутал, ласточка.

Она понимающе кивнула.

– ... и запутал?

Он пару секунд пытался понять, о чём она.

– Заплутал, а не запутал.

Она произнесла эти два слова одними губами, осознавая разницу.

– Да, когда ты говоришь с таким акцентом, я не вижу разницы в этих двух словах… Это всё равно, что тоннель и туннель.
– Она так забавно протянула «У» во втором слове.
– Видишь, сексуальный вомбат, в этом нет логического смысла.

Фыркнув, он покачал головой.

– Я в замешательстве, ласточка.
– Мгновенно посерьёзнев, Кэдиган махнул рукой на окружавший их храм.
– Относительно всего этого.

– Ты правда не связан с этим местом, Кэйд. Я заставила их поклясться в этом. Ты всегда можешь уйти отсюда. Но мы подумали, ты предпочтёшь возвращаться в современный мир маленькими шажками, чтобы не чувствовать себя не в своей тарелке.

Её сострадание окутало теплом его душу. Вот почему Джозетта так много значила для него. Никто другой никогда раньше не задумывался о его чувствах. В любом вопросе. Все лишь приказывали, не считаясь с его мнением. Но его Джозетта никогда такого не делала.

Только для неё он имел значение.

– Всё верно, любимая. Спасибо, родная.

– Яху! Мы угадали.

Счастливо смеясь, она потянула его за руку и повела через дверь в маленький солярий. В тот же миг к ним подбежали три огромные белые собаки с ярко-голубыми глазами, радостно лая и облизываясь.

Опустившись на колени, Джозетта обняла их. Яркая улыбка ослепительней солнца заиграла на её губах.

– Мои пушистые малыши!
– засюсюкала она, как большинство людей разговаривают с младенцами.
– Как у вас дела, а? Скучали по своей мамочке? И мамочка скучала по своим малышам! Да, скучала! Мои маленькие пупсики! Я так люблю вас! Да, люблю! Идите сюда, мои малыши! Поцелуйте мамочку. Много-много раз!

Она обняла и приласкала каждого, прежде чем познакомить с Кэдиганом.

– С Генри всё просто. Он наш единственный сынок.

Она потёрлась носами с самым большим самцом.

– Потом Белла.

Она прищёлкнула языком, глядя на самую маленькую собачку с серыми кругами под глазами. Затем положила руку на спину третьей.

– И последняя, но в душе моей она занимает не менее важное место, моя драгоценная Мейзель, или Мэйзи Вэйзи, как я часто её называю.

Джозетта снова заговорила с детским лепетом.

– Ты моя красавица, верно? Точно-точно, моя милая Мэйзи Вэйзи.

Она снова обняла их, а потом указала на Кэдигана.

– Идите, познакомьтесь с папочкой! Вперёд. Поздоровайтесь! Скажите папочке, что вы тоже его любите.

Они тут же рванули к нему.

Кэдиган отшатнулся, непривычный к такому вниманию пушистиков.

– Они немного...

– Избалованные - вот подходящее слово. О да. Очень. Я упорно трудилась над этим.

Смеясь над тем, как собаки открыто и без колебаний приняли его, Кэдиган поднял глаза, и как только их взгляды встретились, он увидел страсть, бушующую в тёмных очах. Вожделение, которое терзало его с тех пор, как она протянула ему руку. Весёлая игривость угасла, поглощённая безмерной потребностью остаться с ней наедине.

Джозетта скользнула голодным взглядом по его телу.

– Почему бы нам не снять с тебя эту одежду, а?

Он вопросительно выгнул бровь на столь смелые слова.

– Что бы это значило?

– Ты понимаешь, о чём я, сладкий леденец.
– Самым милым образом покусывая ноготь, Джозетта хмуро посмотрела на многочисленные двери.
– Интересно, какая из них ведёт в спальню.

Она направилась к ближайшей. Это оказался шкаф.

– Упс. Слишком маленькая.

Смеясь, Кэдиган наблюдал, как она ищет, в тайне расстраиваясь, что план по его соблазнению провалился.

Когда Джозетта наконец нашла дверь в коридор, то взяла Кэйда за руку, и они вместе отправились на поиски кровати. Эти изыскания проходили странно. Каждый раз ошибаясь, она снимала с него часть одежды.

Кэдиган наблюдал, как она стягивает перчатку с его левой руки.

– Я никогда раньше не играл в эту игру.

– Раздеть Христофора Колумба?
– Она замерла, окинув его взглядом.
– Да, я думаю, не играл. Ты же старше него, верно?

– Из-за тебя я чувствую себя старым, ласточка.

– Ты и есть старый.

– Но тебе обязательно напоминать мне об этом? И так часто?

С дьявольской ухмылкой она наконец нашла нужную комнату и толкнула его к гигантской кровати.

– Да. Обязательно и часто.

Она стянула с него мантию через голову. А когда добралась до кольчуги, он щелчком пальцев раздел их обоих.

Одобрительно кивнув, Джозетта прикусила его подбородок.

– Эти твои способности я люблю больше всего. Хотя одна мне нравится ещё больше, то, как я возбуждаюсь всякий раз, когда смотрю на тебя.

Он рассмеялся. Но смех оборвался, стоило ей встать перед ним на колени. Кэдиган хотел поинтересоваться, что она задумала, когда Джозетта охватила член тёплой рукой.

Все мысли улетучились. От удовольствия он слегка пошатнулся, на мгновение испугавшись, что ноги подкосятся и он упадёт на пол. К счастью, стена за спиной помогла удержаться от падения.

У него вырывалось прерывистое дыхание, пока Джо тщательно ублажала его. Кэдиган зарылся рукой в шелковистых волосах, пока любимая своим ртом медленно и дотошно исследовала каждый миллиметр твёрдого как гранит члена.

– Ласточка, ты даже не представляешь, что делаешь со мной.

Она рассмеялась глубоким горловым смехом, бросив на него озорной взгляд. Судя по всему, она точно знала, что делает, и с наслаждением добивалась должной реакции.

В этот миг он понял, как сильно любит эту женщину. И с какой лёгкостью отдаст жизнь по её просьбе. В этом мире кроме неё больше ничего не имело для него значения.

И он никогда не сможет прожить без неё ни дня.

Хотя ему этого безумно не хотелось, Кэдиган отстранился от неё и, подхватив на руки, отнёс на кровать.