Ничей сын

Он ещё сильней сжал её бицепс и оттащил от трупов.

— Ау! Высокий, злой и страшный, я не твой сладкий пупсик. — Она дёрнула сжатую в тисках руку. — Хочешь подпортить товар? Если сломаешь, то придётся расплачиваться, и не дёшево. Знаешь, у меня три собаки. А собачий корм чертовски дорогой. Вдобавок Мейзел пристрастился к дорогущему попкорну, и дешёвый не покатит.

Кэдиган не ведал, о чём говорит женщина. Хотя он понимал большую часть сказанного, но остальное сбивало с толку, также как её неожиданное появление в этом царстве. Речь незнакомки казалась совершенно бессмысленной.

Судя по одежде, женщина пришла сюда из современного мира смертных. Но почему она здесь очутилась?

Как попала? Хотя некоторые существа, считавшие эту адскую обитель своим домом, могли свободно приходить и уходить, они были магами, адони и иными сверхъестественными обитателями. Люди не могли попасть в этот мир без посторонней помощи.

И всякий раз, когда сюда ссылали человека, Кэдиган чувствовал в них хотя бы мизерную демоническую частичку.

Незнакомка же совсем другая. Хотя в ней было что-то неуловимо знакомое, она пахла как смертная.

Излучающая добродушие.

Именно это привлекло к ней искорёженных хариусов и подстегнуло к атаке. Невинность в этой адской обители — самый драгоценный и ходовой товар. Который долго не задерживался, прежде чем его извращали.

Или убивали.

Кэдиган замер, услышав, как ещё больше хариусов и сидов бегут к ним. Хуже того, кажется, с ними слуги. Слуги смерти, готовые на всё ради куска настоящей человеческой плоти. Они сожрут её, наслаждаясь криками о пощаде.

— Стой на месте.

Он покинул незнакомку, чтобы разобраться с искорёженными существами, охотящимися на любого глупца, забрёдшего в такой час в Кромешный лес.

Duw [7] ! Её заметило множество тварей, и с каждым мгновением их могло стать ещё больше. Кэдиган увернулся от меча хариуса, прежде чем отразил атаку слуги.

Женщина побежала прямо в гущу сражения.

Отвлёкшись, Кэдиган почувствовал укус твари, с которой дрался. Выругавшись, он отшвырнул от себя существо и убил его, прежде чем незнакомка снова бросилась бежать.

7

Duw! — Господи! Боже! (валл.)

— Стой!

Она замерла, подняв руки вверх.

— Не стреляй!

С чего она решила?

— У меня нет ни лука, ни арбалета, госпожа. Они бесполезны против этих существ.

— Тогда ладушки.

Она повернулась к нему лицом.

У Кэдигана перехватило дыхание, когда он рассмотрел дерзкие черты лица. Высокая и худенькая, ей не хватало пышных изгибов, которые он раньше предпочитал. Но у неё лицо таинственного ангела. Шелковистые чёрные волосы и тёмные глаза навевали мысли о доме. Хуже того, ему внезапно захотелось прикоснуться к этим длинным прядям и узнать, так ли они шелковисты, какими кажутся. Вдохнуть их сладкий аромат.

Canolbwyntio [8] ! Вероятно, это какая-то ловушка. Единственное, на что стоит рассчитывать проклятому, живущему в этой безумной обители. Здесь не мир людей, не Камелот или Авалон, а Земля за завесой — тёмная дыра между мирами, куда на веки вечные сослал его брат. Вечность наблюдать за наполненным красками миром, но не в силах пойти туда или переместиться, несмотря на собственное могущество.

«Брось её и уходи».

Это был бы самый здравомыслящий поступок. Но он много веков назад лишился рассудка.

8

Canolbwyntio! — Сосредоточься! (валл.)

Теперь же...

Как и преследователи, Кэдиган тоже возжелал заполучить её. Хоть ненадолго. Пусть ни для чего более, кроме как скрасить одиночество, ставшее его единственным спутником.

«Неужели пятиминутный разговор — это слишком большая просьба?

Будь ты проклят Люцифер.

И я вместе с тобой».

Прежде чем он смог себя одёрнуть, Кэдиган протянул ей руку.

— Идёмте госпожа, я оберегу вас.

Джо мешкала, пытаясь понять его напевный говор.

— Кто ты?

— Кэдиган.

Боже, у этого парня такой акцент. Ещё одна странность до кучи. Необычное сочетание ирландского, шотландского и малопонятного английского. Такое ей раньше не доводилось слышать.

— Кэ... Кто?

— Кэ-ди-ган, — произнёс он по слогам.

— Кэдиган. — Она поморщилась, надеясь, что произнесла правильно и не оскорбила своего спасителя неправильным произношением. Но если даже и так, он её не поправил. — У меня имя проще. Джо.

— Джо. Нам нужно уходить. Я отразил нападение, но более медлить нельзя. Их явится ещё больше. Так уж у них заведено.

Это похлеще, чем разбираться в речах бабули-цыганки, когда её заносило.

— Ты пытаешься мне помочь?

— Всеконечно.

— Хорошо, но я в ботинках, приятель, и не побрезгую ими воспользоваться.

Кэдиган понятия не имел, о чём она толкует, но это смутно напоминало угрозу. Будь у них время, он бы посмеялся над мыслью, что такая худенькая женщина думает, будто сможет навредить ему. Или любая женщина или мужчина, если уж на то пошло. Но у них на это нет времени. Им следует убираться, пока кто-то не умыкнул её.

Наконец Джо положила свою тонкую ручку на его ладонь. Кэдиган беззвучно проклинал рукавицы, не позволяющие почувствовать прикосновение кожи. Он так долго жил без этого, что даже не мог вспомнить ощущение. С другой стороны, жизнь очень редко его баловала женским вниманием.

Тем не менее... каждый жаждал физического контакта.

Даже прокажённые и проклятые.

Он потянул её к землянке, служившей ему домом после заточения. Не очень большое место. Конура, по сути. Опять же, в ней чисто и надёжно. А главное — он мог заблокировать и запечатать вход на время, которого хватало на сон и еду.

Своей силой он открыл каменный дверной проем, пропуская Джо вперёд.

— Прости, что это всего лишь хибара.

— Хижина?

— Хижина? — повторил он, понимая значение её слов не больше, чем она его. — Лачуга, — попробовал Кэдиган ещё раз.

Джо улыбнулась, осознав, что наконец стала понимать его.

— Это одно и то же.

— А-а.

Джо нахмурилась, когда он протянул руку, и огромная скала закрыла проход, через который они вошли. Стоило им оказаться на месте, как вспыхнули десять факелов, освещая хоббитовскую нору, в которой он жил. Пол устилала твёрдая древесина, отполированная до зеркального блеска, перекрученные молодые деревца похоже удерживали изогнутый рукотворный потолок над их головами. На этих же деревцах держался маленький второй этаж, где на небольшой платформе находилась скромная кровать, выдвижные ящики и умывальник. В целом, это место напоминало ей квартиру-студию. Всего метров под тридцать-сорок.