Ничто не вечно

А в этот самый момент в другом крыле больницы Сеймур Вильсон разговаривал с Тедом Аллисоном. Аллисон был ветераном, отработавшим в медицине двадцать пять лет. В свое время он служил военным врачом на флоте и до сих пор сохранил армейские замашки.

Сеймур Вильсон давал ему указания:

— Я хочу, чтобы вы внимательно следили за доктором Тафт. Если выяснится ее некомпетентность, она будет уволена. Ясно?

— Ясно.

Подобное задание было по душе Аллисону. Как и Сеймур Вильсон, он презирал некомпетентных врачей. А кроме того, доктор Аллисон был твердо убежден, что, если уж женщины идут в медицину, они должны работать только медсестрами. Если это вполне устраивало Флоренс Найтингейл, то должно устраивать и остальных женщин.

***

На следующее утро в шесть часов ординаторы собрались в коридоре в ожидании начала обхода. Группа состояла из доктора Аллисона, его главного помощника Тома Бенсона и пяти ординаторов, включая Хони Тафт.

Наблюдая за Хони, доктор Аллисон подумал: «Отлично, сестренка, сейчас мы выясним, на что ты способна». Он повернулся к ординаторам.

— Приступим.

Первым пациентом в палате номер один оказалась молоденькая девушка. Она лежала на кровати, укрытая теплыми одеялами, и спала.

— Очень хорошо, — начал доктор Аллисон, — а теперь все посмотрите ее медицинскую карту.

Ординаторы принялись изучать медицинскую карту больной, а доктор Аллисон обратился к Хони:

— У пациентки лихорадка, озноб, общее недомогание и отсутствие аппетита. Температура, кашель и пневмония. Каков будет ваш диагноз, доктор Тафт?

Хони молчала, нахмурившись.

— Итак?

— Ну-у, — задумчиво начала Хони, — я бы сказала, что у нее, возможно, пситтакоз…, попуганная болезнь.

Доктор Аллисон удивленно посмотрел на нее.

— Почему…, почему вы так решили?

— Симптомы типичны для пситтакоза, а еще я обратила внимание в карте, что она работает неполный рабочий день продавщицей в зоомагазине. Пситтакоз передается от больных попугаев.

Аллисон медленно кивнул.

— Так…, очень хорошо. Вы знаете, какое необходимо лечение?

— Да. Тетрациклин в течение десяти дней, строгий постельный режим, пить много жидкости.

Доктор Аллисон повернулся к остальным ординаторам.

— Все слышали? Доктор Тафт абсолютно права. И они перешли к следующему пациенту. Доктор Аллисон обратился к ординаторам:

— Если посмотрите его медицинскую карту, то обнаружите следующие симптомы: воспаления мезотелия, кровотечение и усталость. Каков ваш диагноз?

Кто— то из ординаторов предположил:

— Похоже на одну из форм пневмонии.

— Возможен и рак, — высказал свое мнение его коллега.

Доктор Аллисон повернулся к Хони.

— А вы что думаете, доктор? Хони вновь приняла задумчивый вид.

— На первый взгляд, я бы предположила фиброзный пневмокониоз, форма асбестового отравления. В его карте говорится, что он работает на ковровой фабрике.

Доктор Аллисон не смог сдержать своего восхищения.

— Превосходно! Превосходно! Может быть, знаете и лечение?

— К сожалению, специального лечения пока не существует.

Дальше пошло еще интересней. В течение последующих двух часов Хони поставила диагноз редкого случая синдрома Рейтера, полицитемии и малярии.

Когда обход завершился, доктор Аллисон пожал Хони руку.

— Меня трудно удивить, доктор, но хочу сказать, что вас ожидает блестящее будущее! Хони покраснела.

— Благодарю вас, доктор Аллисон.

— И именно это я намерен сообщить Бену Уоллису, — бросил Аллисонна прощание.

Первый помощник Аллисона Том Бенсон посмотрел на Хони и улыбнулся:

— Встретимся через полчаса, детка.

***

Пейдж старалась держаться подальше от Артура Кейна, «доктора-007». Но при каждом удобном случае Кейн просил, чтобы на операциях ему ассистировала именно Пейдж. И с каждым разом становился все более агрессивным.

— Вы решили, что справитесь без моей поддержки? Тогда надо поискать ее у кого-нибудь другого.

Или:

— Я, может быть, и маленький, дорогая, но не везде. Понимаете, что я имею в виду?

Пейдж даже стала бояться его операций. Раз за разом она наблюдала, как Кейн резал без всякой необходимости, удаляя здоровые органы.

Однажды, когда Пейдж и Кейн направлялись в операционную, Пейдж спросила:

— Что нам предстоит оперировать, доктор?

— Бумажник пациента! — ответил Кейн, но, заметив, как изменилось выражение лица Пейдж, добавил:

— Шучу, дорогая.

— Ему надо работать мясником, — заявила позже разгневанная Пейдж Кэт. — Он не имеет права оперировать людей.

После одной особенно неудачной операции на печени доктор Кейн повернулся к Пейдж и покачал головой:

— Дело плохо. Не знаю, выживет ли он. Все, что смогла сделать Пейдж, так это сдержать свой гнев. Она решила поговорить с Томом Чангом.

— Кто-то должен сообщить о докторе Кейне, — заявила Пейдж. — Он же убивает своих пациентов!

— Успокойся.

— Не могу! Нельзя позволять такому человеку оперировать. Это преступление. Он должен предстать перед аттестационной комиссией.

— И что это даст? Ведь необходимы свидетельства против него и других врачей, а никто не захочет связываться. Это тесный мирок, и нам приходится жить в нем, Пейдж. Невозможно убедить одного врача свидетельствовать против другого. Мы все уязвимы и слишком зависим друг от друга. Успокойся. Пошли, я угощу тебя обедом.

Пейдж вздохнула.

— Ладно, но какая же это все-таки порочная система!

Во время обеда она поинтересовалась:

— Как у тебя дела с Сай?

Прежде чем ответить, Том некоторое время помолчал.

— Я…, у нас проблемы. Моя работа разрушает наш брак. Я не знаю, что делать.

— Уверена, что все уладится, — попыталась успокоить его Пейдж.

— Твоими бы устами… — раздраженно произнес он.

Пейдж удивленно посмотрела на него.

— Я покончу с собой, если она уйдет от меня, — сказал Том.

***

На следующее утро у Артура Кейна была запланирована операция по удалению почки. Главный хирург обратился к Пейдж:

— Доктор Кейн просил, чтобы вы ассистировали ему во время операции.

У Пейдж внезапно пересохло во рту. Ей была неприятна даже мысль о том, что снова придется находиться рядом с этим человеком.

— А вы не могли бы послать кого-нибудь другого?…

— Он ждет именно вас, доктор. Пейдж вздохнула.

— Хорошо.

К тому времени как Пейдж вымылась, операция уже началась.