Ник и другие я

Сэм быстро направилась к пожарной лестнице – подпрыгнула вверх и понеслась по ней, перепрыгивая через ступеньки, на крышу – так будет надежнее уходить от погони. В переулке несчастная несостоявшаяся жертва принялась истошно орать – все же спасительница напугала её сильнее, чем насильник. Это же надо! Проклятый Либорайо, чтоб им всем пусто было!

Сэм перепрыгивала с крыши на крышу, неслась напролом через террасы, через разбитые на крышах сады, через чьё-то сушащееся на веревках белье, чуть не путаясь в нем, дальше, дальше и дальше. По пути она выкидывала прочь из бумажника парня кредитки – все равно их заблокируют прежде, чем она доберется до магазина. Она оставила себе лишь бумажные деньги – их оказалось мало, очень мало, но на пачку детской смеси должно хватить.

Ненужный уже бумажник улетел прочь в канаву, полную воды после ночного дождя. Либорайо приятно запах чистотой и прибитой пылью – пожалуй, запахи – это то, что смиряло Сэм с Либорайо. И, конечно же, безопасность – пока Ник дурит и не скрывается, Либорайо безопасен для Сэм – все контроллеры забиты нанами Ник, мало кто будет подозревать, что сорит нанами не она одна.

Дальше, дальше и дальше, поскальзываясь и чуть не падая на мокрых двускатных крышах – дома стали мельче и беднее, неудачный, старый район. Дальше, пока слышны сирены – стражи не поскупились, организовали настоящую охоту, но пока Сэм лидировала, а река… Река станет преградой в дальнейших поисках. Дождь принялся накрапывать по новой.

Спрыгнуть с крыши, пронестись по пустой сейчас улице, взлететь на узкий, чугунный парапет моста, промчаться на нему, балансируя, как канатоходец, и нырнуть в реку. Плыть против течения – просто на всякий случай. Вылезти из воды почти у клуба – отсюда уже погоня ушла. Стащить с себя одежду, отжать, тщательно проверяя её на ненужные капли крови, одеться… Привести себя в порядок и под снова усиливающимся дождем пойти в ближайший ночной магазин. Да, мокрая, да, несчастная, а когда бывают счастливыми матери, спозаранку отправляющиеся в магазин за внезапно закончившейся пачкой детской смеси?

Если честно, Сэм уже и не помнила, когда она была счастливой. Вот и этот день рождения не стал исключением. Просто… Так получилось…

Охранник стоял на улице у дверей магазина вместе с ночной кассиршей – полноватой, уже в годах, лет за шестьдесят, а то и больше человечкой. Они во всю обсуждали происшествие у клуба – по улице пронеслась очередная патрульная машина. Сэм, пока выжимала у крыльца свои длинные белокурые волосы, рассказала, что, якобы, слышала – о найденном окровавленном парне и о насмерть напуганной девчонке.

Охранник сплюнул:

– Вот только хомофильных вампиров не хватало…

Сэм еле выдохнула:

– Думаете, вампиры? Но это же Либорайо…

Кассирша пробормотала – кажется, они с охранником уже целую теорию о случившемся придумали:

– Стали бы стражи такой шорох поднимать иначе.

Охранник добавил потрясенной Сэм:

– Тут выборы губернатора на носу. Кланы грызутся сейчас, выбирая кандидатов. А кандидаты тут все как на подбор – не оборотни, так вампиры... Ходят упорные слухи – молодняк из вампирского клана вырвался и куролесит в городе. Уже пять жертв было.

Сэм вздрогнула:

– Но в газетах ничего не…

Охранник фыркнул:

– Будут о таком писать – как же! Только ж пять жертв так легко не скроешь. А уж сегодняшний переполох – тем более.

Кассирша добавила:

– Говорят, что жертв больше. Просто Пересам невыгодно сейчас так вот светить. От такого не отмоешься – если и впрямь их молодняк кутит. – Кассирша, открывая дверь магазина, обернулась на Сэм: – пойдем, дорогуша. Ишь, как льет… Домой как добираться будешь, без зонта-то?

Сэм грустно улыбнулась – знала, что улыбка её действует безотказно, не зря её Клауд Ангелом прозвал:

– Как-нибудь…

Милая старушка вздохнула и направилась в торговый зал.

Дождь усилился, словно проникся днем рождения Сэм и делал ей подарок – теперь её след точно не найдут.

Охранник так и остался на крыльце, продолжая следить за носящимися патрульными машинами – Сэм никогда ни у кого не вызывала опасений: слишком худая, слишком мелкая, слишком красивая, а когда еще и мокрая – полностью несчастная, как котенок, которого хочется пригреть. Котят не боятся, чем Сэм и пользовалась. Жаль только, что мокрые котята отчаянно мерзнут… Да и… Волосы уже начали пушиться и виться – сладу с ними никогда не было, а уже если намокали – совсем превращались в мелкие кудряшки, как у баранов. Папа иногда смеялся: «Мелкий мой барашек»… Только зря вот Сэм это вспомнила. Слезы сами навернулись, еще больше жалобя кассиршу. Та принесла с кассы полотенце:

– Вытрись, девочка… Что случилось-то?

– Мне бы пачку детской смеси… Закончилась. Только недорогую, пожалуйста… – Сэм застенчиво опустила взгляд вниз. Стыдно ей не было.

Кассирша вздохнула, оценивая вид Сэм:

– Молока нет, да?

Сэм лишь кивнула – она вообще не была способна к лактации, что уж поделать.

– Пойдем, дорогуша, посмотрим, что есть. Давно уже нашему губернатору пора озаботиться и выдавать бесплатно питание для детей, а то только языком горазд молоть о поддержке людей. Оборотни-то не экономят последний медяк, оборотни не страдают отсутствием молока. Да и размножаться уже не спешат. Пойдем, деточка… Сколько малышу-то месяцев?

Сэм горько вздохнула:

– Третий идет.

– Папаша-то помогает или одна? – кассирша направилась вглубь зала к аптечной секции.

– Одна… Папаша бросил нас.

– Оборотень, поди? Эти могут. Навешают лапшу на уши, погуляют и бросают – им-то что, человеческих девушек теперь много, не эта, так другая приглянется… Вот сволочи…

Сэм кивком подтвердила, вспоминая Парру:

– Сволочи. Мой даже не предупредил, что я вторая.

– Сволочь, – вновь повторила кассирша, останавливаясь перед полкой с питанием. – Выбирай…

Пальцы Сэм стали скользить по ценникам – денег было совсем ничего. Не носят нобили с собой деньги, только мелочь для чаевых. Кассирша вздохнула, обернулась на охранника, увлеченно разговаривавшего со стражем, и заговорщицки прошептала:

– Подожди тут. Сейчас из подсобки принесу – просрочка. Она списана уже, внучке своей собиралась отнести – та так же попала, как и ты… И ты не думай – использовать питание еще можно, там запас стерильности ого-го…

– Спасибо, – еле выдавила из себя Сэм, удивленная добротой кассирши. Именно это спасло пожилую, слишком участливую кассиршу от пробитой головы. Пока женщина ходила на склад, Сэм быстро метнулась в аптечную, закрытую на замок секцию. Перелетела через высокое ограждение, пока охранник был занят со стражем, схватила первый попавшийся на полке стандарт рецептурного антибиотика и рванула обратно к полке с питанием, трогательно прижимая к себе пачку со смесью.

Кассирша вынесла ей еще две пачки – не пожалела.

– Пойдем, дорогуша, на кассу… Никто не позаботится о нас, если мы не позаботимся сами. Ты заглядывай в конце месяца, хорошо?

Сэм робко улыбнулась, доставая из кармана джинсов промокшую банкноту:

– Спасибо… Я…

– Мы в конце месяца просрочку списываем. Может, еще что перепадет. Заглядывай, дорогуша…

Сэм лишь кивнула. Только заглядывать она не будет – ей не было стыдно за украденное лекарство, кассирша была права – сам о себе не позаботишься, никто не позаботится о тебе. Просто кассирша и охранник рано или поздно обнаружат пропажу лекарства и сообразят, кто это мог сделать. Глупо попасться стражам из-за просроченного питания.