Ника, Эрн и волшебное зеркало

– Ванель, что у вас там? – голос из коридора заставил вздрогнуть всех троих.

Жандарм вытянул руки по швам, Эрнард сжал пальцы на блузке и обернулся к зеркалу, а Моника слишком резко повернулась к говорящему, чтобы убедиться, что ей не показалось. Уполномоченный особого отдела по борьбе с контрафактными артефактами заглянул в комнату, потёр переносицу и поправил повязку на голове. Моника почувствовала прилив беспричинной радости, так не вязавшейся с ситуацией. В её груди на мгновение шевельнулась жалость – кажется, она перестаралась с графином. Но взгляд Арнана Саудреста быстро вернул девушке самообладание.

– Куда-то собираетесь, ларина? – вкрадчиво поинтересовался мужчина, указав на виднеющуюся кровать, заваленную вещами, и стоящий рядом саквояж. – Мы же только познакомились, а вы уже сбегаете.

– Что вы, миор Саудрест, я лишь искала подходящий наряд для своей кузины, попавшей в неловкую ситуацию, – выкрутилась Моника, не обращая внимания на Эрнарда, протестующе размахивающего руками.

– Кузины, говорите? – уполномоченный особого отдела отодвинул в сторону Элию Порто, втиснувшую половину тела в квартиру, и шагнул в прихожую. Он сунул перебинтованную голову в уборную, резко дёрнулся всем телом и прижался плечом к косяку. – Что это?

– Здравствуй… те… миор… – Эрнард не знал, куда деть глаза, сжимал и разжимал пальцы, поправлял и одёргивал пышную юбку, теребил несчастные рукава.

– Ванель, оформляй их обеих, я пока осмотрюсь, – как-то слишком обречённо произнёс миор Саудрест, поворачиваясь к Монике.

Он не без интереса оглядел наряд девушки, видимо примеряясь и сравнивая увиденное с тем, что было надето на Эрнарде, затем бросил взгляд за спину Ники и уверенно шагнул в комнату. То, с какой ухмылкой миор уполномоченный исследовал содержимое саквояжа, разложенное по кровати бельё и остальные предметы гардероба, заставило Монику стиснуть кулаки и задышать чаще. Сначала Эрн посягнул на личное, а теперь и его старший брат, который вот уже добрую минуту прищурившись сверлит взглядом шпагу Ники.

– Это клеймо Таккедо Стенели, – очень медленно, почти не разжимая губ, проговорил миор уполномоченный, не отрывая глаз от эфеса. – Насколько мне известно, мастер Стенели отошёл от дел больше десяти лет назад, каждый клинок его работы на счету. Откуда он у вас, ларина Гордиан?

– Хм… это как-то относится к моему аресту и тем нелепым обвинениям, которые мне предъявили? – ласково пропела Моника, оглянувшись на Эрнарда, которого в данный момент очень уж дотошно допрашивал жандарм. Ну не признаваться же ей, в самом деле, что мастер Таккедо Стенели давний друг их семьи и эту самую шпагу изготовил специально для Ники втайне от родителей?

– И всё же ответьте, ларина, – Арнан Саудрест, наконец, отвернулся от шпаги и посмотрел в глаза Моники. – Вы всё больше и больше заставляете меня интересоваться вашей загадочной личностью.

– Этот клинок был мне подарен. Кем – не имеет значения, – девушка гордо задрала нос и скривила губы, всем своим видом являя оскорблённое достоинство. – Вы отведёте меня в участок?

– Разумеется, с такими обвинениями другого не ждите, – мужчина дёрнул головой на окрик жандарма и снова сжал пальцами переносицу. – Побудьте благоразумной, ларина, хотя бы десять минут, пока я разберусь с этим… – он обвёл рукой комнату, махнул в сторону ванной и замолчал. – Со всем этим.

Моника сразу же поняла, что терпение миора Саудреста на исходе – Динстон, самый старший брат Ники, вёл себя именно так же перед тем, как взорваться и наказать всех, кто подвернётся под руку. Девушка вздохнула и села на кровать, сдвинув вещи в сторону и ласково погладив шпагу. Если бы только Динстон мог быть всегда рядом, Монике бы не пришлось бежать из родительского дома в такой спешке!

Едва Тарит Гордиан поступил в военную академию, для Ники наступили тёмные времена – матушка не выпускала её даже в сад, опасаясь, что бедняжка может покалечиться или её похитят ради выкупа. Как же – такая беспомощная, совсем не владеющая магией и совершенно несмышлёная Моника по мнению матери была способна только на то, чтобы изучать искусства и решать задачи по арифметике.

Девушка погрузилась в воспоминания, лишь изредка обращая внимание на происходящее вокруг, поэтому даже не заметила, в какой момент она переместилась сначала в карету жандармов, а затем в участок. С отрешённым и безучастным видом она подтвердила свою личность на считывателе ауры, села на стул для посетителей рядом с Эрнардом и уставилась в окно, забранное толстыми прутьями антимагической решётки.

И как теперь доказать семье, что она не такая никчёмная, какой они её считали? Матушка тут же выдаст её замуж за какого-нибудь знакомого отца, братья приставят охрану, которая будет следовать за ней до конца жизни. А ведь Моника просто хотела пожить как все: найти работу, друзей и, возможно, встретить любовь – всё то, чего она была лишена дома. Нет, возвращаться сейчас нельзя. Придётся сделать вид, что нелепые обвинения испугали Нику до такой степени, что она готова сотрудничать.

– С вами всё в порядке, ларина Гордиан? – подозрительно тихо спросил миор Саудрест, усевшись за стол. Моника мазнула взглядом по его красивому лицу и отвернулась. – И что мне с вами делать?

– Арнан, это не то, что ты подумал! – воскликнул Эрн, подтягивая соскользнувшую по чулку брючину и пряча её обратно под юбку. – Ты сказал спрятаться, и я…

– Помолчи, Эрнард, – мужчина поморщился, прикрыл на мгновение глаза и откинулся на спинку стула. – А ещё лучше – вылечи мою голову.

– Хорошо, – послушно отозвался Эрн, встав со стула и принявшись водить руками над братом. – Всё, как новенький. Повязку пока не снимай, а то сразу поймут.

– Вот скажи мне, братец, почему каждый раз, когда ты вляпываешься в неприятности, я должен вытаскивать тебя из очередной… – он покосился на молчавшую девушку и сдержал ругательства. – Что тебе не сиделось в столице? В Венитаре я хотя бы мог тебя подстраховать, а тут?

– И ты ещё спрашиваешь?! – взвился Эрнард, принявшись наворачивать шаги по кабинету, путаясь в юбке и подтягивая постоянно сползавшие брюки. Видимо, в спешке он не стал снимать их, когда переодевался в ванной комнате в квартире Моники, и теперь те скользили по гладким чулкам. – Я рос в тени великолепного тебя, только и слышал, какой Арнан умница, какой Арнан хороший боевой маг! Арнан то, Арнан это! Оставаться под твоим присмотром я тем более не согласен!

– А придётся, – жёстко заявил миор уполномоченный, сжав губы. – Как только я разберусь с той кашей, которую ты заварил, как миленький вернёшься домой под родительские очи. Ты хоть подумал о матери? Она себе места не находит!

– Я останусь здесь! – Эрн с шумом плюхнулся на стул и резко поправил сбившийся рукав блузки. – У меня своё агентство между прочим!

– Кстати об этом, – Арнан выудил из кармана бумагу, аккуратно расправил её и нарочито скучающим голосом прочитал. – Миор Эрнард Виано должен прибыть на торжество, посвящённое свадьбе военного советника короля Динстона Гордиана не позднее чем через четыре недели.

– Но я же… почему? – на Эрнарде лица не было, настолько он побледнел. – Как я мог попасть в область интересов этого… этого весьма уважаемого и… безусловно очень опасного… – он никак не мог подобрать нужные слова – советника короля боялись все, от слабого лекаря до сильнейшего боевика – он мог одним взглядом заставить признаться даже в том, в каком возрасте ты научился говорить и ходить. – Что я ему сделал?!

– Сам не пойму. Как боевик ты не слишком силён, в убийство это и контрабанду запрещённых артефактов влез по чистой случайности, – Арнан и сам задумывался над причиной такого внимания Динстона Гордиана, но не мог найти объяснений.