Никаких приключений!

– Выше уровня вечной мерзлоты жизнь в горы обычно не лезет, - постучал пальцами по забралу бухгалтер, - нет еды, разреженный воздух и постоянная угроза смерти от переохлаждения.

– Я тоже так думаю...

– Данные сканирования подтверждают отсутствие летающих единиц выше двух тысяч метров над уровнем моря, - не дожидаясь вопроса, сразу добавил старпом.
– Только надо в темпе - у двух дальних конусов возросла активность. И... помнишь "типовое упражнение двадцать семь - сто сорок три"? Там, правда, пещеры были...

– Согласен. И вычислитель даёт схожую рекомендацию, - кивнул Сергеич, - потому... В связи с очевидной угрозой жизни экипажу и пассажирам, согласно параграфу три пункта два-два Основного Закона, действующего на всей территории Российской Империи я, как старший по званию среди присутствующих, объявляю мобилизацию.

Ричардсону захотелось протереть глаза - он даже попытался это сделать, но лишь наткнулся пальцами на щиток забрала. Людей, обычных людей - пусть и не очень нормальных, потому что русских - словно разом кто-то подменил. Как Пит почувствовал это через скафандры, он и сам не смог бы объяснить. Но факт - вместо трёх человек, попавших в, мягко говоря, непростую жизненную ситуацию, на накренившийся палубе спаскапсулы стояли... солдаты? Точнее, не стояли - уже действовали.

– Я и Владимиров - передовая штурмгруппа, ГШ и Черемисов - транспортировка аварийного маяка и огневая поддержка. Отдельно на тебе, Антон, гражданский. Принять вооружение согласно боевому расписанию и доложить о готовности.

Питер глядел во все глаза - перед ним словно оживала сцена из игры или фильма. Правда, то, что в кино показывалось зрелищным и вызывало гордость за военную мощь Альянса, здесь и сейчас в исполнении русских выглядело чуть ли не бытовым переодеванием к ужину. Никаких манипуляторов, эффектно заключающих бойцов в экзоскелеты в завывании сервоприводов и потоках искр - навесные элементы прямо на скафандры надевались вручную. При этом Пит просто не успевал следить за ситуацией - вот он смотрит, как элементы откуда-то взявшейся на старом транспорте боевой брони соединяются между собой, а вот имперцы уже закончили с обмундированием и один из них оказался подле него самого.

– Пётр, ты, главное, не нервничай, - заметно прибавивший в росте Антон как котёнка приподнял Ричардсона одной рукой, второй ловко и быстро начал цеплять на скаф бывшего менеджера аналогичные элементы из автоматически раскрывшейся створки в стене.
– Понимаю, у тебя стресс, и вообще полёт неудачный вышел. Но мы сейчас поднимемся на гору, включим передатчик - и всё. Наша Служба Спасения вытащит нас отсюда и развезёт на своих транспортных мощностях к конечным пунктам назначения. Плохо, что так вышло - зато ты навсегда вписал себя в историю Человечества. Только послушай, как звучит: "Планета Ричардсон", "Биологический феномен Ричадсона".

Пит, который уже хотел попросить не сюсюкать с ним, как с ребёнком, которого одевают в детский сад - вот уж каких талантов в работнике бухучёта он не ожидал - на последней фразе чуть не подавился.

– П-почему "Ричардсон"?
– только и спросил он.

– А почему нет?
– легко возразил русский.
– Мы же в вашей области Пространства, когда-нибудь Альянс дошёл бы сюда и сам. Думаю, система будет объявлена международной научной зоной. А теперь представь, как будут мучиться твои коллеги, выговаривая "system of Vladimiroff-Cheremisoff"?

Питер представил - и против воли рассмеялся. Ему вдруг стало легко и просто: все вопросы и опасения отошли на второй план. Даже сообщение мед-импланта "неизвестный стимулятор в крови" только заставило ухмыльнуться - всё как в вирт-игре.

– Пушку, я надеюсь, мне дадут?
– на всякий случай спросил он у друга и, как там по-русски... а, tovarishya.

– Ну разумеется. Не волнуйся, там всё просто и режим "свой-чужой" есть...

6.

...В очередной раз Ричардсон пришёл в себя сидящим на каком-то каменном выступе на склоне горы. Некоторое время он тупо смотрел на сообщения перед глазами, потом смысл фраз начал доходить. "Исчерпан ресурс медблока скафандра", - русский текст дублировался английской подсказкой, - "повреждение приводов бедра и голени с левой стороны", "сбой нейросинхронизации", "внешняя защитная лицевая бронепластина утрачена", "утрачена целостность брони", "герметизация восстановлена". Имплант вторил системе оповещения скафа на родном языке: "временная компенсация интоксикации", "исчерпание фармакологических ресурсов на 95%", "инвазия неизвестных биоактивных веществ временно блокирована", "рекомендуется срочная госпитализация".

– Хорошо... поиграл, - вслух произнёс Ричардсон, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь странно-мутное забрало шлема.

Получалось плохо - с прозрачной ранее пластиной было явно что-то не то. Ах, да, та рыжая тварь с чёрными полосками плюнула кислотой через полчаса после того, как гадина на длинных и удивительно сильных ногах двинула ему по голове и сорвала к дьяволу внешнее забрало экзоскелета. Про левую ногу он тоже вспомнил: это была плохая идея - попытаться раздавить организованную кучу мелких красных тараканов, способных, как выяснилось, разом взрываться. Вообще, жизнь на планете словно придумал больной на голову геймдизайнер - по-настоящему больной, а не как Имперцы: членистые твари всех форм и размеров, с крыльями, ногами и без, источали кислоту, стреляли пулями, били разрядами электричества, разражались облаками токсичного и горючего газа, просто имели челюсти или клешни, способные деформировать сверхпрочные композиты.

Благодаря стимулятору из аптечки скафа Пит не испытывал страха и временно потерял способность к рефлексиям, что помогло ему продержаться до самого конца пути. Когда давно ставшая ненавистной зелень под ногами, с боков и над головой уступила место голому камню и языкам снега, он ещё долго водил стволом по сторонам, пытаясь отыскать цели, но Антон оказался прав: за прорвавшимися землянами никто из местных форм жизни не полез...

"А ведь я же нормально видел", - припомнил Ричардсон.
– "Камера".

"Команда не распознана, сбой нейросинхронизации" - всплыла следующая надпись. Совсем замечательно.

– Эй, кэп! Петрович! Антон! Меня вообще кто-нибудь слышит?

– Пришёл в себя?
– усталый голос бухгалтера заставил бывшего пассажира испустить судорожный облегчённый вздох.

– Где вы?
– переведя дух, поинтересовался он.

– Я возвращаюсь к тебе, - сообщил русский, - а капитан и старлей остались на леднике, рядом с передатчиком.

– А я почему не с вами?
– этот момент из воспоминаний Пита почему-то упорно ускользал.

– Ты вызвался, цитирую, "охранять проход, на случай, если ...ные жуки ...нут свою мамочку и поползут следом - вот тогда ты и покажешь им всю силу... гхм, демократии". Переубедить тебя, что нам уже ничего не грозит, не удалось.

Ричардсону даже стало немного стыдно - он, конечно, был под дурью, которой его без разрешения накачали имперцы, но слова явно были именно его. Уж очень завидно было гражданину Альянса смотреть на слаженные и профессиональные действия вроде бы таких же обычных, как он, людей. А говорят, призывная служба - пережиток древности и ничего не даёт, кроме душевных травм. Сказал бы он сейчас много ласковых автору той статейки в Википедии...

– Вы смогли развернуть антенну и начать передачу?
– решил сменить тему Питер.

– Да, сигнал идёт. Осталось дождаться спасателей.

– И долго ждать этих ваших бравых парней из МЧС?
– чувствуя, как после услышанных слов в его теле словно распрямляется давно сжатая пружина, опёрся спиной на скалу бывший менеджер.

– Ну... От тридцати до ста восьмидесяти суток, как я прикидываю, - задумчиво выдал собеседник.

– Сколько?..
– внутри у мужчины всё оборвалось.