Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!

На девушке красовалась форма их отряда, но женский вариант. Новый дизайн от Солнца Варии и некоторые нововведения необычайно шли младшей сестре босса Варии. Чулки, шорты, форменная куртка. Куртку Луссурия подогнал под утонченную фигуру Николетты, делая ту еще более хрупкой.*

– Ну как вам? – довольно улыбался Луссурия, стоя позади Николетты.

Девушка подняла взгляд на собравшихся и мило покраснела. У Мукуро кровь пошла носом, и он свалился на пол под удивленные и испуганные вскрики Кена и Чикусы. Некоторые лишь покраснели и не решались сказать хоть что-то.

Для Николетты все это было неважно. Она ждала реакции лишь одного человека. И дождалась. Взгляд глаз цвета бургундского вина, что были скрыты в тени, устремился на нее с одобрением и каким-то удовлетворением.

– Брат!

Волосы колыхнулись в такт движениям Скайрини, когда та повисла на шее поднявшегося из-за стола старшего брата. Обхватив девушку руками, Занзас слегка приподнял ее над полом, глядя в невероятные глаза младшей сестры.

– Как мне не хватало этого твоего взгляда, Никки, – усмехнулся Скайрини, а после удивленно изогнул бровь, так как девушка снова уткнулась лицом ему в плечо. – Никки?

– Я… вспомнила… свою жизнь… до Эстранео, – слова выталкивались с трудом, и Николетта едва сдерживала истерику. – Брат, мне столько всего нужно тебе рассказать…

– Это подождет.

– Что?

– Это подождет, – снова повторил Скайрини, доходя до стола и садясь на стул. Девушка оказалась на его коленях, сидя к нему лицом. – Сначала ты хорошенько поешь, а после отоспишься.

– Но…

– Да и нам не помешает. Всю ночь не спали, – хмыкнул Верде, отчего на него устремили взгляды все присутствующие. Во взглядах явственно читалось неодобрение. – Чего? Что я опять не так сказал?

– Ши-ши-ши, зачем ты вообще рот открыл? – усмехался Каваллини, швырнув в ученого стилет.

Остаток ночи они провели все вместе. Поев, Николетта начала клевать носом. Они уже перешли в гостиную и сидели в кресле. Точнее, в кресле сидел Занзас, а Николетта сидела на его коленях. В итоге они заснули прямо там, в гостиной. Кто где сидел, там они и вырубились. Нервы, что были напряжены до предела, отпустили их в мир сновидений.

Комментарий к Часть 19. Приезд Верде или С пробуждением, Принцесса Варии. * – такая вот форма – http://i56.beon.ru/78/69/2066978/33/95213033/y_1954cce0.jpeg

А вот и продолжение! Тут был и смех и грех, хи-хи. Поклонники Хибари Кеи, возрадуйтесь: в следующей главе он объявится. Правда, ближе к концу, хе-хе. Но, сам факт назидательно подняла палец короче ждите.

Юху! Сотня плюсиков! Оуе! Спасибо всем тем, кто читал и терпел такой своеобразный выход проды! Да прибудут с вами нервные клетки! Аминь.

Запоздалая реакция, че (зачеркнуто)

Обращение к тем, кто так же регулярно оставляет отзывы: я вас люблю, родные вы мои люди! Именно ваша поддержка, одобрение и пинки за косяки сподвигают меня на написание главы, ее редактирование и выставление.

Прост накипело, пардон. хХи-хи, чет автора прет.

Уря! Две сотни страниц, а ведь еще даже двадцати частей нет! О да, детка! Да-а-а!!!

Кхм, прошу простить...

====== Часть 20. Выговорилась или Бой Урагана. ======

Проснувшись первой, Николетта сначала растерялась. Но после, оглядевшись, она не удержала улыбки. Заваленная телами спящих офицеров и друзей гостиная напомнила ей о произошедшем. Помнила она так же и то, что по ее вине они все не спали, целую ночь.

Посмотрев на настенные часы, и совсем не удивившись, что они все проспали завтрак, Николетта аккуратно выбралась из цепкого захвата Занзаса. Не удержавшись, она чмокнула брата в щеку, прямо туда, где у него шрам, а после пошла на кухню, изредка зевая и потягиваясь.

Форма, сшитая Луссурией, ей очень нравилась и Николетта не спешила ее снимать. Да и к тому же, зачем? Варийцы вон тоже ходят в форме, не снимая ее даже в доме. Разве что форменные пиджаки-куртки они все же снимают.

Занимаясь варкой кофе, Николетта тихонько напевала колыбельную, которую ей всегда пела Мари. Теперь, когда она все вспомнила, у Николетты не было ощущения, что чего-то не хватает. Мари пела колыбельную на японском языке, а для итальянки был непонятен смысл, ведь она не знала перевода, но теперь…

Канарейка, что сидела до этого на спинке кухонного стула, перелетела на макушку хозяйки и тоже запела. Николетта улыбалась, кормя уже проснувшегося хорька, изредка посмеиваясь, наблюдая за тем, как острые зубки впиваются в огурец. Барсук уже поел и снова завалился спать, а собаки ночевали на дворе, у входа в дом.

Дойдя до двери, Николетта вышла.

– Куро, Широ, идите кушать, – позвала их девушка, присаживаясь на корточки и ставя рядом с собой миски с кормом. Псы принялись за еду, а Николетта лишь улыбалась, наблюдая, с каким рвением и жадностью питомцы заглатывают пищу. – Не торопитесь, никто не отберет.

Когда псы поели, они полезли к девушке, ища ласку и тепло. И итальянка щедро делилась с ними этим, поглаживая зверей и зарываясь пальцами в шерсть на загривках.

– Ну, пойдемте в дом, – позвала их итальянка, выпрямляясь и делая шаг в дом.

По пути заглянув в гостиную и улыбнувшись уже проснувшимся Нагисе и Карме, она поманила их за собой на кухню. Только вот пришли не только эти двое, но еще и Онигашима с Вентозо.

– Вы их что, разбудили?

– Нет, они сами проснулись, – пожал плечами Акабане, не отводя взгляда от девушки. – А тебе идет, принцесса.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась ему девушка, ставя перед ними кружки с кофе.

Постепенно кухня стала заполняться проснувшимися варийцами, да и другими домочадцами. Когда в помещение вошел Мукуро, Николетта смущенно отвела взгляд. Она еще помнила, как вчера иллюзионист на нее отреагировал, поэтому смотреть на него отчего-то стало неловко.

Не смотря на то, что уже был обед, решение остаться дома, было принято единогласно. Решили остаться дома и никуда не ходить. Поэтому гостиная снова была полна людей. Николетта снова забралась на колени старшего брата и наслаждалась теплом, исходящим от него. Вариец, в общем-то, и не возражал. Он, казалось бы, даже не обращает внимания, но по нему понятно, что он бдит и все видит.

– Я вспомнила, брат. Все вспомнила, – тихо начала Николетта, разглядывая свои руки с таким интересом, словно впервые их увидела. – До того, как я попала в руки Эстранео, меня звали Франческа. Фамилия же моя была… Вайсман*. У меня был дом, няня и тетя. Мамы рядом не было и теперь я понимаю, почему моя няня умалчивала и меняла тему. Моей мамы не было. Возможно, с моего рождения, возможно, позже. Этого я не знаю. Тетя Франсуаза не любила меня и пропадала где-то днями, оставляя меня на сиделку. Из-за того, что я была слаба здоровьем, мне требовался уход и внимание. После же, собственная тетя отдала меня в лапы ученым из семьи Эстранео. Там было много детей, брат, – девушка стиснула кулаки, а после посмотрела на варийца. – Их было так много.